Видящая... Свет во тьме (СИ) - Щербина Анна

Вдруг, кикимора издала пронзительный визг, от которого заложило уши. Димитрий отшатнулся, прикрывая лицо рукой. Этого мгновения хватило кикиморе, чтобы прорваться сквозь его защиту. Она бросилась ко мне, словно выпущенная стрела.

Я закричала, закрыв глаза, ожидая неминуемой атаки. Но ничего не произошло. Открыв глаза, я увидела, что кикимора замерла в нескольких сантиметрах от меня, словно наткнулась на невидимую стену. Она дергалась, шипела, но не могла двинуться дальше.

Димитрий, оправившись от визга, подошел ко мне. В его глазах читалась тревога.

– Ты в порядке? – спросил он, осматривая меня с ног до головы.

– Да, – прошептала я, все еще дрожа от страха. – Но что это было? Почему она остановилась?

Димитрий нахмурился, глядя на кикимору, которая продолжала безуспешно пытаться прорваться сквозь невидимую преграду.

– Твоя защита не подпустила ее к тебе. Но с более сильным противником может не сработать, – и тут его глаза сверкнули алым бликом, и я отступила назад.

– Кто же ты все-таки такой? И как оказался рядом в нужный момент? – выдавила из себя вопросы и оглянулась. Бежать было некуда, да и бессмысленно, с его скоростью нагнать меня было не проблемой.

– Ты ведь уже догадываешься, кто я такой, – скорее утвердительно, чем с вопросом проговорил Димитрий. – Как см считаешь? – проговорил он и достал из-по куртки блеснувшую в свете луны мачете.

– Ты был в том лесу! – воскликнула и в ужасе закусила губу. – Что ты собираешься делать?

– Зря ты влезла во все это, Яна! – качнул головой Димитрий и резко отвернулся.

Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Прямо к моим ногам покатилась голова кикиморы. В ужасе я подняла глаза на Димитрия. Шок был настолько сильным, что я начала терять сознание. Онемевшими губами я прошептала, чувствуя, как он подхватывает меня:

– Я знаю кто ты, – мои глаза прикрылись, но я успела выдохнуть. – Ты вампир.

Дежавю – это такое чувство, что события, происходящие с тобой, повторяются с регулярным постоянством. Я постоянно чувствую, что это со мной уже было!

Вот и сейчас сидя в постели не понимала: как я снова оказалась в своей комнате у бабушки дома? Я ведь четко помню, что вчера ночью во время дождя была в лесу. А дальше... Дальше, словно туман поселился в голове скрывая от меня события ночи.

– Апчхи! – веско выдала и потёрла зачесавшийся нос. – Чего это я? Заболела? С чего это?

Укрылась одеялом и посмотрела в окно, там шел проливной дождь. Крупные капли барабанили в стекло отвлекая и не давя сосредоточиться. Я поежилась и сильнее закуталась в одеяло, и не удержавшись чихнул повторно. На лестнице послышались торопливые шаги моей ба.

– Заболела? – обеспокоенно проговорила она прямо с порога.

– Нет, просто перышко в нос попало, – улыбнулась ей и неосознанно потерла рукой нос.

Но мою бабушку трудно обманут, это вообще почти не реально. Она подошла ко мне и приложила руку к моему лбу. Всплеснула руками и покачала головой.

– Так, умывайся пока, я сейчас вернусь, – и погрозила мне пальцем.

Осмотрела меня с ног до головы и только после этого стремительно ушла из комнаты. Я откинулась на подушки и прикрыла глаза. По телу прошла дрожь, меня начало знобить. По ощущениям, температура тела стала стремительно ползти вверх.

Что-то не так, что-то меня тревожит. Я попыталась сосредоточиться на дыхании, но сердце колотилось все быстрее, а дрожь не утихала. Если я не была вчера в лесу то, почему я так простыл? Зубы выдавали чечетку, а мысли скакали в голове вместе с ними.

Внутри меня бушевали эмоции, и я не могла понять, откуда они берутся. Я чувствовала себя уязвимой, как будто открытая рана, которую никто не замечает. Я забыла что-то важное! Что-то, что я должна знать!

Я не могла избавиться от ощущения, что что-то важное ускользает от меня. Но в голове царила пустота, от попыток вспомнит эту ночь, к горлу подкатывала тошнота. Я чувствовала, как страх поднимается из глубины моей души.

