Банши. В плену Оборотня (СИ) - Стишковская Юлия

Смотрю на Кейлин, а по моей щеке, впервые за долгие годы, стекает слеза. Сейчас девушка такая уязвимая и беспомощная. От её боли привкус горечи у меня во рту.

Тоненькие пальчики касаются моей руки.

- Смерть стала спутником моей жизни много лет назад.

Я вытираю прозрачные капельки с бледных щёк.

- Но привыкнуть к этой боли так и не смогла.

Закрывает глаза и отключается. Поднимаю её на руки и несу к машину. Аккуратно усаживаю на сидение и пристёгиваю ремнём безопасности. Какое-то время просто стою и смотрю на несчастную девушку. Даже без сознания кажется такой сломленной.

Я гляжу на место происшествия. Бедняге констатируют смерть, труп загружают в скорую и увозят. Меня охватывает ужас от осознания того, что чувствует девчонка. Если бы не увиденное собственными глазами, так и сомневался бы. Ей не позавидуешь. За что столь милому невинному созданию такое страшное проклятье? Собираюсь с силами и сажусь рядом на водительское сидение. Сжимаю руль, не справляясь с эмоциями. Проходит немало времени, прежде чем восстанавливаю самоконтроль и выезжаю на дорогу.

Кейлин будто мирно спит. Но уголки закрытых глаз не просыхают. Беру путь к северо-восточной части Йоркшира. Едем несколько часов, но она всё никак не просыпается. Иногда бубнит что-то невнятное. Приезжаем к морю. Что творю, не знаю. Вместо того, чтоб отвезти к заказчику, повёз совсем в другом направлении.

Я приглядываюсь к красивому лицу и замечаю, что произошли изменения. Не серьёзные, но всё же заметные. Ресницы гуще, губы имеют более яркий розовый оттенок. Вроде ничего особенного, но от этого лицо становится нежнее и притягательнее мужскому взгляду. А вот волосы напрягают. Резко отодвигаюсь. Пряди уже до щёк достают, и появился красивый блеск. Что за чертовщина?

Девушка неожиданно открывает глаза, и я сразу же тону в их глубине. Такие большие и изменившие цвет. Теперь вижу тёмный янтарь. Кейлин потягивается.

- Где мы? – она осматривается. – Море?

Девушка выскакивает из машины. Подбегает к воде и звонко смеясь, отпрыгивает от белой пены тихих спокойных волн. Детская непосредственность поражает. В наше время такое редко встретишь. Молодёжь другая. Слышу визг, широкая улыбка освещает молодое лицо. Это всё дарит мне душевное умиротворение. Терзания мигом отпускают.

Она снимает с себя обувь, майку и шорты. Медленно, преодолевая холод морской воды, ныряет под очередную волну. Я опускаюсь на песок и просто наблюдаю за ней. Кейлин резвится, не прекращая смеяться. Наигравшись и замёрзнув, девушка выбирается на сушу. Моё волчье зрение замечает разницу и в фигуре. Худоба перестаёт казаться мальчишеской. Изгибы более манящие. Тонкая талия выделяется на фоне приобретённой округлости в бёдрах. Она быстренько натягивает вещи и подходит ко мне. Стучит зубами, но всё равно улыбается. А я сижу и думаю:

«За эту улыбку отдам всё на свете.»

Не ведая, что творю, встаю и прижимаю её к себе. Кейлин сначала вырывается, но почувствовав жар моего тела, приникает теснее, пытаясь согреться. Через пару минут девушку перестаёт трясти и на щеках появляется милый яркий румянец.

Я вспоминаю, какой она была у мотеля, и пульс мгновенно увеличивается. Страх снова увидеть девчонку в том состоянии, начинает пускать корни внутри меня.

- Твоё сердце так яростно стучит. – говорит она, прикладывая голову к моей груди.

Потом поднимает глаза и заглядывает в мои.

- Не отдавай меня ему. Прошу! Не хочу умирать изо дня в день.

Глажу по волосам, подсыхающим от моего неестественного тепла. И что мне ответить? Я сам не хочу отдавать. Но сделка есть сделка. Заказчик непростой. Девушка отстраняется и идёт к машине.

- Поехали уже.

Мы едем молча. Она не отрывает взгляда от пейзажей за окном. Нежный профиль притягивает глаз. Особенно курносый носик вздёрнутый от обиды.

- Прости, но ты моя пленница! – вдруг выдаю.

Малышка поворачивает голову ко мне и в насыщенном янтаре горит надежда.

