Первый Артефактор семьи Шторм 2 (СИ) - Окунев Юрий

Божество Тьмы. Здесь. Прямо на Храмовой горе. На виду у всех. И оно чего-то ждало. Кого-то.

Меня.

Отпрыгнув назад, я увернулся от удара клинков, которые как лапы богомола хотели пронзить меня сразу с двух сторон. Послышался лязг, когда лезвия коснулись друг друга. Взметнулись искры.

Точно божество. Тьма, которая становится металлом, тело, которые меняет свои пропорции почти без ограничений — ведь «руки» достигли почти пятиметровой длины!

Но как? Почему его не нашли и не уничтожили? Разве Храм не должны были проверять с его-то энергетикой?

Однако времени на мысли не было, нужно было уворачиваться и… убегать. А что? Я не в состоянии сражаться с богами! Даже в прошлой жизни это удавалось крайней редко и то с артефактами, а уж сейчас тем более.

Удар сверху отвлёк меня, и я почти получил тычок в бок. Разминулись лишь на мгновение. Взвизгнул щит в левой руке, принимая удар сверху, а от удара сбоку я увернулся танцевальным движением.

Эта тварь оказалась на порядок сильнее прошлых монстров — всего один удар и мой щит в нуле, буквально едва мерцает. Следующий удар он лишь ослабит, но не остановит.

Поэтому я продолжал отходить в сторону паладина. Надеюсь, он заметит, что пора вмешиваться и помочь⁈ Оглянуться я не мог, приходилось постоянно уворачиваться от ударов.

Само же божество медленно приближалось, но действовало на расстоянии своими руками-клинками. Скорость атак росла, а красные глаза становились всё больше, постепенно занимая большую часть головы.

— Как интересно, — сказало оно, не замедляя ни на секунду своих атак. — Ты можешь противостоять нам, пусть ты и почти прозрачен, человечек.

— А что, привыкли всяких неудачников ловить по подворотням? — не выдержав, ответил я.

Почему я не сделал несколько сфер неуязвимости для себя? Пригодились бы сейчас. Как и второй Флеймигатор.

Божество хмыкнуло.

— Людишки. Всегда отличались длинным языком. Отрежу!

Укол в лицо был резким, без предупреждения. На автомате я выставил перед собой нож для гравировки и влил в него Дар ветра. Всё, что у меня было.

— Храх!

Клинок тьмы столкнулся с гравером и замер, будто я сдерживал его полноценным мечом. Продлилось это мгновение, но его хватило, чтобы божество выпучило красные глазки и зарычало.

— Умри, мясо!

Второй клинок поднялся вверх, готовый нанести удар, но ждать я не стал: «дунул» ветром и отлетел назад, разрывая дистанцию. Удар пришёлся в пустоту, но даже отсюда, делая неловкие шаги назад, я чувствовал силу.

А потом споткнулся. И упал на спину.

Тёмное божество моментально сократило дистанцию, нависло надо мной, и я увидел не только красные, похожие на идеально отшлифованные рубины, глаза, но и треугольные зубы, как у парней внизу.

— Поиграли, — улыбка разделила лицо существа на две части, а затем оно резко взмахнуло укоротившейся лапой и ударило меня в грудь.

Я успел выставить щит, но он моментально рассыпался. Палец обожгло огнём от перегревшегося и сплавившегося с пальцем кольца. Я заорал от боли, чтобы моментально заткнуться: весь воздух из моей груди вышел.

Мне показалось, что мои рёбра, все сразу, треснули. Кровь плеснула изо рта обжигающей струёй. Накатил жар, а потом резко — холод.

После чего я оглох. Уши заломило так, что они, казалось, сейчас разваляться. От крика. От воя.

Божество надо мной кричало. От боли, от неожиданности. Половина его руки-клинка превратилось в кровавое тёмное месиво, которое растекалось по мне. Запрокинув голову существо орало, неспособное остановиться.

Это был мой шанс. Уронив на землю гравёр, я засунул руку в карман, достал сферу из кальцита и поднял перед собой. Толика Дара потекла внутрь и в ту же секунду в божество ударило две атаки: мои зелёные кинжалы, которыми поделился в своё время Подорожников; и ярко-белый огонь паладина.

— Очнулся, — пробормотал я, наблюдая за тем, как божество тьмы покрывается алыми трещинами и начинает отступать.

