Оживший камень (СИ) - Кас Маркус

Ну, значит окончательно помирились и отмечают теперь. С них станется и до утра просидеть, после долгой разлуки. Я взглянул на продолжающего зевать слугу:

— Прохор, отправляйся спать, поздно уже.

— Ну а вы как же, ваше сиятельство? — распереживался он. — Вдруг что понадобится. Я могу… — старик задумался, чем он поможет артефактору. — Во, склянки там помыть, иль жмых утизи… сжечь, в общем.

— Спасибо, Прохор, но не нужно, — благодарно улыбнулся я ему. — Сейчас в лабораторию никому нельзя.

— Ааа, — понятливо протянул слуга. — Волшбу творите.

Прохор покивал, покряхтел, поднимаясь, и ушел. Я же принялся за разорение съестных запасов.

В ночном небе застыла огромная низкая луна. Её лучи проникали сквозь купол и окутывали лабораторию мягким холодным светом. Львы в таком освещении сами по себе выглядели устрашающими.

Мне предстояло сделать из них настоящее оружие.

Никогда не было времени заводить себе питомцев. Похоже, теперь получится, пусть и по-своему.

Я встал между статуями и опустил руки на их головы.

Напитка была завершена и я, как заядлый ткач, взялся за плетение.

Сначала магия жизни, основа артефактов. Оживить камень — значит поменять его структуру, пусть и на время. Буквально превратить в плоть. Для этого силу нужно переплести со стихией земли, чтобы позволить ей трансформироваться.

Природную силу для этих статуй я не использовал, без надобности тратить накопитель. Задумку деда о хищных лианах я воплощу на статуях Воронцова.

Ментальная магия сделает зверушек достаточно разумными. Они смогут припугнуть злодеев и посылать сигналы хозяину. А также отреагировать на простейшую команду. Главное, при продумывании сценариев, выбросить из головы всё лишнее. Это было самым сложным, сила разума очень чувствительна.

Ну и иллюзии. Простор для фантазии, особенно в связке с ментальной магией. Например, добавить видимость того, что шерсть львов натурально шевелится при движении и переливается на свету. Чем больше деталей, тем будет убедительнее.

Крепко связать нити силы — затронута одна и активируются остальные в заданном порядке. Ажурное кружево магии — вот работа артефактора.

Я потерял счет времени, увлеченный этим занятием.

Совершенству нет предела, но когда-нибудь нужно остановиться.

— Кра-со-та, — подытожил я результат многочасовой работы, оглядывая своих новых питомцев.

Внешне ничего не поменялось. Потемневшие от времени статуи, местами заросшие мхом, местами покрытые трещинами.

Я сосредоточился на нашей связи, активировал плетение и с улыбкой спросил каменных львов:

— Ну что, котики, прогуляемся?

Камень громко затрещал, оживая. Звери встряхнулись и вдруг рванули вперед. Проскакали мимо меня, вынесли дверь и умчались в ночь.

Кхм, кажется многовато я магии жизни в них влил…

Глава 26

Я выскочил вслед за слишком шустрыми статуями. Их путь проследить было несложно — распаханная земля с глубокими следами и несколько сломанных деревьев. Львы проложили хорошо заметную просеку.

Не успел я отдать им команду превратиться в камень, как застал умилительную картину.

Один из львов прихватил сонного голубя и тот трепыхался в каменной пасти. Второй прыгал вокруг, реально как игривый кот. Кажется, даже поскуливал, требуя поделиться игрушкой.

Но тут прозвучал хруст и птица исчезла.

Интересно. Не думал, что они настолько разумными станут, чтобы съесть добычу…

— Сидеть, — тихо приказал я, подходя ближе.

Львы послушно уселись и уставились на меня горящими глазами. Я достал из пасти одного застрявшее перо и отбросил в траву. Так, придется кое-что доработать.

Но какие же красавцы получились!

Я с гордостью осмотрел замерших в ожидании зверей. Они шумно дышали, грудь вздымалась, а шерсть волнами покрывала мускулистое тело. На вид камень, а на ощупь?

Запустил руку в гриву и поцокал — чуть жесткая, но всё же словно настоящая. Чудесно, сплетение жизни и камня удалось даже лучше, чем я ожидал.

