Сила Чести (СИ) - Щукин Иван

К нам от крыльца, быстрым шагом, приближался боярин Данислав Соболь собственной персоной. И был он настолько зол, что даже не полностью контролировал свою Силу. Его мощная фигура пару раз словно выцветала, теряя все краски, из-за чего боярин практически исчезал из поля зрения.

— Но, боярин! — дурным голосом взвыл тупой здоровяк. И, в отличие от других людей Ульчинских, которые после приказа убирали мечи, он, напротив, обнажил своё оружие и пошёл в мою сторону.

— Пугач! — рявкнул Соболь. Затем снова «мигнул», исчезая. Но появился уже рядом со здоровяком и ловко двинул кулаком тому в челюсть. Убедившись, что добавки не требуется, боярин перевёл взгляд на меня и с угрозой спросил: — Что здесь происходит⁈

— Это я у тебя хотел спросить, что происходит⁈ — наездом на наезд ответил я. — Кто поставил такого дуболома на ворота? Он мало того, что княжну иностранную грубо послал, так ещё и меня оскорбил. Причём уже после того, как я представился.

— Тёмные боги! — посверлив меня злым взглядом пару секунд, устало ругнулся Соболь. А затем и вовсе меня удивил. — Приношу свои извинения за своего человека от имени рода, боярин. Не доглядел.

— Принимается, — немного подумав, кивнул я.

— Может, защиту тогда уберёшь, Владыка? — подойдя практически вплотную, тихо спросил Данислав Игоревич. А я только сейчас сообразил, что так и держу активированным «Купол».

— Блин, — так же тихо ругнулся я и его деактивировал. А затем перевёл взгляд чуть в сторону, за ворота, где на всё это представление с каким-то восхищением во взгляде, всё ещё пялилась Елена Ласкарис.

— Что там за княжна? — всё таким же усталым голосом спросил Соболь. Но вопрос был риторическим, так как Амазонок он уже видел. Тихо пробурчав что-то себе под нос, он коротко бросил мне: — Подожди немного.

Приблизившись к заморской княжне, он бегло заговорил с ней на незнакомом мне языке, что-то объясняя. Амазонка пыталась спорить, активно жестикулируя, но боярин был непреклонен. В итоге девушка фыркнула и направилась к лошадям. Охранницы последовали за ней.

— Пойдём, — махнул он мне рукой, направляясь в сторону дома. Но немного пройдя, остановился и, дождавшись меня, негромко произнёс: — Кстати, Северский, ты бы поосторожнее с подарками богов. Не стоит на них рассчитывать. Как правило, они подводят в самый неподходящий момент.

— Ты про мой меч? — нахмурившись спросил я, похлопав по ножнам с подарком Ареса.

— Нет, я про цвет твоей защиты и золотистые искорки в глазах, — покачал головой Соболь.

— Не понял, — протянул я. Как-то не заметил я, что мой «Купол» был какого-то не такого цвета. — Ты что-то про это знаешь?

— Да неважно, — отмахнулся он и с силой потёр виски, словно голова болит. — Потом. Что ты вообще тут забыл? Пришёл, ворота поломал…

— За ворота заплачу, — слегка смутившись, ответил я.

— Да хрен с ними, — снова махнул рукой боярин. — Так что ты хотел?

— С Саблей надо поговорить.

— Княгиня сегодня никого не принимает, — покачал он головой.

— Это в первую очередь в её интересах. И в интересах всего княжества Ульчинского.

— Да? — переспросил он. А затем как-то грустно усмехнулся. — Ну, раз в интересах княжества, то пойдём — посмотришь. Всё равно ведь не отстанешь?

Зайдя в дом, я удивился почти полному отсутствию мебели. Да и не только мебели. В целом обстановка была какой-то убогой. Словно дом степняки пограбили.

Соболь, не оборачиваясь на меня, поднялся на второй этаж, прошёл по длинному коридору и остановился у двери из дорогого, даже на вид, дерева. Которая в нынешней пустой обстановке смотрелась несколько чужеродно.

Из-за двери раздавался шум и, иногда, грохот. Словно кто-то ломал мебель.

— Это что там? — удивлённо спросил я у боярина.

— Сам смотри, — подал он плечами и распахнул дверь.

В этом помещении, в отличие от остального дома, мебель была. И диван, и кресла, и что-то вроде кофейного столика. Так же имелся массивный письменный стол и какие-то шкафы. Правда в данный момент, всё было раздолбано в хлам. И даже стены слегка пострадали и несли на себе следы от громадных когтей.

