Пари на практикантку (СИ) - Ружанская Марина

Я не могу удержаться и не обнять ее..Слышу как сильно стучит ее сердце и едва сдерживаюсь от довольного урчания, когда она в ответ доверчиво прижимается сама…

— Если не хочешь рассказывать…

— Это было так страшно, Дэн. Я никогда такого не видела. Он их просто разорвал. Кровь была везде. А ее крики до сих пор мне снятся в кошмарах, — она всхлипывает, а я осторожно глажу ее по спине, волосам до тех пор, пока она вдруг не вздергивает упрямо подбородок. — Поэтому я и решила пойти на боевой факультет. Чтобы в следующий раз защитить тех, кто мне дорог. Но… вышло то, что вышло.

— Ты молодец, Хлоя, — я стираю влажные дорожки с ее щек и как можно мягче говорю. — И мне жаль, что с твоей подругой такое случилось. С подлетками так бывает, к сожалению. Поэтому к подростковому возрасту молодняк редко выпускают из стаи, пока они не обучаться владеть собой. Но мне не четырнадцать, Хлоя. И уже давно. Я прекрасно контролирую и себя и зверя.

— Дрессированный котик? — фыркает она сквозь слезы и тут же смущается. — Прости, я говорю глупости.

— А как же. Для тебя он готов даже приносить тапочки, — специально пытаюсь вытащить ее из страшных мыслей. — И предлагаю вернуться к более насущным делам, Например, отметить нашу покупку.

Торжественно вручив девушке деревянный ящичек, внутри которого спряталось волшебное ожерелье с аукциона, сам достаю из компактного автомобильного бара бутылку и бокалы. Разливаю золотистый пенный напиток и передаю один ей.

— А разве можно? — Хлоя забавно хмурит свои бровки.

— Не волнуйся, обратно машину поведу я.

— Ах, да.

На мой насмешливый взгляд она смущается, видимо, припоминая, что нечеловеческим расам позволено чуть больше. В разумных пределах, конечно. Интоксикация не действует на нас так, как на людей.

Едва пригубив, она бросает на меня вопросительный взгляд и открывает ящик, разглядывая волшебную вещицу на бархатной подушечке.

— А-ах! — выдыхает она и меня едва не взрывает от ощущений.

Черт, я хочу чтобы она так же стонала подо мной, а не глядя на безделушку. Девушка щелкает пальцами, создавая вокруг драгоценности какое-то заклинание, и с головой уходит в свои магические штучки.

— Не могу понять… — она с досадой прикусывает губку.

— Не беда. Аукционисты тоже не смогли.

— Хотя-я, можно еще попробовать… — вдруг оживляется она и вновь забывает и обо мне и о том, что мы где-то на набережной.

Магия танцует радужными переливами. Вспыхивает и гаснет. Выстраивается в строгие пентаграммы, трещит словно где-то закоротило трансформаторную будку.

— Эмм, это точно безопасно?

Тигру не слишком нравится этот фейерверк из маны и он раздраженно бьет хвостом и шипит, прижимая уши. Но Хлоя лишь отмахивается, полностью погруженная в свое занятие.

— О-о-о! — вновь восхищенно стонет она спустя минут десять и прижимает ладони к щекам. — Это же заклинание «Радужного потока!»

— Для меня звучит примерно как «гидропоникотатор»

— Такого не существует, — заливисто смеется и я ощущаю ее радость от того, что она справилась. — В общем, знаешь, многостихийники страдают от перепадов, когда, например, водной маны слишком много, а огненной мало. Так вот это ожерелье стабилизирует стихии. Уравновешивает их.

— Хорошая вещь, — цокаю одобрительно. — В таком случае, примерь.

И пока она не стала вновь спорить, защелкиваю замочек ожерелья на ее шее, провожу ладонью по спине и тихо на ушко спрашиваю:

— Не хочешь посмотреть?

Смущается. Но все же создает в воздухе зеркальный овал. Смотрит на свое отражение, проводит пальчиками по коже на груди. Трогает подушечками ожерелье…

Музыка становится громче.

Хлоя закрывает глаза и поднимает лицо к небу. Гибкие пальчики взлетают вверх и с них срываются магические искры. Ее тело вздрагивает. Бедра рисуют восьмерку, а вокруг тонкой талии серпантином разгорается пламя.

Каблуки туфель вбиваются в гранитные камни набережной. Ее бедра двигаются в такт музыке, руки взлетают вверх. Обнаженная спина изгибается с кошачьей грацией. Рассыпаются шпильки, которые удерживали пучок волос, и шикарная копна густых прядей рассыпается по плечам.

