Наследнички 5 (СИ) - "Леха"

— Чтобы проклятье не толкнуло тебя на совершение необдуманных поступков, — Алина заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

— Логично, — голос Фёдора раздался настолько близко, что девушка резко развернулась и почти наткнулась на него. Вольф был босой и всё ещё полуголый. Он встал с кровати и подошёл к Алине абсолютно неслышно и теперь смотрел на неё сверху-вниз, с полуулыбкой. — Какие ещё новости ты мне принесла?

— Твоему отцу удалось купить якорь, и теперь мы можем делать с ним всё что угодно, — пробормотала Алина. — Федя, ты не мог бы отойти?

— Зачем? — он наклонился, чтобы взять со стола виноград. При этом он прижался к Алине, а девушка вынуждена была ухватить его за шею, чтобы не завалиться на стол.

— Федя, прекрати, — прошипела Орлова.

— А то что? — Вольф оторвал одну ягоду от грозди и провёл ею по губам Алины. — Открой ротик. Давай, это вкусно.

— Зачем ты это делаешь? — Алина упёрлась ладонями в его обнажённую грудь и попыталась оттолкнуть.

— Ну для чего ты задаёшь такие глупые вопросы? — Фёдор даже поморщился, а потом бросил виноградную гроздь обратно в корзинку, обхватил Алину за талию и рывком усадил на стол. — И вот прямо сейчас мне абсолютно плевать на то, проклятье это, или давно и тщательно скрываемый интерес.

— Федя, — Алина снова попыталась оттолкнуть от себя Вольфа, но тот только наклонился и прошептал ей в губы.

— Один поцелуй. Всего один. Только не говори, что никогда не думала об этом, я не поверю. Мы удовлетворим наше любопытство, а потом пойдём уничтожать якорь и снимать с меня проклятье.

И он её поцеловал. Алина сначала сидела, ничего не предпринимая, но спустя несколько секунд обхватила Федю за шею, привлекая его ближе к себе. Поцелуй углубился. Руки парня пришли в движение, скользя по напряжённой спине девушки. Они так увлеклись, что даже не заметили, как дверь распахнулась, и на пороге застыла мужская фигура.

— Ого, Федь, держи себя в руках, — проговорил стоящий в дверях Ромка. — Мы-то тебе обязательно поможем, но, поверь моему опыту, ты будешь помнить абсолютно всё.

— Чёрт, — Федя, тяжело дыша, уткнулся Алине в плечо, в то время как она дрожащими руками застёгивала блузку, которую Вольф успел расстегнуть. — Прости меня, — прошептал он на ухо девушке, после чего повернулся к Роману. И чуть не выругался, потому что в этот момент Ромку отодвинули Илья и его отец, входя в комнату.

— Алина, — Илья сложил руки на груди, сурово глядя на дочь. — Тебя отправили сюда не для того, чтобы ты провоцировала Фёдора. И да, я тоже не забуду это зрелище. Потому что на его фоне тот момент, когда я застал вас в одной постели, сейчас выглядит по-другому.

— Илья, мы с тобой поговорим, когда снимем с Фёдора проклятье. А ты, Федя, будь так добр, надень хотя бы майку, — процедил Юра, а потом повернулся к Роману. — Что тебе понадобится, чтобы определить, насколько всё плохо?

— Выйдите все, кроме Андрея, — ответил Рома своему крёстному. — Вы меня можете отвлекать, а это проклятье настолько деликатное, что я его в прошлый раз заметил, можно сказать, случайно.

— Алина, пойдём, — и Илья первым вышел из комнаты, ухватив дочь за плечо. После него вышел Юра и закрыл за собой дверь.

— Ну что, я готов, — Федька сел на стул и протёр лицо руками. — Как я Алинке в глаза буду смотреть?

— А почему ты вообще задаёшь себе эти вопросы? — спросил я, невольно нахмурившись. Что-то было не так, но я пока не мог сказать, что именно.

— Заткнитесь ненадолго, — прервал меня Рома и призвал дар. В комнате стало холодно, но к обычной силе смерти, к которой мы с детства были привычны, прибавилось ощущение какой-то безнадёги, густо замешанной на чём-то тягучем, я бы сказал, страстном.

Вольф поёжился, и его тело покрылось мурашками, когда его коснулись нити чужого дара. Он так и не оделся и теперь, похоже, очень сильно пожалел об этом. Напряжение в комнате нарастало, пока не лопнуло с едва заметным звоном. Ромка отозвал дар, и принялся задумчиво рассматривать Вольфа.

