Княжна Тобольская. Дилогия (СИ) - Смышляева Ольга

Сознание померкло. В который, с-ка, раз!

Перед глазами возник потолок кабинета функциональной диагностики. Я вернулась в мир с эфемерной болью в затылке и явной досадой на собственный организм. За четверть века своей жизни Ирэн теряла сознание бессчётное количество раз. На ринге. Невозможно получить разряд кандидата в мастера спорта по боксу, избежав нокаутов. Но — говорю это со всеми на то предпосылками — Василиса побьёт её рекорд за пару месяцев!

— Сколько? — кашлянула, с трудом ворочая языком от жажды. — Сколько я провалялась в отключке?

— Почти час, — отозвался незнакомый женский голос.

Повернув голову в его сторону, я наткнулась взглядом на ухоженную даму немногим за полтинник в белом медицинском халате поверх формы изумрудного цвета. Прежде мы не встречались, но её голография висела в общем холле на доске почёта с красивой надписью «Генералъ-Лейтенантъ Анна Брониславовна Смоленскъ-Московская, Завѣдующая Медицинскаго Отдѣленія».

— Ваше превосходительство, — я с трудом сдержала порыв встать по стойке смирно. Передо мной целый генерал-лейтенант, таких в институте всего двое: она да ректор.

— Лежи спокойно, Тобольская, ни к чему реверансы. Благовещенский не рассчитал силу, у тебя сотрясение. — Она быстро глянула в монитор и добавила: — Очередное.

— Кто бы сомневался…

— Судя по карте, зачастила ты в медпункт. Ещё немного, — женщина добродушно улыбнулась, — и впору переводиться к нам на «Лечебный» факультет.

— Давайте в следующем году, на этот у меня уже есть планы, — отшутилась я. — Вам рассказали, что произошло на тренировке?

— Рассказали, — Анна Брониславовна кивнула с многозначительным видом.

— Всё настолько страшно?

— С какой стороны посмотреть.

— Начните с медицинской, пожалуйста.

— Как сказала, у тебя сотрясение…

— Про себя я знаю, — рискнула перебить. — Что с моими сокурсниками? Они упали на пол с четырёх-пяти метров.

Заведующая в удивлении округлила глаза, чем явственно напомнила мне Кролика из советского мультика про Винни-Пуха.

— Ничего серьёзного, отделались ушибами. Тебя не они должны тревожить. Опустим грубое нарушение дисциплины на занятии, с этим пусть разбирается мастер Благовещенский. Проблема возникла откуда не ждали. В зачётной ведомости Валерий Николаевич написал, будто ты стабильно контролируешь свою новую стихию, знаешь, как с ней обращаться и полностью готова перейти к практическим тренировкам. Что ж, похоже, он ошибся в выводах.

— Вовсе нет, Вэл не ошибся! — запротестовала я. — Сегодняшний случай всего лишь недоразумение, грубый просчёт в исполнении лёгкого удара помноженный на самомнение и роковое стечение обстоятельств.

— Или же твоя внутренняя эссенция пока что нестабильна. За несколько дней невозможно приручить её даже такому сильному дуо-практику, каким ты была до обнуления.

— Она более чем стабильна! Если хотите, могу сдать ещё один зачёт прямо сейчас. — В доказательство серьёзности намерений я протянула руки ладонями вверх и сосредоточилась. Чакры не подвели. Через мгновение пальцы засияли тусклым желтоватым маревом. — Сколько надо так просидеть? Час, два, пять?

В успехе ничуть не сомневалась. В зале у Благовещенского меня подставила вовсе не стихия воздуха, там я ощутила нечто целиком и полностью другое. Нечто фиолетовое, как те чужеродные звёзды, чья сила… безумно походила на психокинез, базовое умение стихии разума.

Любопытная мысль порядком удивила. Откуда здесь взяться псионике? В последних четырёх поколениях Тобольских не было ни её практиков, ни её естественных носителей — представителей монголоидной расы.

Минуты две кряду заведующая молча хмурила брови, глядя на спектакль с сияющими ладонями. Наконец, подошла к мигающей индикаторами кровати, взяла меня за руки и внимательно их осмотрела.