А я мечтаю уложить ее на капот, забросить эти длинные стройные ноги на плечи… И с каждым толчком ловить ее взгляд. Поплывший… с поволокой… такой сладкий.

Да-а. Хочу, чтобы она так же смотрела на меня. И стонала, приоткрыв пухлый ротик.

Волшебный танец заканчивается. Она стоит, тяжело дыша, вздымая красивую грудь, а я не могу удержаться и вновь целую ее в шею, обнаженное плечико. И она замирает в моих объятиях…

Обратно машину веду я. Не знаю о чем она думает, сидя рядом на пассажирском сиденьи, но не могу не любоваться ей.

Напряжение начинает нарастать уже в лифте. От фантазий, которые взрываются в моей голове начинает штормить. И она это явно чувствует. Торопится первой нырнуть в квартиру, нервно желает «спокойной ночи» и скрывается в своей комнате.

Да какая уж там «спокойная» после такого! Черт, мне срочно нужно охладиться. Как минимум час ледяного душа. А лучше до утра не вылезать из бассейна.

На ходу снимаю пиджак, рубашку и часы.

Тигр тоже злится. Он не понимает почему я до сих пор не присвоил свою самку. Да я и сам не могу этого понять.

В этот момент слышу приглушенный грохот и вскрик из комнаты Хлои. Оказываюсь у дверей ее спальни мгновенно, врываюсь внутрь, проводя частичную боевую трансформацию. Готовый растерзать любого, у кого хватило мозгов залезть в логово тигра.

Врагов нет.

Только растерянная Хлоя стоит вся пунцовая рядом с грудой осколов и прижимает сползшее до талии платье.

— Прости, кажется, я уронила вазу, — смущенно выдыхает она.

Делаю шаг вперед.

— Урони их все.

Я обхватываю ее за талию и впиваюсь в эти манящие пухлые губы поцелуем. И чувствую, как она обнимает меня за шею, доверчиво прижимается и отвечает на поцелуй. Больше не раздумывая, подхватываю ее на руки и направляюсь к кровати.

К черту все сомнения. Я хочу ее здесь и сейчас.

Глава 24

Чертова ваза! О-о-ох!.. И я ведь даже почти не пила. Но все равно, стягивая платье, не удержала равновесие на высоких шпильках. Смешно! Я полчаса назад на них танцевала, причем весьма сложные и откровенные элементы. Я покраснела от воспоминаний и приложила ладони к горящим щекам. А тут еще позорнее — не сумела всего-лишь раздеться, чтобы не устроить погром.

И теперь стою тут в груде осколков, растерянно глядя на остатки керамической вазы. Недолго.

Дверь буквально вносит внутрь. На пороге возникает Дэниел. Весь собранный, напряженный как тетива лука и… обнаженный по пояс.

Он обводит взглядом комнату, словно вместо меня ожидал увидеть какого-нибудь демона, и расслабляется. Я вижу, как проявившиеся от трансформации когти исчезают вместе с довольно заметными тигриными полосками на коже. А яростную бирюзу в радужках сменяет спокойная зелень.

А вот мне не до спокойствия…

Мой взгляд скользит по его идеальным грудным мышцам… И это… это просто ах! Хочется прикоснуться пальчиками к его загорелой коже, приложить ладони и почувствовать его твердый пресс. Но вместо этого я лепечу что-то бессвязное,

— Прости, кажется, я уронила вазу.

От его голодного взгляда, который жадно впивается в мое полуобнаженное тело, испуганно хлопаю ресницами, ощущая как ярче начинают гореть щеки.

— Урони их все, — бросает он, одновременно делая шаг вперед и собственнически сгребает меня в объятия.

Не дает ни одной секунды на раздумья. Какое там! Поцелуй обжигает губы, лишает возможности думать и возражать. И я отвечаю! Сама обвиваю руками мужскую шею и прижимаюсь губами в ответном поцелуе.

«Что я делаю?..» — на краю сознания мелькает одинокая мысль и тут же тонет в эмоциях, от которых дрожит все тело.

Даже не могу вспомнить, в какой момент мы вдруг оказываемся на кровати.

Чувствую прикосновения прохладного шелка простыней к обнаженной коже. И почти задыхаюсь от того, как тяжело чувствуется его тело сверху. Пытаюсь запротестовать, но получается лишь глухой стон. И Дэниел буквально тут же приподнимается, с легкостью удерживая свой вес на руках. Но от этого не становится проще. Я не могу оторвать взгляд от его торса. Идеального, мускулистого и гладкого. С трудом перевожу на лицо. И тону… тону в его глазах. Они пьяные, пожирающие, жадные.