Локки 2. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Пару секунд стояла гробовая тишина, а потом зал взорвался аплодисментами.

— Браво! — выкрикнул ректор.

— Где вы так научились играть⁈ — жадно спросил музыкант. — И что это была за чудесная мелодия? Она буквально вырвала мою душу и вернула её обратно обновлённой и исцелённой. Это была музыка богов!

Смертный даже не понимал, насколько был прав.

— Мастера не выдают своих тайн, — улыбнулся я, встал со стула и двинулся к столам с закусками.

Народ восторженно поглядывал на меня и обсуждал мою игру. А я украдкой посмотрел на Чернова. Его брови сошлись в одну линию, похожую на лохматую седую гусеницу. Желваки вздулись, губы кривились, а глаза налились ненавистью. Он был похож на пищевое отравление. От его вида хотелось блевануть.

Однако Шилов оказался не из робких. Он с улыбкой что-то прошептал старику, недвусмысленно косясь на его волосы. А тот мрачно кивнул.

Уверен, что завтра Чернов придёт на лекцию лысым. Он же при свидетелях поклялся своими волосами, что Громов не знает разницы между пианино и роялем. А я так сыграл, что невозможно поверить в то, что мне неведомо различие этих музыкальных инструментов.

Довольно усмехнувшись, я принялся азартно поглощать закуски, запивая их вином.

Как раз за этим увлекательным занятием меня и застала Огнева, вернувшаяся из дамской комнаты.

— Ешь? — хмуро бросила она.

Я закатил глаза, уже устав говорить смертным, что они подмечают очевидные вещи.

— Нет, книги читаю, — всё же буркнул я.

— А кто так великолепно играл на рояле? — с интересом спросила она, оглядывая гостей. — Я кое-что расслышала. И клянусь Велесом, это звучало фантастически. У этого человека золотые руки. Наш местный музыкант даже рядом не стоял с ним.

— У этого человека не только руки золотые, а ещё плечи, торс, пресс и другие части тела, — усмехнулся я, отправив в рот тарталетку с красной икрой.

Баронесса посмотрела на меня, а затем криво улыбнулась и язвительно сказала:

— Ох, Громов, не на себя ли ты намекаешь? Да я никогда не поверю, что это ты играл. Стыдно даже в шутку хвастаться тем, что ты не делал.

— Согласен, поэтому я беззастенчиво хвастаюсь только своими свершениями, — произнёс я и заметил улыбающегося Шилова, энергично идущего в мою сторону.

— А ты полон сюрпризов, Громов! — издалека начал он, сверкнув озорными глазами. — Ты ещё и на рояле играешь как бог! Может, ты отпрыск Перуна? Гы-гы.

— Нет, не его, — в тон ему сказал я, заметив краем глаза удивление, возникшее на лице Огневой.

Она тихо перемолвилась с кадетом, стоящим чуть в стороне от нас. И удивление на её лице переросло в шок. А тот сменился неловким смущением. Она же, по сути, обвиняла меня во лжи, а оказывается, что на рояле и вправду играл я.

Но, конечно, баронесса не упала мне в ноженьки, слёзно моля о прощении. Она просто поджала губы и молча глянула на подошедшего Шилова.

Тот одарил её белозубой улыбкой и настойчиво посоветовал мне:

— Ты на вино-то не налегай. Да и вообще… тебе пора идти спать. У тебя же завтра утром то ли дуэль, то ли просто тренировочный бой с Игорем… как там его? Забыл фамилию. Впрочем, неважно. Я приду посмотреть, хотя и не люблю рано вставать.

— Кто рано встаёт, тому просто ночью заняться нечем? — невинно проронил я, глянув на бывшую жену Рафаэля Игоревича. Она в отдалении фланировала между гостями. — Вроде у вас кое с кем налаживаются отношения.

— Ага, кое-кто стал почти адекватный. Таблетки, что ли, от бешенства начала пить? Кстати, об удивительных метаморфозах… — тренер понизил голос и стрельнул глазами на баронессу.

Та сразу все поняла и отошла под предлогом того, что восхотела поблагодарить ректора за чудесный вечер.

— … Ты же помнишь Анну? — продолжил Шилов, поправив хвостик черных волос.

— Кто это? — спросил я, заметив на себе потрясенный взор Беловой. Она до сих пор была шокирована моей игрой.

— Боги, Громов, это твоя любовница, которую ты сразу же бросил.

