— Так, — я изучал план и локации, которые отмечала на нем Сири. — Выведешь мне интерактивную карт перед глазами, как в компьютерной игре?
— Не вопрос, — Сири подвесила карту на сетчатку в правом верхнем углу зоны видимости. — Персонал, вероятно, поделен на смены по штатному расписанию. Мы примем облик солдатика без знаков отличия им двинемся вот сюда. По ходу скорректируем облик, добавив знаки отличия конкретной оперативной смены. Сделаем вид что идем со всеми на склад, но попробуем отбиться от группы и сразу двинемся в тюремный блок. Итого у нас будет фора по времени чтобы успеть набить опыта, до того, как беспорядки будут подавлены.
— Я готов, но думаю, что план очень опасен, — выдал я, накладывая на себя предложенный образ сотрудника базы, сделанный, видимо, по шаблону одного из вечерних собутыльников. — Если группа поддержки панка решилась на штурм базы спецназа, то прикинь какой у них уровень и потенциал? Да и если там есть другие заключенные, то их тоже освободят, и у них явно показатель опасности не нулевой.
— Так я и не предлагаю в самый жар кидаться, — пояснила Сири. — На месте сориентируемся, может этих сверх-ЗК и перебьем, не лезя к самим панкам. Просто ты должен понимать и четко осознавать, что мы идем убивать людей. И должен быть к этому готов.
— Что ты такое говоришь, — скривился я, — как можно быть к этому готовым? Я даже представить не могу, что, например, подкрадусь к живому человеку со спины и воткну в неё нож. Это жесть какая-то, я же не солдат, не убийца, я просто студент. Но я сильно надеюсь на то, что в драке сработает знаменитый русский менталитет, и если на меня нападут первыми, то у меня просто не останется выбора, как защищаться и убивать в ответ.
На этаже особой движухи не наблюдалось, лифты были заблокированы, а интерактивные лазерные указатели вели к запасным лестничным выходам. Ни один из этих выходов не вёл ниже первого этажа, поэтому Сири разблокировала один из лифтов. Мы двинулись сразу на минус первый, однако, к сожалению, вторые двери не открылись, Сири не смогла в них вселиться, управляющий орган располагался где-то в другом месте.
Тогда я, подпрыгивая, выбил потолочный люк и, подтянувшись, забрался в шахту. Вверху виднелись четыре квадратных вентиляционных отверстия, в которые я мог относительно свободно втиснуться. Сири аккуратно подняла лифт вверх чтоб я мог забраться в одно из отверстий. Карты вентиляции у нас не было, поэтому приходилось накладывать наше реальное местоположение на общую карту. Люк я аккуратненько вставил на место.
Ползти пришлось минут десять. Несколько раз я проползал над камерами, которые были уже вскрыты и опустошены. Сири тем временем перемещалась внизу по коридорам и искала место, из которого было бы удобнее начать задуманную операцию «Ы».
Не все камеры были пусты, в некоторых оставались заключенные. К слову, громкоговоритель настойчивом утверждал, что всё заключенные должны оставаться на своих местах и пребывать там до прибытия сотрудников СКУ.
Проползая над одной из таких камер, я стал свидетелем душещипательной сцены. Камера была в меру просторная, мало чем уступающая моему номеру. На кровати, заложив руки за голову, лежал мужчина в темно-серой короткой робе и штанах арестанта. В стеклах его круглых очков отражались разноцветные блики от экрана телевизора, на котором арестант смотрел какую-то динамичную киношку. Дверь в его камеру была открыта, и на пороге появился худой как насос и жилистый как орангутанг посетитель. Его торс был обнажен и раскрашен синими татуировками тюремной тематики.
— Оп-па, еще один ссученный…
— А ты еще один подопытный кролик? — усмехнулся хозяин камеры, последовательно занимая сидящее положение и поднимаясь с кровати.
