Газлайтер. Том 38 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Молодильный Сад, Багровые Земли

Лакомка ходит по Молодильному Саду туда-сюда, как заведённая. Дел полно, но раз Даня поручил найти нужный ингредиент, главная королева самого могущественного королевства в мироздании отложила все дела и немедленно принялась за поиски.

Олежек рядом во весь голос смеётся: взял под контроль огромного медведя, который забрёл в Сад случайно, и теперь скачет на нём, как на табурете. Лакомка только вздыхает и предупреждает, чтобы не убился, но этот маленький телепат лишь громче ржёт и шпорит ментальными щупами зверюгу, заставляя того ломать кусты, как бумажные. Аномальный же медведь — он и дуб снесет, не заметит.

Компанию альве составила Гюрза. Леди удивлённо наблюдает за Олежеком так, будто не знает, улыбаться или спасать ребенка. Но альва спокойна, а потому можно и поулыбаться. Лакомка же думает, что хорошо, что Славика оставили дома с леди Лазурь. Если бы их тут было двое… медведю пришлось бы тяжко.

— Как прекрасно выбраться на природу! — вздыхает Гюрза, поправляя полы платья, задравшиеся о стебли травы, приоткрыв стройные ноги леди. — А то в моём кабинете такие завалы, что не продохнуть! Хотя и так работаю день и ночь!

Лакомка сразу отвечает с мягкой улыбкой:

— Твоя работа, леди-губернатор, очень важна для Багровых Земель. Наш мелиндо тебя ценит.

Гюрза довольно улыбается и, чуть помедлив, добавляет:

— Я слышала, что Данила собирается к Ольге Валерьевне на день рождения.

Лакомка грустно пожимает плечами:

— Если успеет — то, конечно, придёт. С дампирами бы ещё разобраться. А так, конечно, нам всем хотелось бы проведать Олю да и московское дворянство тоже.

— Ольга Валерьевна — красивая женщина, — вставляет Гюрза, вспомнив общение с ней в Херувимии. — Неудивительно, что Данила ею заинтересован.

Лакомка улыбается шире:

— Кто-то, похоже, ревнует.

Гюрза тут же начинает оправдываться, почти возмущённо:

— Ещё чего? Я не умею ревновать. У нас в расе такого не предусмотрено, ты же знаешь. Да и вы, альвы, такие же. Мы с вами полигамны, потому что не плодовиты, и большое количество партнёров помогает нам не вымереть. Мужей и жён заводим просто для галочки… ну и чтобы удобно делить имущество.

Лакомка приподнимает бровь насмешливо:

— Значит, сейчас у тебя много мужчин?

Гюрза краснеет мгновенно:

— Нет у меня никого.

— Ну а как же наша «расовая полигамия»? — уточняет Лакомка тоном учительницы.

— Да… да некогда мне! Работы полно! — заоправдывалась леди-дроу, и красный локон на солнце сверкнул среди копны чёрных волос.

Лакомка согласно кивает:

— Прекрасно понимаю. Мне тоже некогда, — и сама смеётся. — Моё время полностью занимает один мелиндо. У тебя случайно не такая же причина?

— Не знаю… — Гюрза окончательно теряется.

Лакомка с улыбкой снова идёт вдоль рядов деревьев, раздвигая ветви, и говорит вслух, как бы невзначай:

— Вот сейчас, например, я исполняю поручения мужа. Когда мне еще думать о всякой полигамии?

Покраснев до кончиков острых ушей Гюрза, явно пытаясь перевести тему, спрашивает:

— Что ты ищешь?

— Растение, которое очень пугает одну полубогиню.

Гюрза округляет глаза:

— Диана что-то боится?

— Ага, — подтверждает Лакомка задумчиво шерудя среди зарослей.

И тут взгляд альвы цепляется за засохшее древнее дерево, почти рассыпавшееся в труху. И на его сухих, мёртвых ветвях видно странное зелёное пятно — будто кусочек кустарника умудрился вырасти прямо на дереве и потом окаменел на нем.

— Похоже, это она! Омела! — радуется Лакомка.

Гюрза моргает:

— И Диана боится этот куст?

Лакомка, поднявшись на цыпочки, касается ладонью мёртвой древесины и дотягивается до омелы — той самой, что странно окаменела, не сгнила вместе с деревом, а будто застыла отдельным пластом. В тот же миг на твёрдой каменной зелени пробивается слабый живой росток. Он тянется вверх, чуть шевелится, раскрывается — и мгновенно расщепляется, взрываясь ярким зелёным светом. Свет бьёт наружу резко, ослепительно, словно удар.

