Граф Аверин. Колдун Российской империи (СИ) - Дашкевич Виктор

— Нет. Мне же ехать еще.

Василь наклонился вперед:

— Никуда ты не поедешь, Гера. Это бабушка сейчас соберет свои вещи и отправится обратно в скит. И монашку свою заберет, от нее вон даже Анонимус шарахается. Ты скажи мне, что мне делать теперь с Машей, а? Разводиться?

Аверин покачал головой:

— Василь, ты же понимаешь, что именно наша семья сильно виновата перед сестрами. Они лишь пытались защититься, как могли. И, если по совести, то бабушку нашу отправить надо не в скит, а в острог.

— Но вместо нее туда поедет Марина, да? Ч-черт! — Василь ударил кулаком по столу. — Поверить не могу, что я двадцать лет держал в рабстве собственную жену!

Он сорвал кольцо с пальца и брезгливо кинул его на стол. И вдруг посмотрел на Аверина с надеждой:

— Ты… ты ведь можешь эту дрянь снять, правда?

— Думаю, да. Потребуется некоторое время. И твоя кровь.

Василь задрал рукав рубашки:

— Бери, сколько надо! — он схватил второй рукой бутылку и хотел было отхлебнуть прямо из горла, но внезапно отвел руку: — Ой. А ничего, что я пьян?

— Ничего, — Аверин улыбнулся, — но больше пить не стоит. Тогда я смогу провести обряд через час. Но ты понимаешь ведь, что после этого всё изменится? Может быть, очень сильно.

Василь вздохнул:

— Конечно. Знаешь, пусть даже Маша подаст на развод. Пусть даже дети захотят уехать с ней…

— Ты что, Анонимус Мишу ни за что не отпустит.

Василь горько улыбнулся:

— И то правда…

— Василь, — серьезно сказал Аверин, — я думаю, Маша тебя любит. Вам надо поговорить и попробовать начать всё заново. Без бабушки, заклятий и прочего.

— Ты прав. Ты чертовски прав, Гера, — воскликнул Василь, — сейчас же пойду и скажу бабушке, чтобы немедленно покинула мой дом!

— Погоди, — Аверин тронул брата за руку, — боюсь, тебе еще немного придется потерпеть ее. Эта монашка не просто так приехала сюда. Она — див, которого бабушка вызвала для защиты.

— Для защиты? От кого? Тут, в доме, только одно чудовище!

— Увы. Всё не так просто.

И Аверин рассказал брату о вечернем визите неизвестного дива.

Василь только покачал головой:

— Вот это да… Но он же убрался отсюда, разве нет?

— Да, но кто знает, не вернется ли. А Анонимус шарахается от этой «монашки», потому что взял территорию под свой контроль. По сути — раскинул на дом, сад и парк свою демоническую форму. И ему очень неприятно присутствие в этой ауре сильного дива. Поверь мне, «монашке» тоже не очень комфортно.

— Как же всё сложно, — покачал головой Василь, — бедняга Анонимус. Я слышал от детей, что ты его накормил.

Аверин усмехнулся:

— Было дело. А, кстати. Ты не знаешь, случайно, что за тайну он мне хотел раскрыть? Про нашего отца?

Василь глубоко вздохнул:

— Не рассказал, значит… Тогда не пытай его. Он расскажет. Просто еще не готов.

— Та-ак. И ты, выходит, тоже знаешь? Может хватит тайн? И так совершенно неясно, что еще тут творится.

Василь замотал головой:

— Нет, нет, это точно никак не связано. Просто понимаешь, это личное. Очень, очень для него личное.

— Очень личное для дива… м-да… — Аверин потер подбородок, — ну и дела. Я смотрю, вы с ним действительно весьма близки. Думаю, раз он сорок лет молчал, помолчит еще сорок. А там я помру, и вопрос отпадет сам собой.

Василь внимательно посмотрел на брата:

— Гера, ты что, обиделся?

— Я? Нет, — Аверин пожал плечами, — просто я постоянно слышу от всех, что я веду себя как чужой. А ты скажи, я вообще когда-нибудь был в этом доме своим? Я уехал в двенадцать лет, и…

— Гера, — перебил его Василь. Он выглядел потрясенным, — ты мне скажи, дорогой мой колдун, ты что, действительно слепой?

— Я не понимаю тебя.

— А что тут понимать? — Василь так наклонился к нему, что чуть не опрокинул стол, и проговорил тихим голосом: — Ты что же, не понимаешь, что причина всех бед нашей семьи вовсе не ты, а я?

— Чего? — Аверин сдвинул брови. — О чем ты?

