Аквилон. Трилогия (СИ) - Токсик Саша

И тут меня озарило. Я видел это лицо! Не во плоти, но в памяти воды, когда Капля показывала мне потерю медальона. Мужчина, склонившийся над водой у пристани. Тот самый, из-за кого Лариса Громова потеряла фамильную драгоценность!

— Эй, глядите-ка! — второй городовой поднял посох, разглядывая навершие. — Да тут герб какой-то! Птица огненная!

— Дай сюда! — сержант выхватил оружие, поднес ближе к фонарю. — Мать честная… Да это ж Феникс! Герб Огненного полка императорской гвардии! Этот хлыщ — гвардеец!

Атмосфера мгновенно изменилась. Гвардейцы — это не уличная шпана и не купеческие сынки. У них своё начальство, связи при дворе. Арестовать гвардейского офицера — все равно что сунуть голову в пасть льву.

— Так, — сержант почесал затылок, явно прикидывая варианты. — Значит, так. Обоих доставить в участок. Живо, но аккуратно! Чтобы ни царапины! Особенно на этом, — он ткнул в сторону гвардейца. — Не дай бог покалечим — нам потом всем не отмыться. Начальство с нас три шкуры сдерет, а потом еще и из гвардии придут разбираться.

— А может, отпустим? — робко предложил рыжий городовой. — Ну, типа, не наше это дело…

— Дурак! — рявкнул сержант. — Полквартала свидетелей! Все видели! Отпустим — завтра в газетах напишут, что полиция бездействует! Нет уж, пусть начальство разбирается. Наше дело — доставить, а там хоть трава не расти!

Полицейский участок на Портовой располагался в приземистом каменном здании, которое когда-то было складом. Об этом напоминали мощные стены, способные выдержать осаду, и маленькие окна под самым потолком. Идеальное место для содержания буйных пьяниц и мелких воришек.

Меня с моим мокрым противником развели по разным комнатам — предосторожность разумная, хоть и запоздалая. Я просидел в маленькой комнатке минут двадцать, разглядывая облупившуюся краску на стенах и считая трещины на потолке, прежде чем меня привели в кабинет следователя.

Кабинет оказался на удивление просторным, хоть и обставленным с казенной экономией. Стены были выкрашены в тот специфический оттенок зеленого, который способен вызвать депрессию даже у самого жизнерадостного человека. На потолке пятна от протечек складывались в загадочные узоры — вон то похоже на медведя, а это определенно карта неизвестного континента.

За массивным дубовым столом восседал Петр Карпович Мухин. Имя я знал, поскольку следователь первым делом представился. Остальное было понятно без слов.

Седые виски, усталые карие глаза, в которых читалось желание дожить до пенсии без приключений. На столе перед ним лежал тот самый гвардейский посох. Феникс на навершии выглядел надменно даже в горизонтальном положении.

Напротив сидел мой недавний противник. Вода с него уже не капала, но вид оставался жалким. Одежда висела мешком, волосы слиплись, усы поникли. Только осанка оставалась аристократической — спина прямая, подбородок вздернут, во взгляде презрение ко всему окружающему.

— Итак, — Петр Карпович откинулся на спинку стула, и оно жалобно скрипнуло под его весом. — С чего началась драка?

— Это была не драка, — спокойно поправил я. — Это было покушение на убийство. Этот человек атаковал меня из засады боевой магией.

— Ложь! — мокрый гвардеец дернулся вперед. — Это была самооборона! Он напал первым!

— Интересно, как именно я напал? — я развел руками. — У меня нет магических способностей. Я что, кулаками на боевого мага кидаться должен был?

Мухин перевел взгляд с него на меня, потом на посох. По лицу было видно — ввязываться в конфликт с гвардией он не хотел категорически.

— Может быть, это все… недоразумение? — он произнес это с надеждой человека, который очень хочет, чтобы проблема рассосалась сама собой. — Случайность? Сумерки, плохая видимость. Вы шли по переулку, он вас за грабителя принял…

— Недоразумение? — я покачал головой. — Господин следователь, он выпустил в меня семь огненных снарядов.

— Семь… — Петр Карпович поморщился, как от зубной боли. — И вы считали?

— А как не считать, когда в тебя стреляют? Это концентрирует внимание удивительным образом.

