Адвокат Империи 13 (СИ) - Фабер Ник

И я уж позабочусь о том, что если там будут хоть малейшие расхождения, те, кто это допустил, познают на себе весь ужас ада несоблюдения бюрократических протоколов…

— Слушайте, чего вы от меня хотите? — развёл руками Ивашенцев. — Ваш клиент задержан и находится под следствием…

— Да, я в курсе, — спокойно ответил я, глядя на сидящего за столом передо мной лейтенанта. — Вообще-то я его недавно видел. Только я не понимаю, почему он находится в изоляторе в наручниках.

— Вы же сами сказали, что видели его! — фыркнул лейтенант. — Да у этого парня рука толще моей ноги. А что будет, если он на нас бросится?

— Он на вас бросался? — тут же спокойно спросил я, отчего полицейский слегка растерялся.

— Что? — переспросил он.

— Он на вас бросался? — повторил я свой вопрос.

— Нет, — тут же отмахнулся Ивашенцев. — Но вы же видели парня. Он огромный…

— Да мне плевать, огромный он или нет, — парировал я. — Я здесь по делу, а не для того, чтобы обсуждать ваши теории о том, что могло бы или не могло случиться. По закону человек может содержаться в изоляторе в наручниках, если есть прямая и явная угроза, а не потому, что задержанный «огромный». Или что? У вас теперь уровень опасности классифицируется по размеру бицепса и приверженности здоровому образу жизни?

Услышав меня, лейтенант тут же выпрямился в кресле, как бы невзначай втянув несколько выпирающий под формой живот, и расправил плечи.

— Я отвечаю за безопасность, — начал было он, но я его быстро прервал.

— А я — за законность, — спокойно проговорил я, расслабленно сидя в кресле и глядя ему в глаза. — И мой клиент имеет право на содержание без уничижительных мер. И либо вы обеспечиваете ему это право, либо я иду в прокуратуру.

Угроза, конечно, так себе. Оспорить это можно было минут за пять. Главное, знать, как именно. И я не сомневался в том, что этот лейтенант мог бы это сделать. Точнее мог бы, если бы посидел и подумал минут двадцать-тридцать.

Проблема заключалась в том, что у таких людей слово «прокуратура» неизменно сопоставлялось в голове с другим словом — «проблемы». А проблемы никто не любил.

— Что вы хотите? — наконец кисло спросил он.

— Я хочу, чтобы моему клиенту изменили меру пресечения. Отпустите его под подписку о невыезде.

От моих слов он едва не рассмеялся.

— Это, конечно, вы здорово придумали. С чего вдруг я должен подписать подобное? У меня три человека в пострадавших, один из которых в реанимации. У одного…

Ивашенцев поморщился, затем протянул руку и взял лежащую на столе папку. Открыл её, что-то ища глазами.

— У одного закрытая черепно-мозговая, сотрясение и многочисленные ушибы. У второго сломаны рёбра и обе руки. Третий имеет многочисленные крупные гематомы, травму головы, сотрясение, перелом правой руки и… да что я читаю! Сами посмотрите.

С этими словами он кинул папку на стол передо мной.

— Спасибо, нет необходимости, — отмахнулся я. — И тем не менее, я не вижу причин…

— Не видите причин? А то, что он трёх человек в больницу отправил? — округлил глаза полицейский.

Я вздохнул. Немного выждал, прежде чем продолжить.

— Лейтенант, — никуда не торопясь произнёс я. — Давайте говорить на чистоту. Я понимаю, в каком положении вы сейчас находитесь. Но и вы взгляните на ситуацию с моей стороны. Во-первых, Руслан не рецидивист. Он не склонен к побегу. У него нет судимостей. Имеется постоянное место жительства и официальная работа. Во-вторых, он сам вызвал скорую к месту конфликта. Это, отмечу, зафиксировано и, надеюсь, имеется в протоколе, потому, что я это проверю. В-третьих, он не оказывал сопротивления, когда вы его задерживали. Он без проблем выполнял все требования и не провоцировал сотрудников полиции. Более того, я отдельно отмечу, что вы не можете не понимать, что случилось на самом деле.

— И что же? — с лёгкой надменностью поинтересовался следователь.

