Первый Артефактор семьи Шторм (СИ) - Окунев Юрий

— И что за офис? — нахмурилась Яровая.

— Церберы, — спокойно ответили в трубке.

В телефоне прозвучали короткие гудки, звонок закончился, а Светлана продолжала прижимать телефон к уху, пытаясь понять, что сейчас произошло. Церберы… они просто так не приходят. Они выполняют очень специфические задачи и их обращение к ней…

— Не верю, — пробормотала она. — неужели, Серёжа, ты стал…

Вдруг она поняла, что всё сложилось в её сознании: отсутствие силы и их неожиданное обретение; потеря сознания, краткая остановка сердца, а затем — воскрешение; травмы мозга и их восстановление; смена манеры поведения, словно кто-то подменил человека и внутри поселилась другая личность.

Светлана едва не потеряла сознание от своего открытия. Руки затряслись и телефон упал на пол со звонким стуком. Она даже не посмотрела на него. Перед её глазами стояли момент в камере, когда Сергей открыл глаза и стал другим. Забыл её, точно и конкретно делал выводы из фраз, которые они говорили.

Это было невероятно, невозможно, недопустимо. Но только это способно было объяснить всё то, что произошло. Как и интерес Церберов к ней.

Сергея больше нет. Его место занял Бог. А это значит, что его нужно уничтожить как можно быстрее.

Довольная улыбка расползлась по её лицу:

— Прекрасная новость.

Уже через полчаса она выдвигалась в сторону офиса Церберов, готовясь нанести удар, который не выдержит Сергей или кто там занял его место: потому что от этого удара его голова отделится от тела.

Глава 20

Проклятье демона

Густая и тягучая, как патока тьма наполнила подвал. Запершило в носу, в груди защемило, руки ломило от усталости. Я словно попал в гробницу древнего мага полную ловушек и обещаний уничтожить любого, кто рискнёт коснуться местных сокровищ.

Стараясь не делать резких движений, я повернул голову, чтобы изучить свой трофей.

Чёрный, блестящий даже в тусклом свете фонарика череп выдохнул целое облако тёмной энергии и теперь казался пустым, безжизненным. Лишь очень внимательный взгляд Взором артефактора позволял заметить тонкие всполохи над его поверхностью.

При помощи Координатора потоки были бы видны лучше, но сейчас вся моя выстроенная схема была сметена атакой артефакта. Лишь толика удачи и Взор позволили предугадать направление и область, которую накроет первым делом, чтобы вывернуться.

Теперь я держал выдранный из стены череп на вытянутых руках, а мои плечи болели, словно я вывернул их оба сразу. Артефакт успокаивался и замирал, лишённый опоры. Наконец я смог его изучить со всех сторон и ответ на вопрос: «Зачем он нужен?» пришёл сам собой.

Судя по выпуклым рунам на задней стороне черепа, он являлся якорем. Маячком навигации, позволяющий кому-то вернуться. Маячком, который мог себя защитить. Этот артефакт превосходил всё, что я видел в Гильдии артефакторов даже не на порядок, а в сотню раз. Он был чем-то из той же области, что и браслет на моей руке.

Автоматически глянув на браслет, я понял, что он почти слился с моей кожей, стал малозаметным. До меня наконец дошло: такими свойствами обладали только божественные артефакты. Созданные такими как я в прошлой жизни.

Видимо и эти артефакты — они из прошлой жизни этого мира, мира до того, как пали Боги. Потому что разница была слишком уже существенной. Даже с учётом того, что в Гильдии самое мощное и ценное вряд ли выкладывали на прилавки для всех.

— Как ты собираешься использовать его? — спросил Кефир, спрыгивая со шкафа, на котором сидел во время атаки черепа.

— Думаю, он станет неплохой защитой в доме. Никто не будет ожидать тёмного Дара в семье с атрибутом воздуха. К тому же он становится сильнее, когда сливается с пространством.

— А что насчёт маяка? Не боишься того, кто может прийти на него?

— Кефир, я помню, что ты можешь заглядывать в мои мозги, но давай не будем частить, ладно? — раздражённо попросил я.

— Ничего не обещаю, прозрачный, — фыркнул лис. — Ты лучше придумай, что скажешь хозяйке, когда она вернётся.