Следователь вздохнул, наклонился ко мне через стол.

— Слушайте, молодой человек, — он понизил голос до заговорщического шепота. — Я вам по-хорошему говорю. Вы парень молодой, вся жизнь впереди. Зачем вам проблемы с гвардией? У них свои суды, свои порядки. Они вас потом так затаскают по инстанциям, что косточек не соберете. Может, договоритесь полюбовно? Ну там, извинения принесет, компенсацию какую выплатит…

— Мне нужно сделать телефонный звонок, — заявил я. — Это мое право.

— Телефонный звонок? — он нахмурился. — Зачем? Родственников известить хотите? Так вы же не арестованы, мы просто обстоятельства выясняем…

— Я хочу известить своего адвоката. Василия Петровича Громова.

Эффект превзошел все ожидания. Мухин поперхнулся воздухом, закашлялся.

— Громова? — переспросил он, отдышавшись. — Того самого Громова? Адвоката Громова?

— Его самого, — подтвердил я.

— И вы мне хотите сказать, что знакомы с самим Громовым? Смелое, доложу я вам, заявление.

— Петр Карпович! — выпалил один из доставивших нас в участок городовых, которые сидели в кабинете на случай, если мы начнем буйствовать. — Это же тот самый ныряльщик! Который медальон Громовых нашел! Я его в Камышовой бухте видел!

Петр Карпович посмотрел на меня совсем другими глазами. Если я действительно знаком с Громовым, если он мой адвокат… Маленький следователь мог огрести больших проблем.

— Так вы действительно… тот самый…

— Данила Ключевский, к вашим услугам, — представился я. — Так что насчет телефонного звонка?

— Да-да, конечно! — он вскочил так резко, что едва не опрокинул чернильницу. — Сейчас же! Телефон в коридоре! Пойдемте!

Телефонный аппарат висел в конце коридора — черная бакелитовая коробка с никелированными деталями. Я набрал номер, ожидая долгих препирательств со швейцаром. Но неожиданно ответил сам Громов.

— Алло? — в трубке раздался сонный и раздраженный голос. — Что случилось? Кто это?

— Это ныряльщик, Данила Ключевский, — ответил я. — Василий Петрович, простите за поздний звонок. У меня серьезные неприятности. Я в полицейском участке на Портовой улице.

Сон с него слетел мгновенно:

— Что⁈ В участке? Что произошло? Вас арестовали?

— На меня напали. Боевой маг. Стрелял огненными снарядами посреди улицы, пытался убить. Десятки свидетелей видели. Сейчас мы оба в участке. Следователь Мухин хочет замять дело, отпустить гвардейца. Но я настаиваю на расследовании. Не могли бы вы приехать?

— Разумеется! — в голосе зазвучали стальные нотки. — Конечно, приеду! Этот следователь… Мухин, говорите? Запомню. Я буду через двадцать минут! Ничего не подписывайте до моего приезда!

— Спасибо. И еще, Василий Петрович… — я прижал трубку плотнее к уху, понизил голос. — У меня к вам одна просьба. Очень важная. Прошу доверьтесь мне в этом вопросе.

Я оглянулся. Следователь Мухин, который отчаянно напрягал уши, стараясь услышать разговор, заметил мой взгляд и сделал несколько шагов назад.

Но все равно следующие несколько фраз я произнес шопотом.

Пауза затянулась. В трубке слышалось напряженное дыхание.

— Хорошо. Если вы так настаиваете… Человек, спасший наше фамильное сокровище, заслужил доверие. Буду через полчаса.

— Спасибо за доверие. Вы не пожалеете.

Ожидание тянулось, как резина. Мухин нервничал — то набивал трубку табаком из помятой жестяной коробки, то барабанил пальцами какой-то марш, то перекладывал бумаги с места на место. Дым стоял такой густой, что хоть топор вешай.

Мой противник превратился в мраморную статую. Ни движения, ни звука. Только кадык нервно дергался при сглатывании слюны.

Я сидел спокойно, прислушиваясь к Капле, которая плескалась в полицейской цистерне с водой во дворе.

«Тут вода как в луже!» — жаловалась она. — «Противная! И рыбок нет! И водорослей нет! Скучно!»