Гюрза вскрикивает, дёргается назад, теряет равновесие — и падает без сознания на землю.

Лакомка тут же подбегает к леди-дроу: достаёт из поясной сумоки снадобье, мигом откупоривает, приподнимает Гюрзу за затылок и вливает лекарство. Через несколько мгновений та моргает, будто возвращаясь из тумана.

— Что это было?.. — хрипло спрашивает Гюрза.

Лакомка вытирает носовым платком вспотевший лоб Гюрзы и спокойно объясняет:

— Растение, что может убить даже полубогов. Я попыталась её восстановить, но росток почему-то расщепился светом, который ударил тебе по нервам… — она на миг задумывается.

— Но почему он тебя не задел? — Гюрза слабо шевелится.

— Я — друид. Я смогла блокировать атаку растения. Но не знаю, как её окончательно восстановить, чтобы росток не расщеплялся. Да и стоит ли вообще пытаться. Что ж, думаю, мелиндо будет доволен — хотя бы нашли.

Я на Золотом драконе гоню китов к Темискире. Нелегкое это занятие — каждого кита направить, да передать правильную метку из тумана. У дампиров обычно каждым китом занимается отдельный штурман, а мне все десять надо вести, да и то скоро к Мискину поведу стаю из тридцати четырех китов, Карл! Хорошая зарядка для мозгов и выносливость на три часа.

Девушки сидят позади и обсуждают находку Лакомки. До омелы я пока не дошёл, да и вообще не уверен, нужна ли она мне. Разве что Древнего Кузнеца ею пришибить… ну или Гору заодно, если это возможно. Было бы, конечно, неплохо. Но рано строить планы. Сначала нужно изучить свойства омелы, а уже потом гадать, на кого её применять.

Спасённые бывшие рабы, что топчутся на китах, смотрят на нас как на спасителей. Хотя почему «как»? Спасители мы и есть. Подобрали, собрали, забрали. Сейчас привезём — и пусть живут, хоть на этой же Темискире: пашни пашут, скот заводят, работают.

Мы подлетаем к острову и останавливаем китов неподалёку от бухты Женского Дворца. Золотой начинает снижение и аккуратно садится у пристани. Девушки держатся за меня, пока дракон опускается, и только когда лапы касаются камня, они спрыгивают на каменный причал. Прямо такие ранимые, я не могу. Два Мастера и одна хищница оранжевого уровня. Хотя я давно понял: девушкам нужно иногда оставаться девушками, даже если при желании они могут разложить полмира по кирпичикам. Это я сейчас про Диану, которая спихнула защиту своего острова на меня. Но мы тоже не лыком шиты и своего не упустим.

За воротами Женского Дворца я сразу замечаю Диану. На этот раз она не прячется за шторкой — стоит на крепостной стене, будто действительно ждала или, может, соскучилась, хех. Когда мы заходим во дворец, она как раз спускается по лестнице и грозно говорит:

— Ты привёл китов, но не одних.

— Верно, — киваю. — Забрали дампирских рабов, — и сразу поворачиваюсь к Алкмене. — Снимите их с китов и разместите на острове. Палатки и всё необходимое можете взять у моих дроу.

Алкмена смотрит на Диану, словно ждет подтверждения. Та насупившись кивает — можно.

В этот момент Маша подбегает ко мне, я обнимаю жену, она утыкается в грудь, как обычно. Красивая тоже подходит и невзначай трётся боком о моё бедро — спокойная такая, по-дружески.

— Как будто тебя год не было, — хмыкает Диана, которой, судя по её же взгляду, самой уже давно не хватает мужского внимания. Но кто виноват? Сама из себя затворницу сделала, да еще полтысячи женщин заодно.

Сообщаю полубогине:

— Сначала я соберу совещание со своими, а потом уже решим с тобой дальнейшие действия.

— Как хочешь, — бросает Диана, скрестив руки на груди, будто делает мне одолжение.

— Надо же, полубогиня готова ждать, — фыркает Красивая, не упуская случая подстебнуть прапрабабку.

Диана зависает на секунду, будто решает, огрызнуться или промолчать. Но для полубогини огрызаться — несолидно, поэтому она просто резко отворачивается и уходит во дворец, будто ничего не произошло.