— Странно, никаких волдырей на пальцах, — озадаченно произнесла она. — Час назад ты использовала просто колоссальное количество эссенции, у тебя должны были остаться ожоги.

Внимательная. Чего бы правдоподобного соврать, чтобы отстала? Догадками насчёт психокинеза, само собой, ни с кем делиться не стану. Сама разберусь, не маленькая.

— Понимаете, секрет вот в чём… — принялась каяться с виноватым видом. — Я пыталась провести эссенцию через метательный нож. Думала, ударная мощь возрастёт по аналогии со стихийными клинками.

— Нож?

— В сумочке лежит, можете взглянуть, если хотите.

Анна Брониславовна, как выяснилось, хотела. Разумная предосторожность с её стороны. Верить на слово курсантке с чудовищной репутацией так себе затея. Повезло ещё, не задалась вопросом, кто и зачем вернул нож в сумку, если меня принудительно вырубили в самом разгаре представления.

Я хлопнула глазами наивной простушки.

— Лезвие намного короче стандартного клинка, зато со специальным рисунком. Сама не понимаю, почему не сработало.

Генерал-лейтенант недовольно выдохнула:

— Василиса, тебе известно, что Устав института запрещает курсантам носить на занятия любое постороннее оружие?

— Простите. Я искренне раскаиваюсь и готова понести соответствующее наказание.

Неожиданное извинение из уст Тобольской сбило со Смоленск-Московской бо́льшую половину воинственности и заметно смягчило накал ситуации. Положив нож обратно, она вернулась за рабочий стол.

— На первый раз ограничусь предупреждением, но впредь никаких драк вне симуляторов, тем более неуставным оружием. Хватит нам несчастных случаев по твоей вине.

— Спасибо, ваше превосходительство!

— Не «спасибо», а «так точно».

— Так точно!

— Ладно, спишем твою вспышку на стечение обстоятельств, — Анна Брониславовна вбила соответствующую надпись в бланк. — На будущее назначу тебе несколько препаратов, улучшающих мозговое кровообращение, и витамины группы В. Также порекомендую больше медитировать с упором на глубокое расслабление. С остальным пусть разбирается мастер Благовещенский.

Вручив рецепт, она оставила меня в покое, чем я тут же воспользовалась, изъявив желание без промедлений покинуть медицинский кабинет. Отлежусь в другой день, а лучше в другой месяц. Лидер курса не может позволить себе валяться на больничной койке в преддверие важных олимпиад.

Глава 26

Слухи о том, что Тобольская больше не обнулённая, разлетелись быстро. Если вчера в них мало кто верил, то сегодня на меня косились с таким же усердием, как в день после ритуала. Шагая по столовой, я кожей ощущала любопытные взгляды. Что и следовало ожидать, презрения в них больше не было. Дальновидно! Василиса снова вошла в ряды стихийников, причём стихийников с баснословным родительским состоянием. Какой бы стервой она ни была, а денежки на вечеринки и праздники разбазаривала щедро.

— Привет, фанклуб! — я не удержалась и помахала ручкой бывшим товарищам с факультета «Управления».

— Привет, — робко отозвалась одна из девушек, за что получила выговор от Марты с подружками.

Женишка моего среди них не было. Жаль. Хотела бы я посмотреть на его физиономию в момент осознания всей глубины собственных заблуждений на счёт моего упорства. Зато обнаружился Паша Вологодский, век бы его не видеть! Синеокий красавчик отважился подойти ко мне на глазах у всей столовой с улыбкой на пол-лица, букетом алых роз в руке и намерениями яснее ясного.

— Вася, нам нужно поговорить.

Не став дожидаться романтичной сцены на потеху жующей толпе, я сработала на опережение. Схватила его за лацкан пиджака и оттащила к кофейным автоматам.

— Не вздумай больше соваться ко мне с цветами, или они украсят твою больничную палату!

— Хватит дуться, лисонька, — зашептал парень примирительным тоном. — Я всё осознал. Ты не виновата ни в чём, а я повёл себя недостойно мужчины.

— Мо-ло-дец, — произнесла по слогам, — а теперь осознай ещё кое-что: наши отношения в глубокой могиле и останутся там на веки вечные. Хочешь вести себя как мужчина, тогда имей гордость отвалить от девушки, которая видеть тебя не желает.