- Твоя?

- Пока не довезу до места назначения. – отвечаю, а у самого сердце сжимается.

Почему к Кейлин испытываю нечто подобное? Мы ведь второй день знакомы.

- Как тебя зовут, похититель?

- Доминик. – не скрываю настоящего имени.

Обычно никому не говорю, просто ни к чему.

- Доминик. – повторяет его, лаская мой слух своим голосом.

- А теперь расскажи мне о твоём проклятье?

Девушка разворачивается ко мне всем телом.

- Ты единственный, кто не посчитал мои терзания - даром.

Язык не поворачивается подобное назвать даром. Столько боли из-за одной смерти. А что же будет, попади она на место большой автокатастрофы или пожара?

- Я сама не знаю откуда это взялось. Банши – дух из ирландского фольклора. Есть подобные создания и в другой мифологии, но самая подходящая кельтская версия. Переводится как «женщина из потустороннего мира». Но как видишь, я её живое воплощение.

- А почему ты считаешь, что твоя версия верна?

- Я, как и она, своими криками и рыданиями оповещаю обречённого на смерть, что час кончины близок. Такое мистическое качество присуще только этому духу.

- Ты всё испытываешь на себе, не так ли? Потому настолько душераздирающий крик?

- Сегодня, как бы ужасно не звучало, мне было проще. Он скончался быстро, практически ничего не почувствовав. А если человек умирает мучительной смертью… - я прямо ощущаю, как горло девушки сковывает от нежелания говорить. – Тогда мои страдания не только душевные, но и физические.

По спине пробегает холодок.

- Но, к счастью подобное испытала лишь однажды. Мне было семнадцать, и я возвращалась домой из университета. – Кейлин заламывает пальцы, пытаясь спокойно дышать. – Кричала так сильно, что мой вопль был слышен на весь квартал. От боли выворачивало наизнанку. Она отдавалась в каждой конечности. Позже меня нашли соседи в бессознательном состоянии. Отходила несколько дней. – девчонка нервно убирает локон за ухо. – Совсем рядом произошло жестокое убийство.

Беру её за руку и крепко сжимаю длинные пальчики.

- Но бывает, когда чувствую смерть за несколько дней. Редкость конечно, но случается. В основном связано с теми, кого знаю давно. К примеру, близких и родных. Запах увядающих цветов преследует, пока из горла не вырвется крик.

Чем больше она рассказывает, тем меньше мне хочется знать. В голове не укладывается. За что хрупкой молодой девушке столь страшное наказание?

- А знаешь, что самое ужасное?

Смотрит внимательно своими огромными красивыми глазами.

- Не уверен, что хочу знать.

- Я не могу изменить предначертанное. Бесполезная вестница, не способная никого спасти. – она вновь отворачивается к окну. – Они погибли, а я была бессильна. – её губы лишь шевелились.

Расслышал тихий шёпот только благодаря волчьему слуху. Переплетаю наши пальцы, стараясь преуменьшить её страдания. Так паршиво на душе никогда не было. Я гляжу в лобовое стекло, не в силах смотреть на несчастную девушку. И только сейчас понимаю, что снова увожу кроху подальше от альфы. Гоню на высокой скорости и в противоположную сторону. Замечаю маленькие домики у пляжа. Может удастся какой-нибудь снять на ночь?

Я останавливаю машину, а Кейлин вжимается в сидение. Увидев неподалёку людей, она впивается ногтями в мою руку. Мне очень не хочется этого делать, но высвобождаю ладонь и вновь пристёгиваю её наручниками к дверце.

Девушка бросает на меня осуждающий взгляд, но я не хочу, чтобы она сбежала. У прохожих расспрашиваю к кому можно обратиться насчёт съёма жилища посуточно. Продавщица у прилавка фруктов направляет к какому-то старичку. Прошу пожилого мужчину дать нам в аренду самый отдалённый дом и ближе к воде. Почему-то хочется порадовать девчонку. Мы подъезжаем к деревянному строению на обрыве скалы. Отстёгиваю наручники. Кейлин выбирается из пикапа и подбегает к краю. Расставляет руки, как крылья, и закрывает глаза, вдыхая солёный морской воздух.

- Здесь очень красиво.

Я же иду открыть двери. Необходимо занести купленные продукты. Сразу направляюсь в кухню, а она за мной хвостиком, и с любопытством присущим ребёнку всё трогает и рассматривает. Девушка снимает обувь и босиком спешит на балкон. Не хочет пропустить закат.