А ещё в углу, ну, наверное, кабинета, стояла куча пустых бутылок из-под вина.

По помещению, из угла в угол, металась огромная кошка. Очень похожая на Ханну Кискер, в тот момент, когда та обратилась. Только намного крупнее.

Кошка негромко порыкивала, и время от времени взмахом когтистой лапы, пыталась доломать остатки мебели.

— Фигасе! — только и смог выдавить я из себя.

— Ну, говори раз хотел! — со смешком предложил мне Соболь, указывая рукой на Саблеславу.

Что самое интересное, так это то, что кошка, несмотря на весь свой звериный слух, только после этих слов нас заметила.

Остановилась на середине комнаты и посмотрела зелёными-зелёными глазами. Что-то тихо рыкнула, затем мявкнула, и с непередаваемой грацией направилась к нам. Правда, на половине пути её лапы как-то вдруг заплелись и кошка упала. А затем очень по-человечески икнула.

Чёрт! Да она же в стельку пьяная!

Подняв на нас кошачьи глаза, Сабля снова икнула. Затем её взгляд на пару секунд стал осмысленным и сосредоточился на мне. Что-то муркнув, она попробовала встать, но не смогла и снова упала. Ещё раз посмотрела на меня, а затем положила голову на лапы и заснула.

— Это чё? — перевёл я ошарашенный взгляд на Данислава Игоревича.

— Это причина, почему княгиня никого не принимает, — пожал он плечами и осторожно прикрыл дверь. — Пойдём, поговорим. Выпить хочешь?

— Не хочу, — покачал я головой, всё ещё переваривая увиденное. Не каждый день видишь пьяную в дым кошку. Да что там не каждый день! Я вообще впервые в жизни увидел!

— А я, пожалуй, выпью, — негромко произнёс Соболь, открывая соседнюю дверь.

Это помещение соответствовало остальному дому. В том плане, что из мебели тут имелся лишь небольшой столик и два разномастных стула.

— Садись, — махнул рукой на один из стульев боярин, вытаскивая из-под стола бутылку вина и наливая в большую деревянную кружку, уже стоявшую на столе. Судя по всему, до моего прихода, он тут тоже пил. Да что за чёрт тут у них происходит⁈ Соболь тем временем присосался к кружке, и лишь только опустошив её, спросил: — Так что ты такого важного хотел сообщить? Или информация лишь для княгини?

— Я узнал, что младший сын Государя станет новым князем Ульчинским, — не стал наводить тень на плетень я.

— Всего-то? — нерадостно хмыкнул боярин. — А ты думаешь, отчего племяшка в таком бешенстве? Точнее, сначала была в бешенстве, а затем вот — выпить решила.

— Так она из-за этого? — наконец-то сообразил я. И тут же вскинулся. — А смысл нервничать и переживать⁈ Ну отказала бы ему! Государь же не может насильно её замуж выдать?

— Государь может! — зло прошипел Соболь. Но тут же снова скис. — Это моя вина. Я убил последнего из главной ветви Балховских. Государь осерчал. И предложил Сабле выбор. Либо она выходит за его сына, либо он покарает всё княжество, но всё равно отдаст его своему младшему. Вот так-то. А ты говоришь — не может…

— Твою же кошку! — ругнулся я. — А что другие князья? Это же беспредел самый настоящий! Неужели они не вступятся? Ведь сегодня он Саблю заставил замуж выйти, а завтра у них что-нибудь отберёт!

— Именно потому, что отбирают не у них, никто и не вступится, — пояснил Соболь. — Ведь своему младшему Государь в любом случае где-то княжество будет искать. Понимаешь? Потому другие князья молчат, тихо радуясь, что остались на своём месте. А как ты думал, Северский? Неужели верил, что Государь всегда всё по Чести решает? То, что я Балховского убил — лишь причина! Я в своём праве! Он первый на княгиню Ульчинскую руку поднял! Просто нет у неё больше родни с княжеским титулом. А я всего лишь боярин. Боярин, понимаешь⁈ И ничего не могу сделать! Ничего! Радует лишь то, что у наследников княжества Ульчинского всё же будет кровь прежних правителей. А ведь Рюрикович мог и вовсе княжество отобрать. И никто бы не решился ему перечить. А нас с Саблей казнили бы по надуманной причине. Впрочем, такой вариант ещё возможен, если племяшка заартачится. Но я постараюсь этого не допустить. И не из-за себя, не думай. Не хочу, чтобы кто-то чужой там правил…