Я пришел править (СИ) - Прядеев Евгений

— Емеля, ну ты чего в самом деле? — не выдержал я мучений домового. — Тебе же сказали, угощайся, значит можно кушать не стесняясь.

— Дедушка говорит, что надо быть скромным, — застенчиво улыбнулся малыш. — А то я сейчас все конфеты съем, и мне потом будет стыдно.

— Не будет, — снова улыбнулся я. — Это же я предложил, а не ты их сам берешь без спроса. Но все равно молодец, что дедушку слушаешь.

— Дедуля у меня мировой, — снова счастливо прищурился Емеля, жуя вторую конфету. — Он здесь недалеко домовой, в Центральном районе. Раньше на том месте деревня стояла, так вот мой дедушка в доме старосты хозяйничал.

— Ничего себе, — впечатлился я. — Прям заслуженный домовой.

— Конечно, заслуженный, — приосанился Емеля. — У плохого домового человек никогда карьеру не сделает. Если дома порядка нет, то никакая работа ладиться не будет.

— А потом что? — Мне действительно стало интересно. — И это в какой деревне было? Челобитьево?

— Почему Челобитьево? — удивился Емеля. — Село Мытищее, оно здесь с незапамятных времен стояло. Дед сказывал, что когда староста новый дом построил, вот тогда он к нему и попал.

— Обалдеть! — всплеснул я руками. — Это же сколько всего интересного он мог видеть. Ему уже давно пора на пенсию и мемуары писать обо всем, что видел.

— Да ты что! — замахал руками Емеля. — Если домовой хозяйские тайны всем подряд рассказывать станет, то не видать ему покоя. Ни на этом свете, ни на следующем.

О как! Никогда бы не подумал, что в потустороннем мире такие строгие правила. Казалось бы, чего бояться? Уголовный кодекс домовым явно не грозит. Что же тогда? Соседи заругают? Или Священная Инквизиция придет? О каком покое он тогда рассуждает?

— И что же, например, может случиться? — Я решил не ломать голову и спросить напрямую. — Другие домовые осудят?

— Да нет же, — вновь замахал руками Емеля. — Вернее да, и это тоже. Но это не главное. Домовой защищает дом — значит, и тайны его тоже. А здесь как бы сам вынес чужое добро наружу. И все. Дом такого отвергать начнет, дела делаться не будут, а там, возможно, и совсем придется от предназначения отказаться. Ну и после смерти тоже ничего хорошего.

Домовой замолчал, углубившись в какие-то свои мысли. Мне даже показалось, что он попросту забыл о моем существовании.

— Эй! Емеля! — окликнул я домового. — А что значит после смерти? Там же нет ничего.

— Если бы, — вздохнул малыш, и его лицо в этот момент показалось мне очень взрослым, если не сказать старым. — Я не знаю, что там. Я пока живой, и жить хочу долго. Но дедушка говорил, что после смерти у многих все только начинается.

От таких слов по спине у меня непроизвольно побежали мурашки.

— Что все? — переспросил я, заранее понимая, что не услышу ничего хорошего.

— А ты узнать торопишься?

Блин, вот как-то не ту тему для разговора мы выбрали. Тем более последний вопрос задал не Емеля, а кто-то неизвестный за моей спиной.

Глава 3

Спал я плохо… Впрочем, в данной ситуации даже слово «спал» прозвучит слишком громко. Я отключался буквально на пять — десять минут, а затем просыпался и брел на кухню курить и пить воду.

Мне снился Матвей Ильич, укоризненно грозящий мне указательным пальцем, доктор из клиники, аппарат КТ, в который меня почему-то укладывали домовой Емеля со своим дедом…

Дед у Емели, кстати, вообще лютый оказался. Обматерил меня такими словами, что даже у меня уши в трубочку сворачиваться начали, а затем забрал внука и ушел. Такое ощущение, что я прокаженный какой-то. Что-то подобное старый домовой вчера и высказывал. Дескать, Целители всегда рядом с несчастьями ходят, и старые боги особенно таких, как я, не жалуют… Знать бы еще, о каких именно старых богах идет речь.

Интересно, Емеля появится, если я его позову, или наше внезапное знакомство так же стремительно оборвется? И ведь даже спросить не у кого… На часах восемь утра, я сижу на кухне и смолю неизвестно какую по счету сигарету.

