Оборотная сторона (СИ) - Гаргулия Ася

— Что же тебе навигатор, не помог всунуть машину на место, — обернулся на меня, обдавая холодным взглядом.

Садится на спинку дивана, открывает бутылку и метко попадает пробкой в мусорный пакет. Микроволновка пищит, вытаскиваю молоко, выливаю в миску с мюслями, пролив мимо несколько капель. Дрожащими пальцами вытираю салфеткой. Только я понимаю о чём он говорит. Так как хочется послать и не более, я молчу.

— Аринка! — От его вопля подпрыгиваю, — Хорош халтурить. Быстрее уберётесь, быстрее будем мясо жарить, — обращается он к блондинке.

Значит Ариной зовут.

Девушка громко вздохнув, берётся помогать. Я сажусь на барный стул, Машка с кислым лицом подаёт мне ложку.

— Спасибо. — Мы с ней не разговариваем, знаю не один год, сейчас лучше не лезть, ей очень плохо.

Не успеваю донести ложку до рта, как слышу:

— Тебя тоже это касается, — сжимаю пальцы крепче чтобы не дрожали и отправляю в рот порцию завтрака.

Поднимаю на монстра глаза, у него линзы что ли, такие холодные и бездонные…

— Я не участвую в вашей дедовщине, — стараюсь не смотреть на него и продолжать есть, но он не сводит с меня прозрачно голубых глаз.

— Кто сказал? Духи они и в Африке духи.

— Здесь не армия. — Пересилив себя встречаюсь взглядом из подлобья.

— Это ничего не меняет. Правила одни для всех.

— Я никакого отношения к вашим правилам не имею, — вскипаю мгновенно.

Никогда первая не начинаю конфликт, но если меня цеплять постоянно, взорвусь. Кидаю со звоном ложку в тарелку, расплескав молоко вокруг.

Немая дуэль длится не долго.

— Влас, ты чего прикопался. Не с той ноги встал? — заступается Игорь.

Монстр отпивает пива, не спуская с меня глаз.

— Как я могла вчера такого козла целовать… — сокрушается Арина.

— Кого ты целовала⁈ — зашёл Саша в дом, одетый только в шорты, вспотевший.

— Никого, — буркнула Арина и понесла мусорный мешок на улицу.

— Влас, сука, ты домогался мою сестру⁈ — разразился гром.

— Скорее она меня, — оскалился в улыбке.

— Она моя сестра! Ты оборзел⁈

— Арина взрослая девочка.

— Так! Тихо, тихо пацаны! — встрял Игорь между ними.

Я чуть ли не рот раскрыла. Кирилл подмигнул.

Тяжело дыша, вытирала расплескавшееся молоко. Руки не слушались. Аппетит напрочь исчез. Саша ушёл с Игорем на улицу, громко ругаясь. А этот, остался, и продолжил доставать меня.

— Кто-то ест, а кто ю-то уборкой занимается, — прокомментировал.

Наливаю противный, растворимый кофе, бухаю побольше сахару. Спокойно отвечаю, сама себе удивляюсь, что получается:

— Когда все свиничали здесь, меня не было, и я не собираюсь ни за кем убирать. Вот ты мог и помочь, а не продолжать бухать.

Смотрит на меня, стойко выдержала, хоть и горю огнём внутри, разрывают противоречия, хочется швырнуть кружкой в голову и не меньше бежать отсюда. Допил пиво, демонстративно поставил пустую бутылку на стол.

Тут не выдержала Маша.

— Достал уже! Отвали от неё! Иди помогай пацанам, хватит пиво жрать! А ещё раз к Милке пристанешь, я тебе череп проломлю! Понял! — ткнула в него большим ножом. — Я не шучу. Не выводи меня после такой ночи, это чревато проблемами со здоровьем!

В двери влетает Игорь.

— Маш, тебя на улице слышно, орешь как резаная.

— Убери его отсюда! Иначе я за себя не отвечаю!

Глава 7

— Всё девочки, мы вас оставляем, — дёрнул за рукав эту обезьяну, кивая головой на выход.

Тот разразился хохотом на весь дом, Машкины вопли искренне веселили. Стянул через голову футболку, поймав мой взгляд, который я поспешила спрятать хоть куда-нибудь, хвастливо продефилировал мимо, бросив ненужный предмет одежды на диван. Знает скотина, как выглядит, привык, что девчонки на него глазеют. Стыдно признавать, я не исключение, сердце дрогнуло и понеслось, щёки порозовели, явно почувствовала.

Как только парни вышли, Машка забурчала.

