Стажер (СИ) - Кароль Елена

— Только если ты её выиграешь, — прищурилась.

— Так и планировалось, — усмехнулся и рывком подался вперед, целуя меня в губы так смачно, что сначала я растерялась под его напором, а потом…

Потом мне стало слишком хорошо, чтобы думать.

Ну вот что он со мной делает, а?

Абсолютно бессовестный тип!

Не знаю, до какой стадии разврата мы бы дошли сейчас — это было слишком хорошо, чтобы прерываться, но в какой-то момент в дверь постучали, причем слишком громко и требовательно, чтобы мы этого не услышали, а затем…

Дверь приоткрылась, но никто не вошел — это я увидела, когда рывком оторвалась от Стужева и обернулась.

— Полина, — донесся до нас нервно подрагивающий голос Ульяны, — ты не могла бы уделить мне пару минут внимания? Там подошли соискатели и мне важно услышать твоё мнение на их счет.

Ох, Уля-Уля… Сама деликатность!

— Да, минуту! — крикнула, догадываясь, что не вошла она не потому, что ноги отказали, а потому, что знала, чем мы тут занимаемся.

Откуда? Хм…

Подозреваю, в первый раз она не стучалась.

Вот же…

Бросив на Стужева оценивающий взгляд, не могла не отметить, как же сейчас он восхитительно хорош. Возмутительно хорош! Обманчиво расслабленная поза, приоткрытые губы, прикрытые глаза, но, точно знаю, он следит за мной неотрывно и стоит дать слабину, как набросится снова.

Ну уж нет!

— Думаю, тебе пора, — произнесла твердо, поднимаясь с его колен. — У меня ещё планы на этот день. В котором часу выезжаем?

— Будь готова к половине шестого. — Он поддержал мой деловой тон и тоже поднялся на ноги, но, проходя мимо, снова обнял и крепко поцеловал, заставляя мою решимость дрогнуть. Правда, отпустил слишком быстро, чтобы я капитулировала вновь, но при этом заявил: — Надень платье, они тебе безумно идут.

И ушел.

Ох, уж эти мужчины! Вообще-то я и так планировала принарядиться (и нет, не ради княжича!), но сейчас даже не знаю… Ай, к черту! Я буду жить так, как хочу сама! И нет, не из чувства противоречия!

В итоге, шумно выдохнув, я заставила себя переключиться на предстоящий деловой разговор и тоже вышла в коридор, где меня дожидалась Ульяна. Она старательно делала вид, что «ничего такого» не видела и вообще ни о чем не в курсе, но пока мы спускались вниз и она рассказывала о трех кандидатах, которые прошли её личный предварительный отбор, я то и дело ловила на себе её пытливые взгляды, так что в конце не выдержала и попросила:

— Уля, перестань на меня так смотреть. Да, он мне нравится. Но это ничего не значит. Отношений у нас нет и не будет. Всё, закрыли тему.

— Извини, — неловко потупившись, Уля зачем-то произнесла: — Вы очень красивая и гармоничная пара. Оба такие… Сильные. И я сейчас не о мускулах. Другой мужчина тебе просто не подойдет, не выдержит. Егор, он… Идеальный для тебя.

— Уля, хватит, — оборвала её резко. — Я не хочу об этом говорить. Где мужчины?

— В гостиной.

Из принципа не обращая внимания на то, что обидела женщину (а вот не надо лезть, куда не просят!), я прошла в гостиную левого крыла, которую так никуда и не перенесли, ведь там было так уютно собираться по вечерам после ужина, и внимательно присмотрелась ко всем трём кандидатам.

Все примерно одного возраста от тридцати до сорока. Видно, что рабочих профессий. Внешне опрятные, в чистой одежде. Да, обычной, никаких брендов и тем более пиджаков, но они сюда и не секретарями устраиваться пришли. А сантехнику гораздо важнее прямые руки, чем чистый пиджак.

Итак… Что по здоровью? Ага… Один курит, как не в себя, второй попивает, третий… хм, фу. Нет, третий точно мимо. Трихомониаз, хламидии, да ещё и лобковые вши — это мощно. Не замечать такое? Хуже того — не лечить? Это какой же бестолочью надо быть?

— Ты, — бесцеремонно указала пальцем на самого молодого и смазливого, — свободен.

— Но… — растерялся он.

— Вон, — повторила жестко и мужчина, к счастью, сообразил, что собеседование провалено, даже не начавшись.