Когда была готова уже скатиться в истерику и по правой щеке скатилась одинокая слеза, в комнату вошла бабушка, неся поднос с дымящейся чашкой и розовой аптечкой под мышкой. Моя ба всегда несет свет в мою жизнь и сейчас я смогла слабой ей улыбнуться и провалиться в легкую дрему.

– Нет внученька, так дело не пойдет! Выпей! – требовательно приподнимает меня и вливает какую-то горькую жижу. – Не морщись, лекарства не бывают сладкие! – хмыкает он и резко скидывает с меня одеяло. – Да ты вся горишь! –восклицает бабушка, а я пытаюсь возразить, но у меня ничего не получается. Мое тело прошибает холод, от которого я начинаю дрожать.

Она куда-то ушла, а я в страхе съежилась. Что со мной? Я никогда так сильно не болела! Мое сознание пыталось бороться, но слабость во всем теле не давала успехов в неравной борьбе со странной болезнью.

Разговор за пределами ливня…

– Что с ней? – спросил Роман и откинул назад свои слегка отросшие светлые волосы назад, хоть и сейчас они походили на мокрые сосульки из-за проливного дождя.

– Её тело отвергает внушение, плюс ко всему было ночное потрясение, сказавшееся на итак ослабленную психику, – холодный и слегка отстраненный тон Димитрия не мог обманут своего друга, так как он знал, что за напускной отстранённостью таится добрый и отзывчивый человек. Но Димитрий умело скрывал свои чувства от окружающих.

– Что ты сделал? – пораженно спросил Роман его.

– Я просто хотел ее защитить, – гулко ответил Димитрий и перевел свой взгляд на окно, где мучилась девушка. – Я все исправлю… только дождусь ночи.

Глава 5

Глубокая ночь, состояние между сном и явью…

Яна…

Бред – это то чувство, когда происходящее с тобой кажется полнейшим абсурдом.

Вот поэтому присутствие постороннего в моей комнате воспринималось мной глюком, придуманным истощенным мозгом от жара. Мокрая и дрожащая от холода я металась в постели, но затихала под убаюкивающий и слегка чарующий мужской голос.

– Тише девочка, я так хотел уберечь тебя от этого мира, – я хотела возразить, сказать, что взрослая и не надо меня ни от чего оберегать, но из груди вырвался только хрип. – Хотел сохранить твой свет, который померкнет, как только ты столкнёшься с темной гранью этого мира.

Я выгнулась от сковавшей моё тело судорогой и на мою грудь легла тяжелая рука, не давая мне шевелиться. Глаза обожгло слезами, а тело онемело от пронизывающей боли. Я перестала понимать где реальность, а где бред сошедшего сума мозга.

– Прости, мне придётся кое-что сделать, – если бы я воспринимала происходящее, то может быт испугалась, а так мне было всё равно, о чем он там говорит.

Шею обожгло чужое дыхание, даже в таком состоянии я затаил дыхание. Возможно из-за жара, но мне почудился легкий, едва ощутимый поцелуй на коже. А потом… я думала, что кричала, но из моего рта не издалось и звука. В шею вошли клыки зверя… сознание поплыло, и тело расслабилось от ощущения эйфории.

– Теперь все будет хорошо, отдыхай Яна, – услышала я на краю ускользающего сознания.

Раннее утро, все та же комната…

Я проснулась от телефонного звонка, первое время не сразу поняла, почему открыла глаз. Машинально нащупала мобильный телефон и принял звонок, поднесла к уху и не разлепляя веки ответила.

– Егорова, у тебя совесть есть? – раздруженный голос Ленки заставил подорваться с кровати.

– Ле-ен, – протянула я, но подруга и слушать меня не стала.

– И не Ленкай мне! Умотала к своей ба и пропала с радаров! Я тут, между прочим, переживаю! Хоть бы малюсенькую смс-ку накатала! Так нет же! У нее цивилизация видимо в городе осталась, а сама жить стала в пещере! – на одном дыхание выдала она мне свои претензии, а на моих губах заиграла глупая улыбка.

– И я тебя люблю! – хмыкнула я и села назад на постель.

– Ты как себя чувствуешь? – выдохнула Ленка и тон ее немного смягчился.

– На удивление хорошо! – задумчиво ответила и посмотрела за окно, где на небе светило яркое солнышко.