Невеста сумеречной Тени (СИ) - Дюкам Мари

Луиза стучит по двери, призывая стражника.

— И последнее, — вдруг оборачивается она, когда снаружи слышится скрежет засова. — Даже не думай повеситься на решётке или ещё что выкинуть в том же духе, иначе исход твоей дорогой невесты будет предрешён.

Луиза уходит, унося с собой фонарь, а я никак не могу встать с ледяного пола. Прижавшись виском к сырому камню, делаю глубокий вдох. Проклятье! Мне совсем не оставили выбора.

Глава двадцать четвёртая, в которой Луиза рассказывает свою историю

— Ты убьёшь им Эмиля.

Катарина смотрит на меня с почти материнской любовью, так не вяжущейся с её словами. Колени дрожат, руки трясутся, и я падаю на пол, цепляясь за подол её платья.

— Нет, пожалуйста, я не смогу!

Грудь разрывает от рыданий, я всхлипываю, надеясь как-то объяснить всё императрице. Представляю, как хладнокровно вонзаю нож в теле Эмиля, как он охает и валится на пол, как кровь, проступая, сливается с его чёрной рубашкой. В глазах темнеет от ужаса.

— Нет! Прошу вас! Всё, что угодно, только не это!

— Прекрати, глупая, — резко одёргивает меня Катарина, вырывая край юбки из моих пальцев. — Мне напомнить, что он сделал? Он не просто заставил тебя страдать, кувыркаясь в постели с Луизой за твоей спиной. Он решил прибрать к рукам всю Сиорию!

— Вы же сказали, что узнали это от меня… Но это не правда! — Опираюсь на подрагивающие руки и гляжу только в пол. Боюсь посмотреть в глаза Катарине, боюсь увидеть в них то безумие, что пугает не на шутку. Слёзы капают на мраморные плиты, но я не утираю их.

— Неужели ты думаешь, что я буду выбалтывать важные тайны пустоголовому сброду, не видящему ничего дальше своего носа? В том числе и тебе, безмозглая девчонка? — Катарина хватает меня за волосы и заставляет поднять голову. — Мы с Луизой спасаем тебя — и такую благодарность заслуживаем? Ты поможешь провести ритуал, который подчинит ей всех проклятых Сиории. Мы разрушим Сумеречную Стену, и никогда больше маги Тени не будут прятаться. Мы объединим нашу империю, вернём ей силу, заставим считаться с нами другие государства. А когда Луиза обручится с моим сыном, то никто не сможет больше нами помыкать.

— О боги… — Не верю своим ушам: что за бред срывается с губ Катарины? Но я больше не могу молчать. — Ваше величество, цесаревичу всего две недели! Неужели вы так хотите распорядиться его жизнью?

— Это мой сын! — кричит Катарина, больно дёргая меня за волосы. — Мне лучше знать, как он будет жить!

Я не вырываюсь из её хватки, просто продолжаю высказывать все мучавшие ранее вопросы:

— Вы должны знать, Луиза не сможет контролировать императора вечно: Тень вытянет из него все силы, он же погибнет, поглощённый ею! Я понимаю, вы испытали много боли, но его смерть не сделает вас счастливой. Император…

Не успеваю договорить: Катарина отвешивает мне хлёсткую пощёчину. Охнув, я сжимаюсь в комок у её ног. Ощупываю лицо и чувствую, как из уголка губы бежит кровь.

— Не смей меня поучать! — Императрица переходит на визг. — Ты сделаешь, что должно, иначе.!

— Леди, что происходит? — вкрадчивый голосок Луизы прерывает её истерический крик. — О боги, Лия! Катарина?

Бывшая фрейлина, а ныне наследница Адельбергов, спешит к нам. В её руке фонарь, который она ставит на пол, прежде чем склониться надо мной. Прохладные пальцы разворачивают моё лицо к свету, и Луиза озабочено оглядывает покрасневшую щеку.

— Эта дрянь совершенно не ценит оказанную ей услугу, — уже спокойнее говорит Катарина. Она поджимает губы в плаксивой гримасе, глаза наполняются слезами. — Я лишь хотела, чтобы Лия поняла, как тяжело мне пришлось в этом дворце.

— Ну что ты, дорогая! — Луиза бросает на императрицу утешающий взгляд. Она помогает мне подняться, берёт нас обеих за руки и сжимает в своих ладонях. — Сегодняшний вечер всех вымотал. Уверена, Лия не хотела тебя оскорбить.

Но Катарина вырывает руку. Белокурые волосы растрепались, по щекам текут слёзы — будто не она только что кричала в злой истерике. Её взгляд становится взглядом обиженной девочки, которая всю жизнь ждёт одобрения.