Двое оставшихся напряглись, а я присмотрелась к ним ещё внимательнее. Ну-у… Не ахти. Очень сильно не ахти. Но, подозреваю, на такие должности взять кого-то идеального в принципе нереально.

В итоге я расспросила обоих о житье-бытье, чуть ли не под пытками выпытала у курящего Николая, что он в разводе и вро-о-оде как отчисляет сыну алименты, так что сразу поняла, что как мужчина он ненадежен.

Попивающий тридцатипятилетний Валентин оказался вдовцом — его супруга умерла три года назад от онкологии. У мужчины была дочь девяти лет. Пока работал, за ней присматривала его пожилая мать, но той не стало полгода назад и стало совсем тяжело — от стресса ребенок полностью перестал разговаривать и крайне неохотно идет на контакт. Он её уже и по врачам водил, и в стационар в неврологическое отделение ложил, и по бабкам отшептывать ходил — без толку. А в последние недели и сам сдался, да так нехорошо, что запил — и три дня не выходил на работу в местный жэк.

Уволили.

— Я и сам там не особо держался, постоянно зарплату задерживали, да с моей ногой нигде особо не берут, — нехотя продолжал каяться мужчина, которому я смогла так подправить энергообмен в теле, что ему резко захотелось облегчить душу. — Ломал я её лет семь назад, да нормально что-то там не срослось. Для инвалидности мало, для нормальной работы — много. Ни на одно производство, ни на один завод не берут по медосмотру. Вот и приходится то в одной конторе, то другой. А Варюша у меня до того тихоня, что по три раза домой бегаю, чтобы проверить. Душа не на месте, всё боюсь, что учудит чего.

В общем, посмотрела я на него… Посмотрела на Ульяну, у которой уже глаза были на мокром месте, и поняла, что в принципе алкоголика всегда закодировать можно. А хорошие отцы на дороге не валяются.

— Валентин, вы приняты, — произнесла в итоге. — Условия просты: работа с проживанием. Самая разная, что поручит моя экономка. Машину помыть, траву покосить, петли смазать, розетку подкрутить, лампочки поменять, из магазина продукты донести и всё в таком роде. Входящий медосмотр проведу сама, я медик. Если что найду, лечить тоже буду сама, не обсуждается. Дочь в школу ходит?

— Нет, ваше сиятельство, — с легкой оторопью произнес Валентин. — Лето же.

А, точно.

— А до этого ходила?

— К нам домой учительница приходила, — вздохнул мужчина, отводя взгляд. — Доктора справку дали об умственных отклонениях.

Да, это у нас доктора любят!

— Ясно. Ребенка тоже посмотрю. Питание и проживание с меня. На обоих. Зарплата — двадцать пять тысяч в месяц на испытательном сроке, затем сорок. Устраивает?

— Так это… — Валентин нахмурился. — А чего так много?

— Много? — озадачилась. Запоздало вспомнила, что в моей поликлинике, по слухам, рабочие получали всего двадцать семь (без питания и проживания!), тихонько хмыкнула и качнула головой. — Валентин, это не много. Это нормально. Особенно за комплекс работ и ненормированный рабочий день. К тому же тебе ещё дочь растить и на ноги поднимать. Твоё решение?

— Я согласен!

— Отлично. Ульяна, займись оформлением и найди Валентину комнату. Наверное, даже две небольших: ему и девочке. В общем, подумайте сами, каморок у нас хватает. Если что, я до вечера буду в кабинете. В половину шестого отъеду по делам, учитывай это. Будут вопросы, подходи.

— Хорошо, я всё сделаю, — поспешила заверить меня Ульяна.

Ну а я, вспомнив, что вообще-то ещё не обедала, заглянула на кухню, где с удовольствием навернула тарелку ухи с хлебом, который Дарья испекла сама, после супчика посмаковала с чаем рассыпчатый творожный пирог с вишней, а затем действительно ушла в кабинет. Там проверила почту рода, где с удивлением обнаружила письмо от князя Долгорукого, который лично благодарил меня за участие в спасении бойцов его отряда и выражал надежду, что завтра я появлюсь на мероприятии, посвященному дню медика.

Пришлось сочинять ответ с парой вежливых слов от том, что это моя жизненная позиция — помогать тем, кому мне по силам, а ещё подтверждать своё участие в мероприятии, которое, судя по всему, кое-кто намерен превратить в шоу.