Королевская кровь-13. Часть 1 (СИ) - Котова Ирина Владимировна

— Благодарю, — отозвался лорд Роберт весьма светски и спокойно.

— Благодарю, светлейший император, — сипловато сказал Люк и, сердясь на себя, кашлянул. — Но ведь теперь, когда Черный Жрец вернулся, речь идет только об одной короне, не так ли?

— Не так, — покачал головой Цэй Ши. Люк, забывшись, снова мысленно чертыхнулся и под укоризненным взглядом императора с досады поставил на себя сразу три щита. Огляделся — большинство присутствующих тоже выглядели удивленными. Император продолжил: — Об этом я расскажу сразу же, как представлю еще одного нашего временного участника. Махараджа Тидусса Санду Тиваладжи.

Махараджа выглядел слегка невыспавшимся, но ноги его были сплетены так изящно, будто он всю жизнь занимался до-тани. Он, неуловимо напоминавший Люку Тандаджи смуглой кожей, плосковатым лицом и миндалевидными черными глазами, приложил ладонь к сердцу и склонил голову в красном тюрбане с большим рубином. Люк рубин приметил сразу и оценил даже с некоей завистью.

— Для меня честь оказаться здесь, ваши величества, ваше высочество, герцоги, эмиры, — речь махараджи звучала распевно. — И я должен сразу передать вам то, на что уполномочил меня божественный покровитель Тидусса. С сегодняшнего дня Тидусс переходит из ведения Великого Ученого Ши под покровительство Вечного Ворона.

Люк нахмурился, подобрался рядом Тамми.

— Подтверждаю, — отозвался император Цэй Ши. — Отец говорил со мной накануне коронации. С сегодняшнего дня он не держит свою руку над Тидуссом.

— То есть, — уточнила Василина Рудлог, — в ведении Жреца теперь будет две страны — Блакория и Тидусс?

— Нет, — раздался морозный голос, и присутствующие застыли, глядя, как возникает посреди зала меж сидящих по кругу правителей рыжий человек в темных длинных одеждах. Василина Рудлог ахнула, ее старшая сестра нахмурилась, да и Люк узнал его — это был рыжий маг, который рассказывал в покоях пятой принцессы о том, что он темный и пойдет за ней. Только словно истощавший и отрастивший бороду. И Нории его, судя по взгляду, узнал. Люк вспомнил, что рассказывала Марина о своей сестре Алине, вгляделся в прибывшего — и чуть не ослеп, такой тьмой и холодом полыхнуло в него, такой смертной тоской и пустотой пронзило. Герцог ошеломленно заморгал, поднеся руку к глазам и мысленно кляня свое любопытство. Не маг это был, точно не маг.

Присутствующие поднялись — поднялся и Люк, думая, что привычка к сидению на полу и необходимость раз за разом вставать воспитывает в йеллоувиньцах смирение, — присутствующие поклонились, пока прибывший на совет бог разглядывал Цэй Ши. Улыбнулся, и лицо его вдруг показалось старше, чем было до этого.

— Невежливо так являться без приглашения, добрый хозяин и достойный сын Ши, — сказал он, и Люку снова стало морозно, — но так случилось, что должно мне сейчас занять место среди вас. Но сегодня твоя коронация, а на коронацию гость не должен являться без подарка. Да и стыдно мне будет перед братом Ши, если я уйду, не одарив тебя.

Гость вытянул руки, и в них соткалась из воздуха шкатулка темного старого-старого дерева. Сам подошел к замершему императору.

— Правь долго и мирно, — изрек он, и слова эти прозвучали обещанием, — и пусть дом твой будет плодовитым. Брат Ши дал вам сильной крови. Все есть у янтарных тигров, и не нужно вам лишних чудес. Но вы цените красоту, а в этой шкатулке семена семи цветов, которых нет уже на Туре, давно выродились они. Пусть твой прекрасный парк станет еще красивее. А о тайных свойствах тех цветов ты сам узнаешь, когда они распустятся — вы, Желтые, это умеете.

Император склонил голову и двумя ладонями принял подарок. И Жрец развернулся к Совету.

— Подтверждаю слова юного Санду, — глаза его едва заметно мерцали зеленым. — Я ухожу в Тидусс и на Туну. Они теперь будут моей вотчиной, а, соединившись, станут основой новой страны. Блакория же остается брату Инлию. Будет у него под крылом два белых короля, как сложилось до моего возвращения.