— Уже знаю.

Мы вышли из подвала и взяли у охранников пилу и ручную дрель, ту самую, у которой нужно крутить ручку, чтобы она сверлила. Высверлив несколько отверстий в задней стенке комода, я выпилил кусок почерневшего дерева.

Череп загрузил в рюкзак, обмотав кусками обоев, которые взял из дома, а фанерный лист — в руки. Поднявшись наверх, я передал дерево Андрею Сухову:

— Передашь Феодосии Александровне. Скажешь, что я нашёл небольшой тёмный артефакт, пытался его убрать и он сдетонировал. Повезло, что выстроил защитный контур. — Я покачал в руке скрученную серебристую пластину, которую использовал при подготовке. — Он обуглил и насытил тьмой кусок комода, в котором жили крысы. Предположу, что кто-то из крыс стащил его и принёс по трубам, а затем нашёл удобное гнездо. Артефакт скрывал крыс от взора тёмных, поэтому не могли найти их лежбище. Теперь хорошо бы почистить комод, а лучше выбросить и сжечь, от греха подальше.

Сухов слушал внимательно, а Черкасов слегка скривился. Заметив это, я дополнил:

— Антон, понимаю тебя, но мне сейчас нужен будет водитель. Нужно быстро проверить несколько мест в городе. Благодарности и извинения передаст Сухов.

Оба кивнули.

— Что делать с лекарем?

А вот это сложный вопрос.

Мы вышли на улицу, сообщив управляющему, что один из нас останется и дождётся Зарудную. Максим сидел запертый в машине и смотрел перед собой, ничего не замечая.

— Есть простой способ решить проблему, — сказал Андрей и по его пальцам пробежала небольшая молния.

— Он не нанёс мне прямой вред, не атаковал меня. Я не могу его убить. — Я понимал, что он предал нашу семью уже дважды, но ни разу так, чтобы немедленно лишать его единственной жизни. — Может сдать его бабушке?

Сказал и сам понял, как это глупо. Она как раз-таки не станет церемониться, особенно если узнает, что он сделал и что знает. Предавать можно только по очень весомой причине, да, госпожа Воронова?

Снова запереть в подвале? Не могу же я его держать взаперти всю жизнь. Отпустить? Учитывая его связи на дне, могу случайно встретить кого-то вроде Кулака или кого похуже в подворотне. Даже артефакты не позволяют отрастить глаза на затылке и защитить от всех видов атак.

И всё же. Одна мысль продолжала точить меня, сбивать с толку, снижать решимость.

Я махнул рукой с просьбой открыть машину, залез внутрь, оставляя охрану на улице. Почувствовал запах кожи, чуть-чуть выхлопа и пота. Максим, несмотря на нейтральное выражение лица, потел как штангист в бане. На руках всё ещё оставались черные линии отравления тьмой.

— Задам один вопрос. Ответ на него всё решит.

Подорожников скривился, но промолчал, ожидая моих слов. Я же сосредоточился, провёл рукой по глазам, активирую Взор артефактора. Мир сразу же раскрасился энергетическими потоками, исходящими от материи вокруг: серые потоки от стали корпуса, коричневатые от кожи, зеленоватые от лекаря.

Вздохнув, я наконец спросил:

— Ты знаешь, когда демоны вернуться?

Отвисшая челюсть Максима почти коснулась колен, а глаза практически вывалились из орбит. Он явно ожидал других, более практичных вопросов. Но тут я его подловил.

— Откуда… как? Почему⁈ — его язык заплетался, как после удара боксёра.

Я же молчал. Теперь я видел, что он готов сказать гораздо больше, чем я могу спросить. Подорожникову потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Когда он успокоился, он кратко отчитался:

— Пётр Иванович строго сказал: нельзя этого допустить. Пока нет Богов, на страже должны стоят мы, люди. Но и пугать обывателя не стоит, иначе начнётся паника. Однако в последнее время было всё больше предзнаменований. — Вдруг он замялся. — Когда вы сказали про крыс с атрибутом тьмы — я напрягся. Это один из стандартных признаков.

Я про себя кивнул — тоже так подумал, когда услышал о таком.