Гений Медицины. Том 3 (СИ) - Алмазов Игорь

В качестве примирения за это решение вечер провёл за просмотром фильма, выбранного крысом. В итоге Клочок оттаял и согласился на ещё один день остаться дома.

Утром на работу, по своему необыкновению, опаздывал Зубов.

— Вот как Шуклин опаздывает, так сразу куча шуток, — ворчал Павел. — А как наставник — так ему можно!

— И не говори, мои опоздания тоже незамеченными никогда не остаются, — усмехнулся Никита. — Несправедливость!

Михаил Анатольевич явился только спустя пятнадцать минут после начала рабочего дня. И не один.

— Знакомьтесь, — с порога заявил он. — В рядах птенцов у нас пополнение. Зовут нового птенца Ковалёв Валера Павлович.

Не может быть!

Глава 21

Валера посмотрел прямо мне в глаза, самодовольно ухмыльнувшись.

— Всем доброе утро, — нагловатым тоном поздоровался он.

— Ты⁈ — почти в один голос внезапно заявили я, Шуклин и Никита. А затем резко переглянулись между собой.

Так значит проблемы с Валерой были не только у меня. Судя по реакции, Никита и Паша тоже не сильно-то рады его видеть.

— Вы знакомы с новым птенцом? — удивлённо спросил Зубов.

— Учились в одной академии, по крайней мере мы с Шуклиным и Ковалёвым, — спокойно ответил я.

Решать наши внутренние конфликты лучше без наставника.

А вот какая связь у Валеры с Никитой — я пока не представлял.

— Михаил Анатольевич, с чего вы вообще решили взять нового птенца? — сквозь зубы процедил Никита. — У вас, наоборот, конкурс на место в клинике. И логично, что по мере этого конкурса двое интернов уже отвалились. А теперь вы берёте нового⁈

— Место в интернатуре вакантное есть, даже два, — невозмутимо ответил Зубов. — И даже если в терапии места уже не будет, пройти обучение на базе отделения интерн может. А потом кто знает, может за это время ему другое отделение клиники понравится.

Тем более что в терапии теперь целых два вакантных места терапевта. Просто Зубов эту тему почему-то старательно обходит. Вместе с тем, когда из интернатуры выгнали Соколова, с поста терапевта ушёл и Козлов.

— А почему в середине сентября? — не унимался Никита. — Интернатура начинается с первого августа.

Валера весь этот разговор слушал с совершенно невозмутимым лицом. Разве что бросал на меня короткие взгляды.

— Распоряжение от руководства, — отозвался наставник. — Интернатура у молодого человека всё равно будет идти три месяца, просто началась позже. По некоторым причинам.

Никиту этот вопрос явно не удовлетворил.

— Михаил Анатольевич, вам там надо подойти расписаться в документах, — заглянула в ординаторскую Надежда Васильевна. — По поводу новых поставок.

— Сейчас подойду, — кивнул наставник. — Птенцы, буду через десять минут, не разлетайтесь пока!

Его отлучка как нельзя кстати. Стоило Зубову выйти за дверь, как Шуклин и Никита набросились на Валеру.

— Ты как здесь оказался, Казанова недоделанный, — прошипел Никита. — Давай ноги в руки и вали с моей клиники!

— Поддерживаю, тебе здесь не рады, — буркнул Шуклин.

А у Валеры талант. Сразу же, как пришёл работать в новое место — нажил себе несколько врагов.

— Молодые люди, не так быстро, — фыркнул Ковалёв. — Я бы предпочёл, чтобы на меня так набросилась вон та скромница в углу, — он указал рукой на Лену. — Красавица, покажешь им класс?

Лена по своему обыкновению густо покраснела и инстинктивно отшатнулась подальше. А меня чуть не затошнило от этой формулировки.

Неужели предыдущий Боткин действительно дружил с таким человеком? Я общался с этим Валерой один раз, тогда, на съёмках фильма. И уже тогда понял, что он абсолютно ничего не смыслит в медицине. И ещё, что он очень подлый человек.

А теперь выясняется, что он в принципе мерзкий. Ох, я вообще не хотел слышать того, что услышал!

— Во-первых, фильтруй слова, ты в клинике, а не в ночном клубе, — холодно произнёс я. — Во-вторых, к этой девушке даже не приближайся.

Валера перевёл на меня взгляд, и зачем-то сделал вид, что только меня заметил.

