С чистого листа (СИ) - Баранников Сергей

Только теперь я понял почему Леонова и Жаров так не любили дежурство в выходной день -постоянно попадают люди с экстренными обращениями, которые остро нуждаются в помощи целителя. Причём, многие оказываются на больничной койке по глупости. У одного рыболовный крючок насквозь пробил палец и застрял в таком положении, другой на спор пытался перепрыгнуть котлован, третий упал с соседского дерева, когда оказался застигнут на краже яблок. Ближе к вечеру привезли девушку, которая упала с моста, когда пыталась сделать красивое фото. К счастью, высота была небольшая, а дурнушка рухнула в воду, но небольшие травмы всё-таки были.

— Предсказательница? — удивился я, просматривая карточку девушки. — Что же вы, не предвидели чем закончится ваша затея с фотографией?

— Всего не предвидишь, — отозвалась пациентка. — Это ведь нужно активировать дар, а я не думала, что это может быть настолько опасно. А хотите я вам сделаю предсказание на ближайшее будущее?

Девушка заметно оживилась и даже ненадолго забыла о боли. Чтобы немного отвлечь её, пока я работаю над устранением опасного внутреннего кровотечения, я решил согласиться.

— Ой! — воскликнула она.

— Вам больно? Очень странно, я ведь обезболил всю брюшную полость. Может, попробуем полное обезболивание с погружением в сон?

— Нет-нет, мне не больно, — заверила меня девушка. — Просто я кое-что увидела в вашем будущем.

Предсказательница заметно засмущалась, а я решил не узнавать судьбу. Какой смысл, если этого всё равно не избежать.

— Вас ждёт потеря, а чуть позже — смертельный поединок, — объяснила девушка, не дожидаясь моего вопроса.

— Какая ещё потеря? — удивился я.

— Не могу скаать, сил пока недостаточно, но это нечто важное.

Этого ещё не хватало! Нужно внимательнее следить за своими вещами и не оставлять без присмотра. Мало ли что я там должен потерять? А вот смертельный поединок меня настораживал. Может, она увидела прошлое?

— Нет, я чётко вижу это в будущем, — заверила меня пациентка.

— Что же, буду осторожнее, — пообещал я. — А пока мы закончили.

Одних только операций в субботу было три штуки. К счастью, не особо серьёзных. Но в воскресенье, когда пришла очередь дежурить с Жаровым, я понял, что вчера мне ещё повезло.

— Поступил больной в тяжёлом состоянии после автомобильной аварии, — доложила медсестра, когда мимо нас с Афанасием Ильичом провезли каталку.

— Везите в операционную, мы сейчас с Николашей разберёмся, — скомандовал Жаров.

Мужчина накинул халат, надел шапочку и подмигнул мне.

— Ну что, побудешь ассистентом?

— А ради чего я сюда по-вашему хожу каждый день? — повторил я излюбленную фразу наставника, вызвав на его лице улыбку.

Операция оказалась довольно сложной. Мне предстояло играть роль батарейки, которая вливает жизненную силу в пациента и не даёт ему умереть, пока Жаров сращивает кровеносные сосуды, сухожилия и ткани. В операционной мы были втроём — работа, не требующая наличия дара, возлагалась на плечи Натальи Львовны, нашей медицинской сестры. Женщина дезинфицировала инструменты и подавала их и расходные материалы, когда это требовалось. А это было очень кстати, потому как больного приходилось едва ли не собирать по частям. Спасатели говорили, что мужчину пришлось буквально вырезать из искорёженной груды металла, которая в прошлом была машиной.

— Ната, убери эту железяку, я установил зажим, — скомандовал Жаров, когда ему потребовалось достать часть обшивки машины. — Вижу частицы стекла, удаляю!

Я мог лишь наблюдать со стороны, потому как практически вся концентрация уходила на поддержание жизни в человеке.

— Не могу уже! — выдохнул Жаров после двух часов на ногах. — Нам бы сюда третьего целителя, да где его взять? Неотложка на выезде, а больше в больнице никого нет.

— Давайте подхвачу! — вызвался я, когда понял, что мы теряем пациента.

— Куда тебе? Ты и батарейка, и лекарь? Не надорвёшься?

— У меня ещё хватит силы, а вы пока немного восстановитесь!