Люк прикрыл глаза. Надежда, что корона выберет не его, рухнула — в любом случае светит ему либо Инляндия, либо Блакория. И по здравому размышлению все же предпочтительней Инляндия. А по еще более здравому — на коронацию он, как и планировал, не пойдет. Пусть коронуется Тамми, пусть женится на Рите, рожает кучу детей и кого-нибудь из них сажает в Блакории на трон. Очень Люк не любил, когда ему не оставляли выбора. А тут ситуация была патовая.

Жрец вдруг взглянул на него насмешливо, почти так, как ранее — император, и его светлость вновь чуть подморозило. Стало стыдно, будто он сейчас думал о чем-то недостойном.

— Садитесь, — не приказал, попросил Жрец, — и позвольте мне сесть среди вас. Есть вопросы, которые мне нужно решить с вашей помощью. И сразу скажу, что вы вольны мне отказать. Я не вправе отдавать вам приказы, дети моих братьев и сестры, правители других стран, но просить — могу, не так ли?

И никто ему возразить, конечно же, не смог.

Вей Ши, сын императора, отдал Ворону свою подушку и поднес свой столик с чаем и второй, с бумагами. Жрец благосклонно кивнул ему, опускаясь на коврик между императором и Демьяном Бермонтом. Но когда принц уже отходил, бог взял его за руку.

— Я чую в тебе силу спутника моего, Мастера клинков, — сказал Жрец. — Без него не вышли бы мы из другого мира. Будь достоин его, ученик. И знай, что любая недостача восполняется из собственной силы и умения.

Люк не понял, о чем речь, но лицо наследника словно посветлело, и он поклонился Ворону. А затем сел на голый пол позади отца.

Жрец взял бокал с вином, с наслаждением в полной тишине вдохнул его запах и сделал глоток. И Люку вдруг подумалось, что, возможно, богу нравится пребывать в человеческом теле и жить жизнью человека. Возможно, ему ужасно надоело там, на чужой планете, в одиночестве, и он снова спешит пожить и почувствовать.

Жрец снова взглянул на него, потом на кого-то еще, и Люк представил, в каком мысленном лихорадочном облаке от всех окружающих он находится.

— Что же, — довольно спокойно для создавшейся ситуации заговорил император и тоже отпил вина, — к нам присоединился… его божественность Вечный Ворон. Конечно же, статус дает вам, Великий, право быть постоянным участником Королевского совета.

— Благодарю, — не моргнув глазом ответил Жрец.

— И прошу сразу прояснить для присутствующих судьбу Тидусса, — с должной долей уважения продолжил Цэй Ши. — Великий, отец пояснил мне, но раз вы здесь, прошу сказать, что вы имели в виду, когда говорили о том, что Тидусс и Туна соединятся?

— Тидусс будет оторван от одного материка и присоединен к другому, — терпеливо пояснил бог. Стало тихо-тихо, будто все задержали дыхание, и только от махараджи донесся удивленный сдавленный звук. Люк потянулся к вину, но вовремя себя остановил, но другие участники себя не ограничивали. — Людей я подготовлю, — сказал он. — Они не будут против.

«Еще бы», — подумалось Люку. И не только ему одному, похоже, потому что Жрец оглядел всех с понимающей улыбкой и нашел нужным добавить:

— Иногда нужно вовремя что-то изменить в мире, чтобы убрать семя раздора, что сможет в будущем перерасти во вражду и войну. Хватит Туре войн.

И судя по тому, как чуть расслабились присутствующие, он нашел верные слова.

— Но я сбил ваш регламент, — Ворон словно подглядел у кого-то это слово и произнес его с непривычным ударением, — прошу меня за это простить и продолжить.

Император, будто чуть еще не пришедший в себя, налил себе в пиалу чая. Отпил, прикрыл глаза от удовольствия, коснувшегося всех. И все как-то сразу тоже потянулись к чаю. Люк налил, попробовал — теплый цветочный привкус, чуть молочного, чуть ромового. Действительно вкусно. И позволило взять передышку.

Интересно, Вечный Ворон думает, что кто-то действительно может его не простить или возразить? Или ему нравится вести себя так, будто он со всеми на равных?

Вообще было страшновато. И непонятно, как себя вести. Как-то не было у Люка опыта личного общения с богами кроме как залепить клювом в глаз врагу — и тут он вдруг задумался о том, где же сейчас Инлий Белый и как было бы интересно и полезно пообщаться с ним, посмотреть на того, кто дал начало белым династиям. Присматривает ли он сейчас за своими детьми или занят другими делами?