Проект "Близнец" (СИ) - Пожидаев Евгений

Тем не менее в режиме маскировки «Драгоритный Покров» становится практически бесшумным, теряет при этом в мощности, но ведь режим можно быстро переключить на боевой.

Пробираемся среди заброшенных дач, через кусты и под деревьями. Завод вдалеке виднеется прекрасно. Польские бойцы настолько вольготно себя чувствуют, что используют весь комплекс по полной. Они занимают вышки, светят мощными прожекторами, патрулируют территорию. Конечно, солдаты подставляются под удар снайперов, но, видимо, их это несильно заботит. И правильно, ведь ликвидация дозорных по итогу все равно не позволит захватить эту ключевую точку.

— Сюда, господин, — говорит разведчик, он ведет нас к спуску в подземный канал с рекой.

Позже мы находим сдвинутый с места люк. Боец указывает тихим жестом, что нужно двигаться вниз. Мы быстро спускаемся по стальной проржавевшей лестнице и оказываемся на бетонном берегу канала. Путь вперед вполне себе открыт, нет никаких признаков, что нам попадутся польские дозорные. И тут всего два варианта: либо они не знают про это место, либо путь впереди перекрыт.

Проходим приличное расстояние и, только свернув за угол, понимаем, что бетонный «берег» не просто перекрыт решеткой, а его… ну просто нет. Приходится лезть в воду, и я делаю это первым, благо даже все легкие ПАДы предназначены для неглубокого погружения.

Решетка — первое препятствие, которое не позволяет двигаться по темным водам подземной реки дальше. Но и на этот случай у меня есть инструменты. Однако сперва решаю использовать не самый мой развитый магический дар — магию аспекта металла.

Концентрируюсь на стальной решетке, наполняю ее маной, смягчаю и наконец разрываю просто руками. Проход открыт, но нужно сделать такой, чтобы ни один боец не зацепился в спешке, а потому приходится потратить еще какое-то время.

Работать в мутных водах, да еще и в темноте — само по себе непростое занятие, уже не говорю про течение, но сильно упрощают задачу встроенное освещение в сам ПАД, а еще бойцы, которые светят сверху мощным промышленным фонариком.

Наконец я заканчиваю и по этой же решетке поднимаюсь на бетонный берег. С ПАДа бежит вода, а через несколько секунд он гудит струями воздуха, которые выбивают воду, после чего я снова могу дышать здешним воздухом, а не запасами доспеха. Запах метана и болотной тины не из приятных.

— Ждите здесь, — приказываю бойцам, — а я выясню, насколько долго нужно будет идти под водой.

— Алексей Федорович, может, это лучше сделает кто-то из нас? — спрашивает Федотов, держа в руках специальное армейское снаряжение, которое намного лучше того, что используют аквалангисты.

— Нет времени, — отвечаю и тут же продолжаю, добавив в голос строгости: — Приказы командира не обсуждают.

В итоге снова возвращаюсь в мутные черные воды. Иду по дну, глубоко проваливаясь в ил. Режим маскировки уже выключен, а потому ПАД позволяет мне легко сопротивляться силе медленного, но мощного течения и тому, как ноги погружаются в дно.

Лишь девять минут спустя — специально засекал — я добираюсь до места, где можно выбраться на поверхность. Делаю это небыстро, очень осторожно, ведь если меня заметят патрульные, которые вполне могут здесь бродить, на всем заводе быстро поднимут тревогу.

И я не ошибаюсь.

Медленно выглянув из черных вод, вижу, что патрульные с мощными фонариками здесь, действительно, бродят. Решаю, что нужно их быстро ликвидировать, а затем вернуться за бойцами и перейти к следующему шагу операции. После снятия патруля время до нашего обнаружения или же поднятия тревоги будет зависеть от того, как часто дозорные сменяются или докладывают об обстановке.

Тихо двигаюсь под водой, стараясь лишний раз не создавать волнение на поверхности. Сквозь мутные воды вижу свет, он и служит мне ориентиром. Наконец приближаюсь достаточно близко и выпускаю ману из ядра, быстро оборачиваю ее в аспект стихии воды. Спарринг с Федотовым я закончил с помощью двух водных хлыстов, вот как раз они сейчас идеально подходят для реализации задуманного.