Василь выпрямился и поднял руки перед собой.

— Ты только представь, Гера, только представь. В семье потомственных колдунов родился наследник, лишенный силы. И не переиграешь. Разве что убить.

— Василь, да что ты такое говоришь? — возмутился Аверин и убрал со стола бутылку с коньяком. — Всё, тебе точно сегодня пить больше не нужно.

— Может, и так, — послушно ответил брат, — может, и так.

Он замолчал. Потом посмотрел на свои руки, сложил их на колени и заговорил снова:

— Отец всегда был для меня «занят». Наверное, сначала я считал, что это нормально, ведь отец бо́льшую часть времени проводил в рабочем кабинете. Но я не помню ни разу, чтобы он хотя бы взял меня на руки. Может, я просто забыл. Но, понимаешь… я не знаю, зачем и что на него нашло, но однажды, мне было примерно четыре года, он решил показать мне Анонимуса в демоническом облике. Я испугался до икоты. Это одно из первых моих воспоминаний. Человек, который гулял со мной, кормил меня и укладывал спать, внезапно превратился в ужасное чудовище прямо у меня на глазах. Я понятия не имел, что такое «див». Да и кто бы мне это объяснил? Я в ужасе убежал к себе в комнату, забился под кровать и рыдал там полночи. И, знаешь, кто пришел меня утешать? Не отец, нет. Он после этого окончательно понял, что я безнадежен.

— Мама?

На лице Василя появилась печальная усмешка:

— Мама лежала в больнице, ты родился менее чем через месяц. Утешать меня пришел Анонимус. Да, не смотри на меня так. Он стоял под дверью и почти до утра рассказывал мне, что его ужасный облик — чтобы защищать меня. И пугать моих обидчиков и врагов. И только утром я его впустил.

— И тогда-то он тебя и сожрал… — не удержался Аверин, но тут же смутился: — Извини.

Василь откинулся в кресле и расхохотался.

— Ох, Гера… да как ты не понимаешь, все в этом доме всегда любили тебя! И отец, и бабушка! Когда ты родился, отец был так счастлив и полон надежд. А уж когда ты прошел первые тесты… для тебя он никогда не был занят. Он читал тебе колдовские книжки, когда ты и говорить-то толком не умел.

— Ну… На самом деле, я думаю дело было в другом. Шла война, и он опасался, что не успеет меня выучить. Так и получилось в итоге.

Аверин положил руку на стол:

— Василь…

— Да нет, — отмахнулся брат, — не думай, что я ревную, это не так. Я и сам многие годы был уверен, что ты необыкновенный, волшебный. Я всегда так ждал тебя на каникулы. Но больше всех тебя ждал Анонимус.

— Ты сейчас серьезно? — Аверин недоверчиво посмотрел на брата.

— Ну конечно. Ты разве не понимаешь, что самым сильным его желанием было, чтобы его хозяином стал именно ты.

— Я? — теперь Аверин по-настоящему удивился. — Да он никогда не заговаривал со мной первым. И при любом удобном случае подчеркивал, что его хозяин именно ты. Порой на грани приличий. Если я сам задавал ему вопросы, он что-то неохотно цедил сквозь зубы.

— Правильно. Он изо всех сил старался держаться отстраненно и соблюдать дистанцию. Ты же знаешь, Гера, какая связь образуется между колдуном и дивом. А наследник-то я, понимаешь?

— А, вот ты о чем. Но, Василь, это просто инстинкты. Связь питает дивов почище обычной пищи, лечит и даже может вызвать эйфорию. Да, не спорю, ему бы, наверное, хотелось, чтобы его непосредственным хозяином был колдун, но…

— Но? А вот скажи мне, что бы было, если бы между вами и правда возникла эта самая связь? Я обычный человек, Гера. Права на фамильяра мне дает только мое старшинство и больше ничего. Анонимус признал меня своим хозяином исключительно потому, что считал, что так правильно.

— Откуда ты знаешь?

— Он сам мне это говорил. Только порядочность заставляла его избегать тебя. Подумай об этом!

— Значит, ты ведешь задушевные разговоры с фамильяром… — начал было Аверин, но тут же прикусил язык. Он понял, что не хочет больше убеждать брата. Возможно, Анонимус в чем-то заменил Василю погибшего отца. И если брату хочется считать, что фамильяр его любит, то зачем его переубеждать? В конце концов, Василю вообще не нужно знать обо всех тонкостях взаимоотношений с дивами. Если Анонимус начнет зарываться, это задача колдуна — поставить фамильяра на место.