— Костя, Боткин! Дружище, ну ты-то хоть рад меня видеть? — воскликнул он.

— Вы правда друзья с этим придурком⁈ — удивился Никита.

— Были в академии, — отрицать этого уже не было смысла. Снова ошибка Боткина старого, за которую приходится расплачиваться мне. — Однако пути наши разошлись, и больше мы не общались. Хотя недавно пересекались, случайно, на съёмках фильма…

— Да ладно тебе, мы же так дружили, — Валера постарался уйти от скользкой для него темы.

Однако не тут-то было. Мне скрывать нечего.

— Валера Ковалёв работал медицинским консультантом, а также штатным врачом у одной киностудии. Однако его медицинские знания оказались настолько ниже любой планки, что пришлось указать на это режиссёру. Его выгнали с работы, и видимо, это побудило его прийти сюда, — с улыбкой произнёс я.

Теперь Валера побагровел от злости, и непроизвольно сжал руки в кулаки. Ещё бы, я вот так с ходу рассказал остальным всю подноготную. Он явно предпочёл бы это скрыть.

— Так что мы уже не друзья, Валера, — подытожил я. — Мне всё равно на тебя и твою жизнь. Однако я прекрасно помню, насколько ты плох в медицине. Поэтому твоё устройство в интернатуру для меня непонятно.

По моему мнению знания Ковалёва даже хуже, чем у Шуклина. Хотя казалось, что это физически невозможно.

— Раз уж ты рассказал всё так честно, я отвечу тем же, — выслушав всё это, заявил Никита. — Моё знакомство с этим молодым человеком состоялось на одном из приёмов, где по воле случая мы оказались. Так вот, он попытался увести у меня даму, с которой я был. А когда не получилось — распространил про меня не самые лестные слухи на этом приёме. За такое вообще на дуэль по-хорошему вызывают!

— А я и не думал, что ты такой злопамятный, — фыркнул на это Валера. — Это было два года назад, я был ещё юн. Понравилась мне твоя спутница, признаю. Но сердцу не прикажешь!

— Я всё равно предпочту, чтобы ты немедленно покинул интернатуру, — заявил Никита. — Паш, а ты как с ним связан?

Наши взгляды обратились на Шуклина. Но я успел заметить, как усмехнулся Валера. И оставшиеся детали пазла сложились в моей голове.

Вот кто стал новым союзником Шуклина. Ещё один человек, который затаил на меня злобу. Валера явно хотел добиться моего унижения, а Шуклин продолжает пытаться выгнать меня из интернатуры.

Но теперь, судя по всему, в их команде тоже разлад. И то, что Ковалёв собирается устроиться к нам в клинику, Павел не знал.

— Знакомы мы тоже с академии, и мне он не нравится, — коротко заявил Шуклин.

— А мне вот кажется, мы с тобой сможем подружиться, — пропел Валера, глядя Павлу прямо в глаза.

На этой самой ноте в ординаторскую вернулся Зубов.

— Ну что, познакомились? — бодро спросил он.

— Ага, — мрачно ответил Никита. — Если ко мне никаких новых распоряжений нет — я пойду работать.

— Нет, у всех остаются их палаты. А вам, Ковалёв, как новенькому птенцу, сегодня доверю одного только пациента — Кабанова из семнадцатой палаты, — ответил наставник. — Опросить, осмотреть, назначить анализы, поставить предварительный диагноз, принести мне на проверку. Летите, и не разочаруйте меня.

Присутствующие в ординаторской гурьбой отправились в коридор. От моего взгляда не укрылось, как Валера попытался подмигнуть Лене, но та не обратила на это никакого внимания.

Мы остались с наставником вдвоём. По какой-то уже новой сложившейся традиции мы часто устраивали такие мини-совещания на двоих.

— Михаил Анатольевич, я знаю Ковалёва, и его знания, мягко говоря, хуже Шуклинских, — честно сказал я. — Сомневаюсь, что его вообще можно пускать к пациентам.

— Диплом его видел, знаю, — вздохнул Зубов. — Распоряжение сверху, от нашего нового заместителя главного врача. Место действительно в интернатуре есть, и интерн навязан в приказном порядке.

И снова в этом поучаствовал Семён Михайлович. А за последние несколько дней я уже уловил, что там, где появляется он — происходит что-то подозрительное.