— Ну что, насколько у меня плохи дела? — невесело усмехнулся Федя, натягивая футболку и вытаскивая из сумки носки.

— По правде говоря, у тебя, Федя, дела не просто плохи, они у тебя отвратительные, — протянул брат, а в его взгляде появилась усмешка. — Вот честно, не хотел бы я оказаться сейчас на твоём месте.

— Что ты выяснил? — Федька нахмурился, а до меня внезапно дошло, что мне не понравилось в нём и его словах. Закусив костяшку указательного пальца, я посмотрел на Вольфа сочувственно.

— На тебе нет проклятья, Феденька, — очень ласково проговорил Ромка. — И я понятия не имею, как ты будешь объяснять всё это прежде всего Алинке, а потом всем остальным.

Глава 23

— Поверить не могу, что поддался на Федькины уговоры, — процедил я, останавливаясь на границе маленькой площади на пирсе, в дальнем углу которой стоял огромный якорь.

— Да ладно тебе, — махнул рукой Ромка, присев на корточки и призывая дар. — В любом случае эту проклятую штуковину нужно убрать.

— Я не спорю, — бросив взгляд на стоящую неподалёку Ольгу, сосредоточенно рисующую в воздухе руну, я снова повернулся к якорю. — Но говорить всем, что он всё-таки проклят, по-моему, это уж чересчур.

— Федька просто никак не может признаться, что ночёвки с Алинкой в последнее время начали вызывать определённый дискомфорт в его теле, а в последний раз в клубе он чуть башку не разбил парню, пытавшемуся к ней приставать, — Ромка хмыкнул, и в сторону якоря полетела тёмная нить его зловещего дара., видимая взгляду даже неодарённого.

— Это на самом деле очень странно, — ответил я, наблюдая за просыпающимся якорем. — Юра ещё после нашей поездки к месту силы говорил, что именно этот союз устроит его на все сто. Илья тогда даже немного охренел.

— Ну, это же Вольф, — неопределённо протянул Рома. — А что у них в башке творится, даже их кошки, скорее всего, не знают.

— Это, конечно, да. Но затащить понравившуюся девчонку в постель, говоря при этом, что во всём виновато проклятье — это как-то не слишком здорово, не находишь? Тем более что это не тайком в клубе, и даже не в месте силы, а практически на глазах у родителей. Ром, его всё равно заставят в этом случае жениться, даже если это будет последнее, что он сделает, прежде чем предполагаемое проклятье его убьёт, — я покачал головой, глядя, как руна в воздухе приобрела объём.

Ольга подняла на меня кроваво-красные глаза, и я в который раз почувствовал лёгкое возбуждение. Нет, я точно извращенец. Хорошо ещё, что мне не нужно ничего с этим делать.

Ольга легонько хлопнула в ладони, и руна взорвалась сотней искр, а якорь вместе с постаментом, на котором стоял, окутался золотистым сиянием. Площадь ощутимо вздрогнула, и от якоря пошла такая вибрация, что плитки, которыми была вымощена площадь, пошли волной. Волна настигла девчонок, и Ольга, взмахнув руками, упала. Следом за ней повалилась Лариса. Она попросилась присутствовать, потому что слабо представляла, как сыновья кланов применяют свои дары на практике. И ей очень хотелось на это посмотреть.

— Я же говорил, что этот чёртов якорь будет сопротивляться! — заорал Ромка, выпуская в сторону проклятого предмета вихрь вечности. Вихрь налетел на якорь и опал, осыпавшись вокруг постамента тёмной пылью.

— Твою мать, — я прикинул расстояние до цели. Придётся пробиваться, и если здесь такая же защита, как и на саркофаге, то где-то на середине пути врубится аналог дара Кернов с замедлением времени, потому что я никак не могу по-другому описать то сопротивление самого воздуха. Словно через плотное желе пробираешься.

— Андрей, Роман, в сторону, — сзади меня послышался голос отца, и из-за спины дыхнуло жаром. Понятно, отец призвал дар огня. Он действительно здесь лучше подойдёт, а бесполезность дара смерти отец по Ромкиному вихрю сумел оценить. — Идите к девочкам!

Земля уже ходила ходуном непрерывно, и нам пришлось часть дороги проползти. Добравшись до Ольги, я прижал её к себе, не давая скатиться ближе к проклятой вещи. Якорь бесновался, не давая приблизиться к себе. Где-то в стороне раздался вскрик, а потом отборная ругань.