— И ты тоже на её стороне? — горестно шепчет императрица, отступая на шаг. — Все носятся с ней, как с писаной торбой, а она всего лишь должна сделать, что должно и не задавать лишних вопросов!

— Она сделает, ведь так, Лия? Всё будет хорошо, — утешает её Луиза, но Катарина, не слушает.

Утерев слёзы, она кричит:

— Пойдите прочь! Обе!

Не испытывая судьбу, мы спешно идём к выходу. Утерев кровь краем рукава, я бросаю осторожный взгляд на Луизу. На её лице гуляет безмятежная улыбка, словно поведение Катарины никак её не беспокоит. Вспоминаю её торжествующий взгляд там, в зале, и вся внутренне сжимаюсь. Луиза Адельберг разительно отличается от Луизы Фальк: от неё волнами исходит уверенность, которой во фрейлине императрицы я раньше совсем не замечала. Когда она подчинит себе всех проклятых Сиории, то станет очень могущественной магичкой. И вряд ли отпустит меня на волю — я слишком много знаю. Чувствую себя загнанной в угол мышью. И я ещё жаловалась на прошлую жизнь! В этой меня тоже не ждёт ничего хорошего.

«Нет, Лия, соберись!» — говорю я себе, стискивая челюсти от напряжения. Нужно что-то придумать! Я не могу сейчас сдаться, просто не могу позволить себе подчиниться требованиям Луизы и Катарины. Пусть Эмиль виноват во всех грехах, пусть он меня не любит и никогда не любил, но убить его в отместку? Он наверняка что-нибудь придумает, надо только как-то рассказать ему о плане Луизы.

Когда мы выходим из сокровищницы и дверь за нами закрывается, я намереваюсь тихонечко слинять к себе в комнату и уже там хорошенько обо всём подумать, но Луиза берёт меня за локоть, удерживая рядом с собой.

— Скажи мне, Лия, что ты знаешь о смерти моей семьи? — ни с того ни с сего спрашивает она.

Я спотыкаюсь на ступеньке лестницы, ведущей наверх, но быстро беру себя в руки.

— Их приговорили к казни. Кинжал Света отнял у каждого жизнь и силу — с её помощью создали Стену, удерживающую созданных ими проклятых на севере, — осторожно отвечаю я, словно ученица на экзамене по истории.

Луиза это тоже замечает. Она хмыкает, а потом говорит:

— Прям как по учебнику. Жаль, что никто не знает, как моей прабабке удалось выжить.

Я не очень хочу слушать её историю: нет никакого желания погружаться в пучины прошлого, но выбора у меня нет. Луиза поднимается по ступеням, опираясь на мой локоть, и от неё так просто не отделаться, поэтому принимаю заинтересованный вид.

— И как же, миледи?

— О, это совершенно замечательная история! В тот день, когда всю семью привезли в глухую деревушку под Гранцбургом, моей прабабке Аните исполнилось шестнадцать. Ты помнишь себя в этом возрасте, Лия? Самое начало жизни, когда всё вокруг кажется на редкость прекрасным — особенно, если ты любимая императорская дочь. Революция её никогда не волновала, она просто не замечала войны, увлечённая балами и ухаживаниями немногочисленных дворян, оставшихся преданными нашей семье. И именно поэтому взятие под стражу стало для неё ударом.

Мы преодолеваем все три лестничных пролёта и теперь идём по пустым, мало освещённым коридорам дворца. Встречавшиеся на пути стражи старательно изображают статуи, а Луиза и вовсе не обращает на них внимания, продолжая тихо говорить:

— Но судьба — удивительная штука, Лия. Случается, она даёт нам шансы, о которых мы не смели и молить. В Аниту влюбляется молодой герцог Клейн, сопровождавший императорскую семью в ту страшную деревню. Он решается на подвиг: лично пронзает её грудь кинжалом на глазах у всех и уносит бездыханное тело, чтобы самостоятельно похоронить его. Он был целителем, прям как ты, и очень рисковал: магия не может вернуть с того света, но если душа ещё не ушла к праотцам, есть шанс позвать её обратно. У него всё получилось. Он спрятал Аниту в той же деревне, а потом, после создания Стены, вернулся за ней и стал моим прадедом. Они уехали в Астерут, у них родилась дочь, моя бабушка, которая там же в Астеруте познакомилась с младшим герцогом Фальком. Только когда умерла моя мать, а тётка удочерила меня, мы с бабушкой впервые оказались в Сиории. Боги хранили нашу семью: Тень передавалась по женской линии и крепла с каждым поколением. Это судьба, что я оказалась здесь, что Катарина в меня поверила и сама предложила восстановить справедливость. Я должна всё вернуть на место, остановить разрушение Сиории, сделать её сильнее, чем прежде.