Зверь чуть подтолкнул головой мою руку — гладь. Я рассеянно почесал того за ухом и услышал тихий довольный рык. Мурчать эти котики не умели.

— Нда, не стоило о питомцах думать… — сделал я логичный вывод.

Вот вроде отбросил все лишние мысли, но слишком уж воодушевился и порадовался, что наконец можно делом заняться. Со статуями Воронцова нужно быть осторожнее.

А то придут ночью и улягутся в ноги…

Впрочем, исправлять этих я не хотел. Пусть играются с тем, кто осмелится проникнуть ко мне. Так будет забавнее.

— На место, — велел я.

Львы поднялись и грациозно пошли к воротам, лениво взмахивая хвостами. Красивые звери всё таки. Я проследовал за ними и убедился, что каждый устроился на своем постаменте.

Оглядел ночную улицу — ни единого движения. Пожалуй, пока будет слишком уж эксцентрично, выгуливать их сейчас. Нужно оставить пару сюрпризов для тех, кого моя репутация не удержит от жажды встречи.

— Ждать, охранять, — коротко сказал я.

Превращение в самые обычные статуи произошло мгновенно. Не успел моргнуть — и передо мной старый камень. Этот момент в заказе тоже стоит доработать, чересчур быстро. Выдает уровень артефактора. Потом можно будет не волноваться, так как никто не будет сомневаться в участии деда.

Что же, можно считать испытание прошло успешно. И почти без ущерба.

Я ещё какое-то время полюбовался своим творением. Неплохое начало, совсем неплохое.

Особняк при лунном свете выглядел завораживающе. Все окна темные, а провал на крыше добавлял ощущения дома с привидениями. Оставить бы как есть, для поддержания образа. А над крыльцом посадить пару горгулий и тоже их оживить…

Фантазия уже унеслась в полет, подкидывая разные варианты. Я с трудом успокоил её — не время.

Ничего, постепенно я сделаю это место надежным убежищем.

Но горгулий обязательно поставлю.

Спать я отправился в самом прекрасном настроении. Давно забытое чувство — глубокое удовлетворение от отлично проделанной работы.

Ещё до завтрака я успел перехватить рабочих и сообщить им о замене двери. Защитный контур я отодвинул от входа и предупредил за какие границы заходить запрещается.

Бригадир удивленно осмотрел разнесенную часть лаборатории и задумчиво проследил приметный след, ведущий в сад. Но вопросов не задавал, молодец.

Позаботившись об этом, я заварил себе кофе и отправился в гостиную.

Граф Вознесенский традиционно изучал свежую прессу и выглядел бодро для человека, который занимался возлияниями до поздней ночи. Только вместо чая рядом с ним стоял стакан с минеральной водой.

Она так заманчиво пузырилась в хрустальном стакане, сверкая на солнце, что я и себе налил.

— Что-нибудь интересное? — привычно поинтересовался я.

Луке Ивановичу явно нравилось делиться новостями, которые он считал заслуживающими упоминания. Меня они волновали мало, но это был несложный способ порадовать патриарха.

— А что Прохор постоянно сжигает на заднем дворе? — неожиданно спросил дед, вцепившись в меня внимательным взглядом.

— Вероятно, мусор всякий, — я пожал плечами, припоминая что очередной мешок с грязной одеждой я бросил на прежнем месте.

— Ну-ну, — покивал граф и всё таки переключился на газету. — Пока ты больше никого не прибил, писать им не о чем. Вот за сказки старые взялись. «Прошлой ночью в Шуваловском лесу был слышен душераздирающий вой», — зачитал он с презрительной усмешкой. — «Он потряс все окрестности, разбудив приближенные районы. Мирные жители возмущены и собираются составлять петицию на имя его императорского величества, чтобы с происхождением жутких звуков наконец-то разобрались». А, как тебе такое на первой полосе?

— Городские легенды весьма популярны, — равнодушно отметил я.

— А я вот думаю, что взялись за потомков шуваловских. Уж больно вкусный кусок земли, да считай бесхозный. Вой душераздирающий… Бред.