Обратное течение (СИ) - Рудин Алекс

— Это ещё одно чудо? — спросила Молчанова. — Ещё один сюрприз?

— Вот именно, — с улыбкой кивнул я.

Я стоял и смотрел, как большой серый мобиль удаляется. Он уменьшался, потом превратился в точку и исчез. Тогда я сел за руль и неторопливо поехал домой. Когда я остановил свой мобиль возле ограды, уже окончательно стемнело. Из беседки доносились весёлые голоса. Праздник продолжался.

Загнав мобиль в гараж, я хотел присоединиться к друзьям, но тут мой взгляд упал на дверь, которая вела на второй этаж. На этой двери я увидел бронзовый силуэт раскрытой книги.

— Что ж, так тому и быть, — улыбнулся я. — Повидаюсь с Библиусом.

С потолка Незримой библиотеки падал мягкий приглушенный свет. Над письменным столом медленно вращался золотой глобус. Мне показалось, что драгоценных камней на нем стало больше. Кажется, в этом мире прибавилось мест силы. Хорошая новость. Хранитель Незримой библиотеки Библиус Марий Петроний стоял возле письменного стола. Он был одет в роскошную пурпурную тогу.

— Салют, Александр! — сказал Библиус. — Я ждал тебя!

— Салют, Библиус! — улыбнулся я. — Приятно видеть тебя в твоем привычном костюме, а не в наряде из перьев и глины.

— Сварить тебе кофе? — предложил Библиус.

— Пожалуй, нет, — с некоторым удивлением отказался я. — Сегодня не самый подходящий день для кофе. Я лучше выпью вина.

— Любопытно, — усмехнулся хранитель библиотеки. — Но желание гостя — закон. Идём.

Он повернулся и пошёл по широкому проходу между книжными шкафами в сторону круглого зала.

Я шёл за ним, по привычке глядя на мозаичный пол. Возле картины, на которой был изображён город Лачанга, я остановился. Вгляделся в разноцветные кусочки мозаики, и картина ожила. Мне в лицо повеяло жарким пустынным ветром. Тоскливо закричали верблюды. Раздался звонкий стук молотка по меди. Царапнул слух скрежет точильного камня.

— Свежая вода! — услышал я пронзительный крик. — Кому свежей воды? Всего два медяка за кувшин!

Я помотал головой, и видение древнего города снова стало мозаичной картиной.

В круглом зале приветливо журчал фонтан. Цвела туманная роза, роняя тонкие прозрачные лепестки. Библиус собирал эти лепестки в особую золотую коробочку. Если добавить их в горячий глинтвейн, напиток приобретал тонкий аромат и изысканный вкус. Небрежным щелчком Библиус воплотил на краю фонтана две золотые чаши и наполнил их вином.

Библиус протянул мне чашу. Я сделал глоток. Вино было густым и сладким. Я почувствовал легкий привкус древесной смолы.

— Амфоры с вином запечатывают смоляными пробками, когда грузят их на корабли, — объяснил мне Библиус. — Плавание иногда длится несколько недель, и смола придает вину особый вкус. Мы, римляне, его ценим. Это признак старого, хорошего вина.

— Не знал, — улыбнулся я, — но это очень вкусно, ты прав.

— Ты решил, что будешь делать со свитком? — спросил Библиус.

— Пока нет, — признался я. — Для начала я хотел бы прочесть его.

— Ты в своём праве, — согласился хранитель библиотеки. — Это твоя добыча.

Он небрежно повёл рукой. Неподалёку от нас появился невысокий столик на причудливо изогнутых ножках. На столике лежал свиток из плотной древесной бумаги. Этот свиток я вытащил из тайника в особняке графа Мясоедова и унёс с собой. Никита Михайлович Зотов был совершенно прав в своих догадках. Это я украл свиток. Украл для того, чтобы больше никто его не увидел.

Я поставил чашу с вином на край фонтана, подошёл к столику и развернул свиток. Причудливые рисунки никак не хотели превращаться в буквы и складываться в слова. Наконец, я догадался, что читать нужно не слева направо, а сверху вниз. И дело пошло на лад.

— Ритуал Чистого Листа, — с удивлением прочитал я. — Если твоя прежняя жизнь тяготит тебя, ты можешь отказаться от нее. Дождись, когда ветер подует с моря, пусть он дует несколько дней. Пусть он гонит морскую воду в устье реки, образуя обратное течение. В эти дни ты должен отказаться от всего. Забудь всё, что тебе дорого. Отбрось всё, что прежде составляло смысл жизни. Когда сделаешь это, в лунную ночь приходи на мост и брось в воду последнее. Тогда магия подарит тебе новую жизнь.