— То, что вы характеризуете как «ничем не спровоцированное нападение», не более чем возможное, я отдельно это подчеркну, возможное превышение самообороны. Пострадавшие приходили к моему клиенту ранее. Это может подтвердить куча свидетелей из зала, которым владеет мой клиент. Также они могут подтвердить угрозы со стороны пострадавших. Да и тот факт, что они впятером напали на него одного, мягко говоря указывает на то, что это была не «случайная стычка в переулке».

— И? К чему вы?

— К тому, что конфликт начался ещё до нападения, — ответил я. — Так что у нас более чем достаточно косвенных доказательств того, что произошедшее не было случайным.

— То есть, по-вашему, они его решили так подловить и напасть? Так что ли?

— То есть, по-моему, следует соблюдать презумпцию невиновности, — проговорил я. — Уважьте мою просьбу об освобождении под подписку, и вам не придётся потом рисковать в превышении меры пресечения.

И опять-таки куча логических фактов, с которыми нельзя хоть как-то адекватно спорить, приправленные небольшой щепоткой угрозы сверху. Блюдо почти готово. Осталось только поставить на огонь и готовить, пока не приготовишь. В моём случае много времени не потребовалось. Где-то с полминуты, потраченных на размышления.

— Вы и ваша юрконсультация можете взять на себя гарантию того, что он будет являться по первому же требованию? — наконец спросил Ивашенцев, и я почувствовал, что он сломался.

— Конечно, — кивнул я и тут же достал из своей сумки подписанное Скворцовым письмо с гарантийными обязательствами соблюдения всех необходимых требований. — Всё уже написано и подписано.

Лейтенант смотрел на меня где-то с минуту, после чего вздохнул и взял бумагу.

— Ладно, — сказал он. — Но при малейшем несоблюдении я упеку его обратно в изолятор. Поняли? Малейшее опоздание, и в следующий раз я даже слушать вас не буду. Хоть в прокуратуру, хоть самому императору письма пишите.

— Как скажете, — спокойно ответил я.

А зачем провоцировать его дальше? То, что мне было нужно, я получил. Осталось только теперь сделать так, чтобы Рус впоследствии не сел.

Глава 3

— Спасибо, Саша! — Руслан тряс мою руку с такой усердностью и чувством, что я начал всерьёз переживать о том, как бы он её не оторвал. — Спасибо тебе огромное!

Мы стояли на выходе из отделения полиции, откуда только что вытащил Руса. Своего я добился, и Руслана отпустили под подписку, как я того и хотел. Да, теперь придётся соблюдать ряд определённых правил, чтобы вновь не оказаться в «роскошных» номерах местного «Хилтона», но что поделаешь? Везде есть свои минусы.

Главное, что сейчас всё прошло хорошо. Впрочем, это абсолютно не означало, что и дальше так будет. Так что придётся поработать и хорошенько подготовиться.

— Не гони коней, Рус, — сказал я ему, наконец вытащив собственную ладонь из его лапищи. — Ещё ничего не закончилось. Нам ещё нужно будет решить это дело таким образом, чтобы тебя потом не посадили за то, что ты этих идиотов избил. А такая возможность всё ещё есть, между прочим.

Стоило мне напомнить ему об этом, как он тут же посмурнел и с пониманием кивнул.

На самом деле это дело, каким бы простым оно ни казалось на первый взгляд, может оказаться той ещё проблемой. Я бы даже сказал — занозой в заднице. И крайне болезненной. Превышение пределов необходимой самообороны — это чёртовы зыбучие пески, наступив в которые можно оказаться по горло в трясине. Прокуроры любят такие дела, потому что шансов выиграть их у ответной стороны не то чтобы очень много. Частая история — защищался, победил, сел. Вот и сказочке конец. Так тут ещё и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью приписали, что тоже довольно распространённая практика.

Ладно. Как говорил классик — разберёмся. Хорошо, что Рус парень спокойный и по приезду полиции никаких скандалов устраивать не стал. Это в значительной мере облегчило мне задачу.

— Короче, Рус, — сказал я, глянув на часы. — Ещё раз, на тот случай, если ты пропустил мимо ушей. Ни с кем по этому делу без меня не говорить. Ещё раз повторяю — ни с кем! Все поручения от следствия выполнять неукоснительно. В проблемы не лезть…