Черный обходчик (СИ) - Криптонов Василий

— Да-да, — гоготнул Денис. — Вот именно об этом я и говорю. А Тимур — молодец, факт! Мстислава Мстиславовна, разрешите присвоить Тимуру Георгиевичу звание стахановца. Штатной работы ему мало, он теперь сюда еще и раскаявшихся пожирателей тащит.

— А что Тимур должен был делать, по-твоему? — вскинулась Изольда. — Бросить Бориса на растерзание соплеменникам?

— Да нет, конечно. — Мстислава опустилась в кресло рядом с Денисом. — Ежели пожиратель перестал быть пожирателем и превратился в нашего клиента, значит, и работать с ним надо так же, как с другими клиентами. Тимур всё сделал правильно. Поступил, как порядочный видящий.

— Но? — приподняв брови, спросил я. — Договаривайте, пожалуйста.

— Но покою нам отныне не будет, — закончил вместо Мстиславы Денис. — Насколько я понимаю суть происходящего, твари, может, и сами рады бы сидеть по своим норам и никуда не лезть, но не могут. Ненавидят этого вашего Бориса так, что аж наизнанку выворачиваются. На инстинктивном уровне жаждут его сожрать, и пока это не сделают — не успокоятся. Так и будут вокруг отеля кишмя кишеть, ни один клиент сюда самотеком теперь не попадёт. Верно говорю, Мстислава Мстиславовна?

— Верно. — Старушка пыхнула трубкой и откинулась в кресле. — Вывод сам сделаешь, Тимур, али подсказать?

— Да какие тут могут быть выводы. — Я вздохнул. — Бориса надо возносить, и как можно скорее.

— Именно.

— А может, Ван его уже вознёс? — ухватился я за последнюю соломинку.

— Нет, — сказал Ван.

Он, как обычно, появился неизвестно откуда. Подсел к столу и налил себе бледно-жёлтого кипятка.

— Упирается? — спросила Мстислава.

— Боится.

— Чего?

— Сгореть.

— То есть? — не понял я.

— Он понимает, что своей земной жизнью не заслужил вознесения, — перевела Мстислава. — То, что перестал быть пожирателем, считает чудом. И переходить из этого состояния в другое боится. Ему хочется навеки остаться тем, кто он есть сейчас.

— Но ведь то, что сейчас — ненадолго! Он просто растворится, и всё. Ван! Ты ему объяснил?

Ван одарил меня взглядом из разряда «поучи батьку детей строгать».

— И что делать? — спросил я.

Мстислава пыхнула трубкой.

— Да что обычно. Работать. Ни для чего другого клиенты тут не появляются.

Когда я утром, проснувшись, выглянул из окна, то нехорошо выругался. В призрачном мире подходы к отелю усеивали чёрные точки. Но прежде чем я успел высказаться об этом непечатным образом, мимо окна проплыл пожиратель.

Я к этим ребятам давно привык, как к ботам в компьютерной игрушке, но прямо сейчас игрушка явно сменила жанр с экшена на хоррор, и я непроизвольно отшатнулся.

— Все это видели⁈ — спросил я, ворвавшись в кафетерий.

Кроме Вана, за столиком сидела вся компания, включая Кондратия. Изольда кивнула.

— Надо собрать все силы и навалять этим…

— Бессмысленно, — срезал меня Кондратий. — Они не идут на бой, разлетаются. Но их постепенно становится больше.

— Был бы жив Маэстро, собрались бы уже все, — буркнула Мстислава.

— Да нифига. — Я упал на свой стул. — Был бы жив Маэстро — ни одного бы тут не было. Плевать он хотел на всю эту разменную монету. Скорее бы уж попытался убрать кого-то из наших.

— Соображаешь, — похвалил Денис.

Мстислава сердито пыхнула трубкой, но возражать не стала.

— Ситуация не лишена плюсов, — сказал Кондратий.

— Это каких? — не понял я.

— Пожиратели концентрируются здесь, уходят из прочих мест. Не стерегут души.

— Только вот привозить их сюда — себе дороже, — буркнула Мстислава.

— Вы не единственные…

— Не смеши меня, Степаныч! Остальные с таким потоком не справятся. Треснут. К тому же, мы не просто так — первые на весь город. Мы подходим большинству клиентов. Играть в спектакле или замаливать грехи в церкви готовы далеко не все.

— С этим не спорю. Просто оснований для паники пока что нет. У вас конкретно. Клиентов — полно?