Не дожидаясь, пока Жаров примет решение, я мысленно переключился на лечение ран. Работа на два фронта требовала недюжинной концентрации и расходовала большой объём энергии, но выбора у нас не было. Жаров уже просто не в состоянии вытащить операцию в одиночку, слишком тяжёлый случай. Быть может, в более молодые годы Афанасий Ильич и смог бы справиться. Но не сейчас, когда он уже и на ногах стоял с большим трудом.

— Разрыв внутренних органов брюшной полости устранён, — отчитался я замогильным голосом, потому как боялся потерять концентрацию. — Перехожу к лечению внешних повреждений.

Мужчина потерял много крови, поэтому пришлось переливать её из запасов. К концу операции я чувствовал, что ноги предательски трясутся, и мне становится тяжело концентрироваться на двух задачах сразу. Если я не смогу продержаться до того, как заживлю эту глубокую рану, он умрёт. Может, об этой потере говорила предсказательница? Ну, нет! За время моей стажировки на операционном столе у меня ещё никто не умирал!

Решимость прибавила мне физических сил, а дар я продолжал расходовать, не жалея не частички энергии. Нельзя отвлекаться ни на мгновение, потому как любое промедление может стоить пациенту жизни.

Оставалось совсем немного, но я понял, что не справляюсь. И так половину работы проделал в одиночку, не считая того, что до этого напитывал тело пациента жизненной энергией. В ушах предательски зашумело, а потом и полностью заложило, я почувствовал, что машинально опускаюсь на пол, чтобы не упасть. Только бы успеть долечить пациента! Концентрация ослабла, и я понял, что мы теряем парня, но эстафету вовремя подхватил Жаров.

Наталья Львовна подсунула мне ватку, смоченную настойкой, напоминающей смешанный с какими-то травами нашатырь.

— Вдыхайте, Николай Александрович. Это поможет прийти в себя и собраться с силами. Конечно, столько энергии разом выплеснуть! — произнесла женщина.

— Всё, Сашка, отдыхай! Последние штрихи я уже сам закончу, — произнёс Ильич, а его голос доносился до меня, словно издалека. — Ой, прости! Снова тебя спутал с отцом. Знаешь, вы так похожи: и внешне, и манерой работы, что я невольно переношусь на пару десятков лет назад, когда мы работали с твоим отцом.

Наставник замолчал, потому как сконцентрировался на работе, а я позволил себе немного отдохнуть. Силы были на исходе, потому как с утра у нас было много пациентов, ещё одну такую операцию я уже не вытяну. Но оказалось, что этого и не потребуется — мы оперировали четыре часа подряд, рабочий день уже закончился, а в приёмной нас уже сменила бригада целителей из соседнего отделения.

Выходит, предсказательница ошиблась, а я смог изменить будущее и не допустить потери. Да, я верю, что наше будущее не предначертано заранее. Так, общие штрихи, но саму историю мы творим своими решениями и упорным трудом.

— Знаешь, Николаша, кажется, мне уже пора на пенсию, — неожиданно признался Жаров, когда мы сидели под операционной и переводили дух.

— Ой, и вы туда же? — возмутился я. — Тихоновна буквально вчера собиралась, теперь вы…

— А что, разве мы не правы? Леонова уже по отделению еле ходит, а я вот на операции облажался. Потеряй мы этого парня, его гибель была бы полностью на мне. Не хватило сил, понимаешь? Хорошо, хоть ты подстраховал. Я бы давно уже ушёл, но тогда ведь отделение закроют. Никто не хочет идти в государственную клинику работать — все по частным конторкам разбегаются, где теплее и меньше мороки.

Я понимал и Жарова, который ратовал за сохранение отделения, но и мотивы целителей, которые искали спасения от бумажной волокиты в частной практике, мне тоже были понятны.

В этот день, стоило мне вернуться домой, я принял душ, переоделся и ушёл спать, даже не спустившись на ужин. Сил на что-либо уже просто не осталось. Зато утром организм просил заправки энергией, и я сам не заметил как проглотил две порции блинчиков с творогом и запил это всё чаем.

— Вот это аппетиты у нашей медицины! — не упустил возможности отпустить остроумную шутку братец. После случая с подпольным турниром наши отношения заметно улучшились. Лёня даже признался, что не ожидал от меня такой решимости идти до конца ради его спасения.