Я удивленно покачал головой.

— Ничего не понимаю. Получается, граф Мясоедов собирался начать жизнь заново? Но с чего вдруг?

— Кто знает, — сказал Библиус. — Возможно, прежняя жизнь показалась ему невыносимой.

— Я слышал, у графа были большие долги, — согласился я. — Но подожди, Библиус, здесь же ни слова не сказано про убийства. Мясоедов должен был отказаться от своей жизни, а вместо этого он лишал жизни других людей.

— Это очень древняя магия, — усмехнулся Библиус. — Она скрыта не просто в словах, а в самих символах. Возможно, граф Мясоедов увидел в них совсем не то, что увидел ты. А может быть, граф просто решил схитрить, принести в жертву чужие жизни, а взамен получить свою собственную новую жизнь?

— Думаю, так оно и было, — согласился я. — Эта-то хитрость его и подвела. Но теперь я, кажется, начинаю понимать, что произошло с Елизаветой Фёдоровной. По вине Мясоедова для нее ритуал совершился полностью. Она получила новую жизнь и новый дар.

— Магии виднее, — сказал Библиус.

— Ты тоже знаешь эту поговорку? — удивился я.

— Кто же её не знает? — пожал плечами хранитель библиотеки. — Эта поговорка древнее, чем люди. Она была древней еще во времена Сократа. Так что ты будешь делать со свитком, Александр?

— Я хотел бы оставить его у тебя, — сказал я. — Знаю, что в Незримой библиотеке он будет надежно укрыт. Но не могу. Извини, Библиус. Однажды к тебе придёт какой-нибудь любопытный юный маг, пошарит по твоим полкам и наткнется на этот свиток. Кто знает, каких бед он натворит. Я сожгу его.

— Это твоя добыча, — повторил Библиус. — Поступай с ним, как считаешь нужным.

Лёгким движением руки он воплотил жаровню. В жаровне вспыхнуло и загудело пламя. Я положил свиток в огонь. Плотная бумага сопротивлялась, словно магия не хотела гореть. Но вот она скорчилась, затрещала и вспыхнула. В библиотеке запахло жженым деревом. Я смотрел, как свиток с описанием чудовищного ритуала обугливается, превращается в горстку серого пепла.

— Вот и всё, — сказал я, когда сгорел последний клочок бумаги.

— Вот и всё, — согласился Библиус. — Налить тебе еще вина?

— Пожалуй, — кивнул я.

— Знаешь, Александр, — осторожно начал Библиус, — я хотел бы поговорить с тобой о твоих неожиданных визитах в библиотеку. Не подумай, что я тебе не рад. Но ты уходишь сюда в присутствии других магов. Что, если они захотят последовать твоему примеру? Я, знаешь ли, очень избирательно отношусь к своим гостям.

— Считай, что ты меня пристыдил, — рассмеялся я. — В следующий раз постараюсь быть осторожнее.

— Что ж, спасибо и на этом, — кивнул хранитель библиотеки.

— Библиус, а ты не хочешь прогуляться со мной? — неожиданно предложил я.

— Куда? — удивился Библиус.

— Ты знаешь, недавно у меня появилась замечательная обсерватория, а сегодня как раз лунная безоблачная ночь. Когда ты в последний раз смотрел на Луну и звезды?

— Примерно тысячу лет назад, — задумался Библиус. — Или две тысячи. Честно говоря, не могу точно вспомнить.

— Собирайся! — решительно кивнул я. — Захвати с собой амфору с этим старым вином. Будем сидеть в креслах, смотреть на звезды, пить вино и разговаривать. Или молчать. Это уж как нам больше захочется.

— А на кого я оставлю библиотеку? — засомневался Библиус.

— Когда ты уходил в джунгли с Акатошем, тебя это не волновало, — напомнил я.

— Но ведь там я занимался исследованиями, а ты зовешь меня просто отдохнуть.

— Отдыхать тоже иногда нужно, — улыбнулся я. — Идем, не упрямься.

— Звёзды, — мечтательно повторил Библиус.

— И Луна, — кивнул я.

— Ладно, идем, — решительно согласился хранитель библиотеки.