— Хватает.

— Вот и работайте. Мы, со своей стороны, тоже продержимся.

— И это всё, что вы можете сказать? Вы! Пожиратели — ваша работа! — внезапно разозлилась Мстислава. — Маэстро устранил проводник, пока ваши ребята чуть не погибли. Души из его тайника — опять проводники вытаскивали. Предательницу — опять проводник раскрыл. И сейчас, проблема с пожирателями, а всё опять валится на нас!

— Мстислава Мстиславовна, ты чего? — нешуточно обалдел Кондратий. — Сама же всё видишь. Что мы с ними сделаем? Пока у нас души нет, они разбегаются. А вот если душу принесём… Я рисковать не готов.

— Ну конечно! Вам не за это пилюльки дают. Не за риск. Душу потеряете — пилюлька пропадёт.

— Да при чём тут пилюлька⁈ — рявкнул уже Кондратий, выведенный из себя. — Душа пропадёт! Навеки! Совершенно! Ты о чём вообще говоришь, ты что несёшь⁈

Мстислава поднялась, величественно расправив плечи.

— Иди, — каркнула она. — Разберёмся. Решим все вопросы, как всегда решали, вас больше не побеспокоим.

Она повернулась и пошла в район прилавка. На полпути переместилась в человеческий мир.

— Да что за муха её укусила? — недоумевал Кондратий.

— А по-моему, она всё предельно ясно объяснила, — сказал Денис.

Мягким таким тоном сказал, но все присутствующие отчётливо поняли: любая попытка обсуждать дальше поведение начальницы повлечёт за собой удар саблей.

— Хорошо, я вас понял. — Кондратий поднялся. — Пойду работать. Удачи.

Попрощались. Кондратий удалился. Как только за столом остался только персонал, Денис покачал головой.

— Беда, — сказал он. — Не приходит одна.

— М? — посмотрел я на него.

— Мстислава сдаёт.

— У неё просто дурное настроение, — возразила Изольда.

— Её дурных настроений я за двести лет столько перевидал, что хоть мемуары пиши. Устала наша старушка. И серьёзно так устала.

— По сути она права, — не сдавалась Изольда.

— По сути — все правы, — возразил я. — Кондратию тоже — что делать? Всех обходчиков сюда согнать и держать оборону от пожирателей? А половина города — пусть живёт как придётся? Не, тут без вариантов. Боряна возносить нужно. Чем скорее — тем лучше, желательно — вчера.

— Ван об него зубы ломает, — вздохнул Денис. — Да уж, нашёл ты проблему на ровном месте, Тимур… Да знаю я всё! Не надо мне объяснять, что пожиратели — тоже люди, и что мы должны возносить, невзирая на национальность и вероисповедание. Просто…

— Дурное настроение? — предположил я.

— Угу, оно. У меня — да.

— Я могу попытаться с Борей дальше. У меня с ним давний контакт.

— Ну да, когда мужчина побывал у тебя в теле — это сближает…

— Ты дошутишься сейчас.

— Ладно. Пока не лезь. Вано работает, он тут всё-таки тоже, знаешь, не для мебели, кой-чего умеет. Не справится — тебя позовём.

— А мне пока чем заниматься?

Вопрос был не праздный. Традиционная утренняя планёрка пошла вкривь и вкось, новые души никто не распределил. Денис покосился в ту сторону, куда удалилась Мстислава и, дёрнув уголком рта, сказал:

— Ладно. Возьмёшь тридцать четвёртый номер.

— Старушка?

— Молодушка. Из онкологического. Замкнулась совершенно, ничего уже не хочет. Сидит молча и тает, как мороженое в бане. Примерно как Феликсовна твоя, только эту Маэстро не отдашь для гамакотерапии. Попробуй расшевелить.

— А ещё?

— Хватит с тебя этой пока. Трудная клиентка, а ты фартовый. Надеюсь на тебя. Изольда, тяни своих, без изменений. Ну и я найду, чем заняться. Давайте, за работу. Война войной, а вознесения по расписанию.

Женщине в тридцать четвёртом номере было на глаз лет сорок. Или пятьдесят. Или все сто восемьдесят. Она лежала на кровати в больничной пижаме и смотрела в потолок безучастным взглядом. Сравнения с Анастасией Феликсовной не выдерживала, увы. Та на контакт шла без проблем, даже если её не просили. Эта же не ответила даже на приветствие. Как будто вообще не замечала моего присутствия в комнате.