Не подведи меня, Ким Тэ Хо 2 (СИ) - Яловецкий Ярослав

«Бесит», — пронеслось у меня в голове при виде этой самодовольной особы, что с интересом наблюдала, как нас чуть не прикончили. Правда, разумом я понимал: она просто не могла вмешаться, просто таков был уговор.

— Лиса, — повернулся в ее сторону Мао, который все это время стоял в том месте и, видимо, тоже прозевал ее появление. А может, она тут была всегда?

— Даос Мао, давно не виделись, — сказала она ему в ответ, даже не обидевшись за такое пренебрежительное отношение.

— Лучше бы так было и дальше, — сказал Мао, сделав большой глоток из своей фляжки, а потом посмотрел на меня. — Помни, у нас с тобой уговор.

— Ты знаешь, что с тобой будет, если с ним что-то случится, и даже твой ножик не сможет спасти тебя, — сказала она, и Мао в следующее мгновение просто растворился в воздухе.

Глава 23

— Жабья морда, хорош валяться, мы победили! — с трудом поднявшись, крикнул я лежащему на земле Габу, который так и продолжал лежать после удара чужака.

— Эй, ты там что, поспать… — замер я у крохотного тельца этого прилипалы, когда подошел поближе.

В луже крови лежал ошметок бесформенной плоти, в котором очень трудно было узнать моего земноводного помощника.

— Он еще жив, но это ненадолго. И не вздумай просить меня его спасти. Прости, Тэ Хо, но такие слуги мне ни к чему, — произнесла Ма Ри, подходя к Габу и задержав взгляд том что стало с ним.

— Вот же бессердечная… — не решился договорить свои слова Тэ Гун, тоже подойдя к изуродованному жабьему тельцу.

— Тебя забыла спросить, человек, — усмехнулась она от слов Тэ Гуна, даже не оборачиваясь в его сторону, будто он просто назойливый жук. И, скорее всего, для нее это так и было.

— И что, что я человек? Как будто в этом есть хоть что-то плохое! — не сдержался он, еле стоя на ногах.

— Нет, конечно, нет, глупый человек. Но я не вмешиваюсь в дела ваших властителей, не решаю, кому жить, а кому умереть. Не начинаю и не заканчиваю ваши людские войны. Потому что вы — это вы, а мы — это мы. Ты меня понял, человек?

— Но ты же можешь спасти его! Он же спас твоего слугу! — не сдавался Тэ Гун. Хотя, в отличие от меня, видел Габу буквально пару раз.

— Я могу. Но еще раз скажу: я этого делать не буду. Я просто не желаю, чтобы он становился моим слугой.

— А я могу?.. — сам собой вырвался у меня глупый вопрос. Чего я вообще могу? Со своей силой я не сильно отличаюсь от обычного человека, и таких способностей у меня просто нет.

— Ты, Тэ Хо, конечно, можешь. Можешь попробовать. Но с твоей силой это вряд ли получится. В итоге ты просто лишишься своей жизненной силы и умрешь. Так что не занимайся глупостями и просто дай этому существу спокойно уйти, — сказала Ма Ри.

— Что надо сделать? — спросил я.

— Какой же все таки глупый у меня подчиненный, — усмехнулась она, но, на удивление, не стала использовать слово «слуга», которое мне так не нравится.

— Я понял, — сказал я и посмотрел на Тэ Гуна, который так и не отпускал из руки меч.

— Чего? — спросил он, заметив мой взгляд, прикованный к его оружию.

— Одолжи меч, — сказал я, протянув руку.

— Ты что, решил его добить? Нет, вы все же…

— Вот же… — ругнулся я и, не дожидаясь, пока он поймет, махнул пальцем правой руки по лезвию, которое оказалось настолько острым, что я почувствовал, как оно врезалось в кость.

— Какого черта ты творишь⁈ — бросил Тэ Гун.

— Помолчи, — сказал я, уже вернувшись к лежащему на земле Габу. Я с трудом нашел в этом куске изувеченного мяса широкий рот и поднес указательный палец к его губам.

Одна капля, две капли.

— Ты же понимаешь, что можешь умереть? — спросила меня Ма Ри, и ее голос был и правда обеспокоенным.

— Ты сама сказала, что я могу, — ответил я, продолжая вливать свою кровь в рот Габу.

