Развод со зверем (СИ) - Владимирова Анна

Сначала я списался с Суржевым и назначил встречу. Говорить с ним лично был пока что не готов. Тот сказал, что будет ждать в клинике. Потом я набрал Давида.

Горький неожиданно одобрил план Веры. Да и я сам, когда услышал его, признал, что в изобретательности другу не откажешь. Мобильник обрывали Стас с Игорем попеременно, и если Игорю удалось наплести, что мы закончили вскрытие, и я просто повез Веру домой, то со Стасом это не сработало.

— Женщина твоя уехала домой с собакой, — укоризненно заметил младший племянник. — Ива была с ней, когда ты ей звонил. Поэтому у меня все тот же вопрос — куда ты сорвался?

Я напряженно вздохнул.

— Ловить начальника отдела безопасности моей клиники и доказывать, что он — убийца, — выдавил я. — Горький в курсе. И я не один.

— Дядь Яр, ну как ты мог не взять меня? А если тебе прикрытие понадобится?

— Стас, у меня есть Горький.

— Горький — это официальная структура, он зад твой своим не прикроет.

— Не стоит это все твоего риска, — отрезал я. — Едь домой к жене!

— Ага, как же! Жена моя твоей породы, черта с два домой загонишь!

— Глаза видели, что брали? — усмехнулся я.

Стас вздохнул:

— Ладно. Держи в курсе.

— Питер с Ларой уехали, — сообщил я Вере, отбивая звонок.

— Он за ней присмотрит, — улыбнулся он ободряюще. — Не хочешь ей позвонить?

— Нет, — мотнул я головой. — Позвоню, когда разберемся со Львом.

Но на самом деле я вообще не представлял, как сейчас думать о Ларе. Там, где проклюнулась надежда на жизнь с ней, все выжгло напалмом этого ужасного открытия, которое сделал Верес. В голове кровавый туман сплетался с последними воспоминаниями о Лизе — как надежда неотвратимо оборачивалась трагедией… Я вспоминал ее взгляд, слышал тяжелое дыхание и чувствовал ее мокрые пальцы на моих запястьях, когда она хваталась за мои руки…

Я сам привез ее на смерть, не в силах даже подумать о том, что ей подсунули сердце, обреченное на гибель…

— Яр…

— Я в норме.

— Ты не в норме, и это нормально. Но не позволяй эмоциям брать верх сейчас.

— Спасибо, Вера, — выдавил я, бросив на него взгляд.

— Не за что.

Дорога до клиники заняла весь чертов вечер. Но я нашел в этом времени положительный момент — эти два с половиной часа дали возможность мозгам охладиться и затолкать слепую ярость поглубже, чтобы она не взрывала адреналин в груди каждые пару минут. Он понадобится мне позже.

На проходной с Вересом возникли проблемы, но когда я сообщил, что он — мой юрист и консультант по расторжению трудового договора, нас впустили.

Лев сидел в кабинете Алана, развалившись в его кресле. На столе — пара бокалов, один из которых наполнен. Он был в том же самом костюме, в котором его видел утром. И алкоголем от него разило уже так, что Верес рисковал раздобыть доказательства буквально из воздуха.

— Еще вчера мы с ним отмечали еще один адский день… А сегодня его нет, — невесело усмехнулся он, вальяжно побалтывая виски в бокале. — Зачем ты приехал? Да еще и с юристом по трудовым контрактам? Правда решил уйти сейчас? В такой тяжелый для нас момент?

Я смотрел на Льва, он — на меня, катая презрительную усмешку из одного угла рта в другой. Верес стоял рядом, не издавая ни единого звука.

— Мы провели вскрытие, — начал я, с трудом выдавливая слова.

Но так даже лучше. Льву может показаться, что я скорблю вместе с ним. Во рту стало горько…

— И что? — без интереса вопросил Лев. — Я был там, когда вы его закончили…

— Его убили. Сложносоставным ядом, подсыпанным в алкоголь.

Дрогнул, сука. Сцепил зубы, сжал пальцами стакан и наклонился вперед, пытаясь сжать грудную клетку, чтобы я не услышал учащенного сердцебиения за шорохом его пиджака.

— Большего бреда сложно вообразить, — усмехнулся он сдавлено. — Ты за этим приехал?

— Что значит бреда? Ты идиот, Лев? Токсиколог выдал следствию заключение, что Алана убили. А если он последние сутки перед смертью был здесь, то отравили его тоже здесь.