— А-а-а, вспомнил. Просто это было так давно.

— Это было на той неделе. Ладно, слушай дальше. Жена моя бывшая говорила, что Анна-то совсем того стала… чуть ли не хрен тебе отрезать хотела, а потом как-то отпустило её. Притом резко. Но ты это… всё же лучше трусы алюминиевые носи, а то вдруг она что-то задумала? Женщины, они ого-го какие хитрые и злопамятные. По идее, конечно, даже лучше, если ты станешь евнухом. Больше времени будешь уделять тренировкам. Однако тогда жизнь тебе очень быстро может наскучить.

— Да вы философ.

— А то, — подмигнул мне Шилов, похлопал по плечу и удалился.

А я подумал об Анне. Поговорить с ней? Может и надо, но если выпадет случай. А целенаправленно я её искать не стану. Других проблем хватает. Тот же Безумный бог. Пока так его назову. На кой шут я ему? Да Гор его знает! Но думаю, уже в следующую нашу встречу что-то должно проясниться. А она точно состоится.

Закинув в рот ещё одну тарталетку, я вытер руки салфеткой и пошёл к выходу, ощущая приятную тяжесть в желудке и лёгкий алкогольный шум в голове. Если рядом есть мои враги, я бы на их месте точно напал, пока у меня такое настроение.

Однако я без проблем добрался до своей комнаты в общежитии. А там меня встретил Апофис. Он принялся торопливо летать вокруг моей головы, словно хотел что-то сообщить, но мыслеобразы не присылал.

Тогда я на всякий случай обыскал комнату и проверил вещи. Всё оказалось на своих местах. Да и дракончик успокоился. Он улёгся на стол рядом с золотыми наручными часами.

Может, Апофис просто был рад видеть меня?

Я пожал плечами и завалился спать.

А уже ранним утром зевал на песке арены. Солнце только-только показалось из-за Стены, а на трибуне практически никого не было. Мой бой с блондином не привлёк всеобщего внимания. Оно и понятно. Я был безоговорочным фаворитом, как Ахиллес в забеге с черепахой.

— Тотализатор не удалось организовать, — расстроенно сообщил барон Лисов, потирая помятую после сна физиономию. — Может, ты его по-быстрому победишь? Мы тогда ещё и на завтрак успеем.

— Конечно, ради вас, барон, я ему голову срублю первым же ударом, — иронично сказал я, двинувшись к Шилову.

Тот позёвывал около тренера по владению холодным оружием и женщины-целительницы.

— Приятно слышать, — также иронично сказал Лисов, вдохнув пока ещё прохладный воздух.

Мужчины уже бегло осмотрели две сабли, пока Игорёк нервно переминался с ноги на ногу, поправляя крепления кожаного панциря. На мне красовался ровно такой же. Их всегда надевали перед боем на саблях.

— На что же он всё-таки рассчитывает? — прошептал я себе под нос, глядя на Игоря, крепко стиснувшего челюсти.

У него был решительный взгляд, а между бровей залегла глубокая складка.

— Доброе утро, — бросил мне Шилов, прикрыв зевок смуглой ладонью. — Сабли в порядке. А теперь поверим тебя на наличие артефактов.

Он вытащил голубой камень на цепочке, присел и начал медленно выпрямляться, держа артефакт примерно в десяти сантиметрах от моего тела. Камень не загорелся, как тревожная сигнальная лампочка. И это означало, что у меня нет артефактов.

— Итак, коротко по правилам, — проговорил Рафаэль Игоревич, убрав в карман цепочку с камнем. — Магию применять нельзя. Дерётесь до первой серьёзной раны или глубокой зарубки на панцире. Царапины не считаются. Сегодня вся арена в вашем распоряжении, так что можете резвиться. Только недолго. В столовой нынче подают блинчики со сгущёнкой и малиновым вареньем. Я убью вас обоих, если из-за вашего промедления не попробую этот деликатес.

Блондин коротко кивнул, цапнул саблю из рук тренера и отошёл на десяток шагов. Прищурил глаза и криво усмехнулся.

Я тоже взял саблю и для пробы взмахнул ею. Клинок со свистом рассёк воздух, блеснув в лучах восходящего солнца.

— Бой! — подал голос Шилов, отойдя вместе со всеми метров на пять от нас с блондином.

Игорь сразу же стремительно двинулся на меня. А я застыл в расслабленной позе и… чуть не поплатился за это.