Три капли, четыре капли… Ровно двенадцать капель крови упало с моего пальца в рот Габу, и я отдернул руку. Вот только ничего не произошло, — так я подумал, как вдруг меня будто током ударило, а силы стали резко покидать меня, отчего я не удержался на ногах и рухнул на землю, даже не в силах пошевелиться.

— Эй, парнишка, ты чего? — посмотрел на меня Тэ Гун выпученными глазами, будто демона преисподней увидел.

Я повернул голову к габу, что все еще лежал без движения, а затем взглянул на свою ладонь. Кожа стремительно темнела, покрывалась трещинами, а плоть иссыхала на глазах. Мгновение — и мои руки уже напоминали иссохшие клешни векового старца.

— О боги, я же говорила, что ты просто не выдержишь этого, — сказала Мари, почти в панике, будто это совершенно не входило в ее планы.

— Жизнь — боль, — прохрипел я пересохшим ртом, повторяя любимую фразу моего тощего соседа, и повернулся к Ма Ри.

Она наклонилась ко мне, но внезапно замерла, сверкнув хищной улыбкой, и произнесла:

— А судьба, похоже, к тебе и впрямь благосклонна. — И в голос засмеялась.

— Ты чего смеешься? Он же сейчас сдохнет, вот прям сдохнет! — выпалил Тэ Гун.

И я тоже совершенно не понимал, о чем она, чувствуя, как моя жизнь медленно уходит. Я даже ощущал, как она перетекает в тело Габу. Вот только это ему не сильно помогало. Да, его форма начала медленно возвращаться к обычной лягушачьей, но это было все равно что капля в бочке с водой. Я, как никто другой, понимал, что иссохну гораздо раньше, чем смогу ему помочь.

Вдруг что-то изменилось. Жизнь продолжала ускользать из меня, но в то же время во мне словно пробуждалась новая сила: энергия врывалась в тело стремительным потоком, как будто кто-то воткнул в меня насос и начал бешено закачивать силу. Я бросил взгляд на Ма Ри. Она по-прежнему стояла неподвижно, и хищно улыбалась. И тогда я заметил: тонкие травинки незаметно оплетали меня, завивая в нечто вроде травяного кокона.

«Хранитель Земли», — мелькнула мысль. Но эта жизненная сила, дикая, необузданная, пробуждала во мне ярость, кровавую, безумную, всепоглощающую ярость.

Я взглянул на руки: черные, грубые, испещренные узорами шрамов. Они сжимали что-то. Сердце. Живое. Я чувствовал его биение в ладони и, не в силах противиться, жадно впился в него зубами.

Кровь потекла по моим венам. А наслаждение… эйфория, чувство непобедимости и непокорности — ни богам, ни демонам, ни кому бы то ни было.

И тут толстая, словно копье, стрела вонзилась мне в грудь, а следом — еще одна, и еще, и еще. Боль. Ненависть. Я взревел… но было слишком поздно: я умирал.

Теряя последние капли жизни, я сделал шаг вперед и посмотрел на растерзанное тело юной и непорочной девушки, сердце которой я вырвал своими руками.

На ее лице лежала та самая маска — маска, что я нашел когда-то в хижине своего отца, шамана нашего племени. Я помнил, как она лежала в ящике из черного дерева, засыпанная землей, будто похороненная.

Тогда, в тот первый день, когда я прикоснулся к ней, в моей голове раздался голос… голос, что с тех пор никогда не покидал меня.

Моя окровавленная ладонь дрожащими пальцами сняла маску с лица девы. Я надел ее и погрузился в бездонную черную пустоту, где больше не было меня. Остался лишь голос. Он шептал и шептал без устали, заполняя собой все, что еще осталось от моей души.

— Эй, Тэ Хо, ты чего⁈ — вырвал меня голос Тэ Гуна, а после я увидел его — испуганного, пятящегося назад и державшего из последних сил меч, направленный в мою сторону.

— А ты чего?.. — невольно спросил я, удивляясь его поведению и пытаясь понять, что вообще произошло.

— Да ты… когда вылез… ты бы себя видел, — кивнул он в сторону, и я посмотрел. Там лежал разорванный кокон из пожухлой травы, и растерзан он был будто из него вырвался дикий зверь.

— Все, все, опусти ножик, — сказал я, понимая, что, видимо, пока видел те видения, немного терял над собой контроль.

— А, блин! — вскрикнул Тэ Гун, когда в его ногу зубами, или что там у него вместо них, вцепился уже выглядевший нормально мой жабий помощник Габу. Вот только взгляд у него был какой-то… бешеный.