Сформировав их на обеих руках, подхожу к стенке канала. Из-за того, что сам канал по своей форме не квадратный, а круглый, удачно толкаюсь ногами от бетона с большим усилием. Выныриваю из воды, наверное, не так умело и красиво, как дельфин, но тем не менее, этого времени мне хватает с лихвой.

Польские бойцы оборачиваются на шум. И стоит признать, реакция у них, действительно, довольно неплохая. Пусть на их лицах вспыхивает удивление, но руки уже тянутся к рациям и вскидываются автоматы. Вот только я быстрее — поднимаюсь с брызгами воды и все еще мчусь вверх.

Взмахиваю руками, и оба водных хлыста мгновенно охватывают патрульных. Один бьет с такой силой и охватывает шею бойца, что тот сразу теряет сознание. Второй держится, но когда водная плеть оплетает корпус, и я тяну ее на себя, он не может сопротивляться.

Сила притяжения работает на меня, а потому, скрываясь обратно в мутных водах, быстро утягиваю дозорных за собой. Водные плети вовсе не развеиваю в воде, наоборот — подтягиваю к себе и удерживаю дозорных. Один из них быстро перестает сопротивляться, и тогда я отпускаю оба трупа по течению.

Неприятно, вот всегда неприятно убивать. Но таковы реалии этого мира. Главное, что я не мучил врагов перед смертью. Да, утопление нельзя назвать гуманным способом, но все случается довольно быстро.

В рамках проекта мы через что только не проходили — все ради того, чтобы в нужный момент рука Близнеца не дрогнула.

Вынырнув из воды еще раз, я подбираю рацию и два автомата. Просто бросаю их на дно канала и спешно возвращаюсь к своим бойцам. Течение мне помогает, однако мысли о том, что у ПАДов среднего и тяжелого класса есть даже системы для быстрого передвижения под водой, все равно мелькают в голове.

Наконец показывается решетка, чудом прожекторы, встроенные в ПАД, нащупывают ее раньше, чем я упираюсь в нее практически носом. Хватаюсь за ржавые кривые прутья и толкаю себя в нужную сторону.

Первое, что слышу от Артема:

— Мы так понимаем, это патрульные проплыли?

— Верно, — киваю ему. — А теперь быстро за мной, я не знаю, как быстро поднимут тревогу после их пропажи.

— Господин, я должен признаться, — один из военных совсем бледный и виновато смотрит на меня. — У меня клаустрофобия, я там с ума от страха сойду, — он даже не хочет смотреть на темные воды.

— Оставайся здесь, — недовольно отвечаю я на это.

— Нет, я должен пойти с вами, Алексей Федорович. Я хочу в вашу личную гвардию! Ну, после контракта, конечно, это же мой единственный шанс… Я понимаю, что так просто вы меня к себе не возьмете, но я хочу этого!

— Вот как? — не будь я в ПАДе, парень бы увидел удивление на моем лице, вместо этого слышит лишь роботизированный голос. — Тогда справляйся, покажи, что на тебя можно положиться. Но ничего гарантировать не могу.

В ответ солдат молча кивает и, судя по мелькающим морщинам на лице, судорожно перебирает варианты. Парни тем временем спешно достают армейские акваланги и проводят подготовку. Я жду, отдыхаю — все-таки переть против течения даже в ПАДе это непросто, а мне вот-вот предстоит тащить за собой остальных, будто я своего рода паровоз.

Позже тот самый солдат с клаустрофобией обращается к Федотову. Капитан моей будущей гвардии смотрит на молодого, но потертого армейской жизнью парня. Несколько секунд молчит, а затем совершенно спокойно и даже дружелюбно что-то ему говорит. Я, к сожалению, не слышу, но вижу, что парень решительно кивает и тоже достает акваланг, готовится спускаться вместе с нами. Ну, видимо, решился.

Что же, еще один «плюс» в копилку хороших качеств Артема. Мне ведь нужен не просто сильный капитан гвардии, а еще и такой, кто, что называется, умеет не только сурово руководить солдатами, но и находить подход к каждому.

Несколько минут подготовки, и вот мы, объединенные одной длинной веревкой, спускаемся под воду. Тот солдат, который недавно бледнел от одного вида черной воды, только что не молится перед погружением, но все равно делает это уверенно. Я скрываюсь под водой и тяну за собой остальных. Против течения такой толпой двигаться непросто, но бойцы тоже не висят за мной мертвым грузом. Они толкаются от дна, гребут.