— Достал уже кобелина, — громыхает злостно тарелками, расставляя по местам. — Если будет доставать, скажи мне.

— Окей, так и сделаю, — улыбнулась через силу, заставляя себя есть.

Ожил телефон, на дисплее высветилось имя адвоката Сергея. Пробрало холодной дрожью. Что опять им от меня надо.

— Слушаю… — Голос сел с перепугу.

— Здравствуйте, Милана.

— Здравствуйте.

— Снова беспокою вас в отпуске.

— Что-то случилось?

— Нет, не беспокойтесь. Я с хорошими новостями, по поводу машины. Больше не переживайте, всё чисто, без каких либо подвохов. Сергей подтверждает, машину он вам подарил. Я же так понимаю с вашего разрешения оформлял на вас?

— Да…

— И за долго до всего, что произошло.

— Да, за три месяца… До…

— Машина ваша. Всё законно. У вас никто её забирать не будет. Средства, что вы мне передали, я зачислил на ваш счёт, по распоряжению клиента.

— Зачем⁈ — ужаснулась.

Не понимаю, чего ещё от меня хотят.

— Нет причин переживать, перечислили в виде компенсации. Так что всё хорошо. Вас больше никто не вызовет и не придерётся. Для вас закончились проблемы. Всего доброго, Милана. Но, если вдруг что, сразу звоните, не торопитесь удалять мой номер. В любое время суток.

— Хорошо… — Только и успела ответить, отключился.

Смотрю в черноту кофе на дне кружки. Зачем они отдал мне эти деньги, я больше ничего общего со всем этим иметь не хочу. Вообще больше не хочу! Это вот так для меня всё закончилось⁈ Теперь моя жизнь нескончаемая, чёрная полоса.

— Мила! — трясёт меня Машка.

— А-а…

— Что стряслось⁈ На тебе лица нет, совсем побелела.

— Адвокат Сергея звонил.

— И-и?

— Машина моя, документы чистые, Сергей подтвердил. Деньги, которые хранились у меня, адвокат перевёл мне на счёт, по желанию Сергея. В виде компенсации.

— Ну и всё! Замечательно. Теперь спокойно будешь платить за учёбу. Со спокойной душой ездить на машине, не оглядываясь назад. Приличная компенсация.

Легко сказать, не побывав в моей шкуре. Для окружающих, кажется удачно складываются обстоятельства. А я? Как же мои чувства, куда деть пережитое?

— За что компенсация⁈ За то, что я его любила⁈ — потряхивало в холодном ознобе.

Как тут выдохнуть, если ты сплошной оголённый нерв. Живу в постоянном страхе. Он обещал, никому не позволит меня обижать, и обманул. Пол года прессуют, допрашивают, угрожают. И все по его вине, по моей глупости. Компенсация за что⁈ Закрываю лицо руками.

— Не будь дурой! Дал, что смог, защищал, как получалось в его обстоятельствах. Бери, что дают и живи дальше. Всё хорошо, хватит везде искать подвох.

— Что он мне дал⁈ А главное зачем⁈ Меня просто использовали! — кричу, не могу сдержаться, плещет во мне накопленное.

— Ты сама в это веришь?

— Да! Да! Да! Машину оформил на меня, боялся чтобы не забрали, деньги меня же просил прятать, знал, я глупая идиотка не сдам и не трону, — слёзы набежали, готовые прорваться.

Медленно выдыхаю, проглотив ком в горле, наливаю воды полный стакан, осушаю до дна. Руки дрожат, со звоном ставлю на стол.

— Мил, ты не права.

— Я права! Он любя что-ли подставлял меня? Изменял, гулял, убивал… Живём один раз, говорил, видимо именно так и было. Дадут ему очень много, поэтому все это сейчас не нужно. А когда он освободится, потребует обратно?

— Что несёшь, откуда это в твоей голове?

Машка моргает на меня глазами. Прекрасно помню, обещали пожизненный, но я в это не верю.

— Ещё скажи любит меня… — уже плачу, не могу сдержаться, сорвало контроль.

Подруга отводит глаза, а я бегу от неё, от всего ужаса всплывшего снова, налетаю на кого-то, сильные руки обнимают, не пропуская.

— Что случилось? — Это Игорь.

Реву позорно. Он прижимает к себе крепче, оттесняет от выхода, ведёт к лестнице.

— Маш, что случилось?

— Адвокат Сергея звонил.

— Ну и что, это повод плакать? Мил, хватит, ты отдыхать приехала, расслабься. Всё хорошо. Пойдём.