— Людишки! — крикнуло оно и попыталось атаковать паладина. Но тот лишь поднял вторую руку и ударил ещё одной струёй вызывающе-светлого пламени.

Я же, перекинув в сферу в обожжённую левую руку, поднял гравёр, напитал его остатками Дара, выгребая с самого донышка, задевая жизненные силы, швырнул нож во врага. Оружие мигнуло в белом пламени, и раздался взрыв.

Под ногами затряслась земля, я снова упал, постанывая от боли. Паладин, не ожидавший такого, тоже закачался и перестал испускать пламя. И я увидел.

Тёмное существо лежало на земле. От рук остались лишь обрубки, тело превратилось в изломанную ветку. И лишь глаза пульсировали ярким красным огнём, освещая мрачным светом окружающий пейзаж.

— Я понял, кто ты, — сказало божество. — Узнал тебя. Твою кровь. Шторм.

Я смотрю, все знают Шторма. Даже непонятные существа, похожие на богов. Учитывая, что его смогли завалить мы вдвоём, я теперь уже был не уверен, что это божество.

— Кто ты? Откуда меня знаешь? — я с трудом подполз поближе, но так, чтобы оно не могло меня ударить.

Но оно не слышало меня, продолжая бредить о своём.

— Хитрая задница, Шторм. Всё продумал. Но всё же, ты не мог. Не мог этого сделать. — Глаза существа вдруг расширились, показывая удивление и откровение. Голова повернулась ко мне. — Ты… точно. Понятно.

Оно отвернулось и засмеялось. Как раз подошёл паладин, держа руки перед собой, готовый атаковать в любую секунду. Существо посмотрело на него.

— Знал бы ты, кого защищаешь, человечек, — засмеялось, булькая кровью, существо.

Через пару секунд оно замолкло, глаза потускнели. Я напрягся, стараясь активировать Взгляд артефактора как можно лучше.

— Странно, — сказал я вслух.

— Что именно?

— Я был уверен, что это бог. — Я не увидел в нём цикла перерождения. Хотя сила указывала на то, что он должен быть.

— Боги вымерли, — засмеялся паладин. — Всё, их нет.

— Тогда зачем существуют Церберы? — спросил я, наблюдая, как с трупа кожа начинает сползать.

А паладин задумался.

— Возможно это существо было на пути к тому, чтобы стать богом. Здесь идеальное место, чтобы напитаться энергией и силой, — озвучил я идею.

Паладин покачал головой, а затем вызвал подкрепление. Додумался, наконец.

— Кстати, насчёт силы. А почему удар вас не убил? — заинтересовался паладин.

— Почти убил. Он почти раздавил меня. — Рёбра действительно гудели и ныли, а каждый вдох отдавался острой болью. Приходилось дышать очень поверхностно, чтобы не потерять сознание.

— И всё же — у него были клинки, а не молоты. Почему не прорезал? Не разбил? — Он показал на несколько осколков колонн, которые были рассечены во время боя, а я даже не заметил.

— Я артефактор, — просто ответил я и чуть потянул одежду в сторону. Показалась нагрудная пластина. — Не думал, что до такого дойдёт.

Глаза паладина загорелись.

— Ого! А мне такое можно сделать?

Я покачал головой. Картона из коробки Кефира не осталось. Я сделал из него защиту для себя. И не прогадал.

— Что дальше? Продолжите экскурсию, господин Шторм? — спросил паладин, наблюдая, как к нам несутся люди. Кто-то ехал на машинке, а кто-то летел с помощью Дара.

— Думаю, нужно сделать паузу и немного полежать, — откинулся я на спину, не в силах терпеть боль. Так было чуток, но легче.

Вскоре нас окружили люди, меня начали лечить медики: поставили систему, обработали раны, начали заливать Даром жизни. Один пытался обезопасить палец, но, покачав головой, сообщил, что нужно ехать в больницу и там удалять оплавившееся кольцо.

В следующей модели нужно добавить слой изоляции, чтобы такое не повторилось.

Паладин отчитывался перед начальством, следаки исследовали местность и, особенно то, что осталось от трупа неведомого полубожественного существа.

Когда я смог сидеть, вопросы начали задавать и мне. Суворов, который поднялся чуть позже, качал головой и едва сдерживал ругательства, слушая мои ответы.