— Что за цирк?! — вспылил Лев. — Я был в больнице, когда вскрытие завершилось, и никакой версии об отравлении не звучало!

— Вскрытие дополнили токсикологическим тестом, он просто делается дольше. — Я кивнул на Вереса. — Познакомься. Верес Олегович Бесовецкий, токсиколог, который обнаружил яд. Он — врач с незаурядными способностями в области изощренных отравлений.

— Здравствуйте, — ухмыльнулся Вера.

— Здравствуйте, — состроил скорбную рожу Лев и сделал большой глоток из бокала.

— Лев Демидович, дело в том, что токсический состав, которым убили Алана Азизова, очень летуч, — продолжал Вера. — И подействует на того, кто с ним контактировал, точно также, только отсрочено.

Лев замер с бокалом у лица.

— Яд такого типа обычно подмешивается в алкоголь. Так он равномерно распределяется…

— Что вы хотите сказать?! — вдруг рявкнул Лев, вскакивая с кресла.

— Что кто бы это ни был, ему вот-вот станет хреново, а мы с тобой растянем его на лоскутки, пока сюда доедут с ордером, — процедил ему в лицо, впиваясь пальцами в столешницу.

Лев тяжело задышал, машинально хватаясь за ворот рубашки.

— И какие симптомы? — засопел он, покрываясь потом.

А у меня едва жилы не лопнули в попытке сдержаться и не схватить тварь за горло.

— Потливость, учащенное сердцебиение, расширенные зрачки, тяжелое дыхание — это сначала, — поспешно перечислил Вера. — Но сердечная недостаточность разовьется довольно быстро после появления первых симптомов. Поэтому у нас немного времени, чтобы найти убийцу и спасти ему жизнь, чтобы отдать под суд.

— С чего вы взяли, что убийца еще здесь? — просипел Лев, взмокая сильнее.

— Мы не знаем! — терял я терпение натурально. — Поэтому и примчались к тебе, как только получили заключение! Думаю, камеры наблюдения нам сообщат, с кем именно Алан пил здесь в последние сутки.

— Вам лучше уйти, — выдавил Лев, медленно опускаясь в кресло и застывая взглядом.

— Если ты покрываешь кого-то из своего руководства… — начал было я, но он поднял на меня решительный взгляд:

— Я сказал, вон пошли! — процедил.

— Что-то ты вспотел, — оскалился я ему в лицо, переставая следовать сценарию. — Чувствуешь себя не очень, да?

Он раскрыл на меня глаза, и я уже не смог сдержаться — бросился на него через стол, схватил за горло и швырнул на пол.

— Яр! — вскрикнул Верес, но я уже сел сверху на Льва и подтянул его к себе за галстук, вынуждая того сипеть.

— А теперь рассказывай, как ты убил Лизу, ублюдок! — И я зарядил Льву по морде так, что у него хрустнуло в носу, а на лицо брызнула фонтаном кровь.

— Яр! — повис на моих плечах Вера. — Яр, ты его убьешь!

Тут двери кабинета распахнулись, и внутрь ворвался Горький с оперативниками. Вместе с Вересом они оттащили меня от Льва.

82

— Спокойно, — толкнул меня в грудь Давид, вынуждая упасть на кресло.

Льва подхватили под руки, Верес с Горьким принялись останавливать ему кровотечение. Тут же подоспели местные с носилками, и воцарилась адская суета. А я уперся локтями в колени и свесил голову, прикрыв глаза. Тело противно потряхивало от адреналина, догоравшего в крови. Эмоции спеклись, будто кровь, болезненно стягивая душевную рану. Да, она будет еще долго ныть… Но посреди всего этого дерьма я чувствовал, что хочу прижать к себе Лару. И это жгучее желание казалось дуновением свежего ветерка, разгонявшего гарь над пепелищем.

— Яр, …

Я поднял голову и посмотрел на Давида.

— Вы не преуспели, — постановил он жестко. — Но я все равно предъявил обвинение. Теперь остается надеяться, что из той жижи, в которую ты превратил его нос…

— Глаза-то остались, — с энтузиазмом вставил вдруг оказавшийся рядом Вера и обратился к Горькому, протягивая ему руку: — Это был мой план. Верес Бесовецкий.

— Рад личному знакомству, — хмуро кивнул Давид.

— Лев Суржев — тот, кто вам нужен, — ничуть не стушевался Вера. — И я уверен, что мы преуспели. Из слизистой его глаз я вытащу вам доказательства. Кроме того, остаточный порошок действительно вызывает все те симптомы, которыми я пугал нашего подозреваемого.