Надо купить кофемашину. Мысль билась о стенки черепной коробки, заставляя мозг проснуться и как можно быстрее включиться в работу. Раньше подобная покупка казалась неактуальной, а вот сейчас виделась чуть ли не делом первой необходимости.

Впрочем, мне еще многое предстоит переосмыслить. Буквально пару дней назад я вообще не планировал свое будущее, твердо уверенный в том, что у меня его попросту нет, а теперь все иначе. Все-таки непривычно думать о себе как о здоровом человеке.

За последнее время я настолько привык к мыслям о скорой смерти, что даже не думал о себе, а просто пытался максимально подготовиться к своему уходу… Собственно, этой подготовкой все мои действия и определялись.

Дом родителям купил — прекрасно. Ремонт в квартире, которую они мне оставили, — а зачем? Какой смысл делать что-то для себя, если меня завтра не будет? А вот как выяснилось, что будет, так сразу же захотелось каких-то обновок и комфорта.

Я залил кипятком три ложки растворимого кофе и с усмешкой подумал, что Емеля подобный завтрак бы не одобрил. Привыкайте, Геннадий, теперь в вашей жизни еще и Емеля появился. Интересно, а домовые за жизнью всех жильцов следят? Я вчера как-то и не поинтересовался, ошарашенный открытием новой грани реальности. И если следят, то насколько глубоко? Почему-то мысль, что Емеля мог наблюдать за мной и Мариной, оказалась неприятной…

Или мне не нравится само воспоминание о Марине? В памяти всплыл солдатский шлягер всех времен и народов: «А ты его не дождалась и в знак свободы напилась…» Так-то Маринка к алкоголю равнодушно относилась, но кто его знает. Поехать со мной она не захотела, а через год прислала длинное письмо по электронной почте…

Где-то внутри заскребло, заставив тяжело вздохнуть и еще раз глубоко затянуться сигаретой. Марине я так и не позвонил до сих пор. Впрочем, надо ли? Наверняка у нее все хорошо и благополучно — муж, дети, карьера. Вряд ли она вообще помнит о моем существовании.

Я выплеснул остатки растворимой бурды в раковину, а затем еще сплюнул вдогонку. Вот же гнида, столько лет прошло, а она мне жить не дает спокойно.

Я закурил очередную сигарету и попытался построить планы на день. Убедиться, что я здоров? Без толку. Если только через месяц контрольное КТ сделать. Устраиваться на работу? Вроде бы надо, но сначала стоит определиться, где именно я хочу обитать. Так-то без куска хлеба не останусь, но все-таки за рубежом платят существенно больше. Можно даже в Африку опять вернуться — думаю, что многие там до сих пор вспоминают меня добрым словом.

Но это пока тоже не вопрос первой необходимости. Если поверить в то, что я выздоровел благодаря вмешательству Матвея Ильича, то стоит поинтересоваться деталями нового умения более подробно. Раз уж старик подарил мне второй шанс, то надо воспользоваться им в полном объеме. А заодно выяснить мотивы такого поступка. С чего вдруг дедушка решил передать какой-то магический дар именно мне? Неужели других наследников не было?

Емеля, к сожалению, про целителей знал мало, в основном байки какие-то слышал, но был твердо уверен, что врачи не ошибаются. Не могут целители болеть, а значит, и я абсолютно здоровый. Логика, конечно, так себе, но выбирать, как говорится, не из чего.

Так что я решил, что пришло время съездить в гости к другу Матвея Ильича. Что он там про него говорил? Пройдоха, но поможет? Ну-ну…

Если бы не смерть Матвея Ильича, которую я видел собственными глазами, то стоило бы заподозрить какой-то чудовищный розыгрыш. Пока ждал такси, я трижды перепроверил адрес, который услышал от старика. Я бы мог предположить, что это окажется центр Москвы, какая-нибудь больница или даже правительственное здание, но промзона⁈

Отпустив машину, я с недоумением огляделся, но разглядев вывеску на одном из зданий, понял, что все-таки прибыл по адресу.

М-да уж. Вот теперь я верю, что получил дар целителя. Где еще может скрываться старинный приятель могущественного врачевателя, как не в заведении с вывеской «Гомеопатическая аптека»?