— Кролик⁈ — разозлился татуированный. — А сам-то ты кто? Такая же лабораторная крыса! Только из меня силком местные эскулапы жилы тянут, а ты добровольно им сраку подставляешь. За телик, за пивасик, за хавку получше…
— А в чем проблема? Они так и так своё берут, что с меня что с тебя. Если тебя насилуют, то расслабься и получай удовольствие.
— Удовольствие⁈ Да мне западло с полицаями дела иметь, а таких сук как ты я резал, режу и буду резать! — заявил визитер, выдвинул из рук строенные костяные лезвия и грозно двинулся в сторону очкарика.
Тот выставил перед собой руку и с нее брызнул разноцветный свет, ослепив агрессора и заставив его закричать, сам же хозяин выхватил из-под кровати небольшую гантель и попробовал пробить череп недругу, воспользовавшись его временным замешательством.
Может быть, этот план и сработал бы, но нападавших оказалось двое. В проеме мелькнул второй, в черной робе и плоской шапочке, с безумной улыбочкой и взглядом прожженного маньячеллы на покрытом ожогами лице. Его рука вспыхнула пламенем, и он метнул в очкарика огненную каплю, похожую на ту, что капают с горящей толи, но больше по размеру. Капля обволокла лицо жертвы и подожгла ему голову, заставив завизжать и не оставив никакого шанса на спасение. Он пытался сбить огонь, но основа была жидкой и вязкой, огонь лишь прилипал к рукам, начав поглощать и их.
Первый ЗК не терял времени даром, на ощупь нашел вопящий труп и принялся раз за разом втыкать в него свои костяные клинки, и так до тех пор, пока бедолага окончательно не затих.
Зрелище было отвратным, я думал, что проблююсь прямо здесь, но Сири услужливо замазала горящую голову пикселями.
«Сири! — возмутился я. — Что за детский сад?..»
— А что? Ты еще не привык и такое зрелище деморализует тебя. Пока. Как привыкнешь не буду замазывать…
«Ты так и сиськи свои скоро начнешь замазывать, заботясь о моем облико морале», — не сдавался я.
— Не-е-е, — не согласилась ассистентка . — Свои — не начну…
«То есть чужие — начнешь⁈» — совсем уж возмутился я, позабыв даже про разыгравшуюся внизу драму.
— А что ты там не видел? Да и что тебе моих мало что ли? Они же идеальные, вот и смотри на них. Или, наоборот, надо прятать, да? Запретный плод вкуснее?..
«Не надо ничего прятать, ни обнаженку, ни кровь, — выдохнул я. — Если только сам не попрошу. А я не попрошу.»
— Ок, — Сири сняла фильтр, и я увидел последствия огненного скилла во всей красе.
Голова обгорела почти до черепа, он стал темно-красным и обуглено-черным, слегка дымился. Дальше головы огонь не опустился, но кисти рук, которыми заключенный пытался сбить пламя тоже изрядно обгорели. Расписной ЗК со злорадной улыбкой вытирал лезвия о серую робу жертвы, а пироманьяк мерзко лыбился и беспрестанно чиркал в руках зажигалкой.
— Да хватить её дрочить уже! — не вытерпел росомаха местного пошива.
— Терпи, это моя плата, — хихикнул поджигатель.
— Давай по-быстрому шмонаем и дальше двигаем.
ПКшники обыскали комнату, забрали сигареты, планшет, какие-то мелкие предмеры и бутылку вискаря, сложив всё это в холщовый мешок с затяжной горловиной.
— Что дальше, Тощий? — спросил пиромант, забрасывая вещевой мешок себе на спину.
— Давай закончим с «красной зоной», может ещё какой дурик решил в камере отсидеться. А потом посмотрим. Либо в лабы пойдем, либо к Коляну, он всяко-разно уже группу сколотил, черт языкастый.
— Так он же тоже ссученный, сотрудничает с вертухаями?
— Да не, там чё-та как-то по-другому, — ответил Тощий, выходя из камеры. — Он «трёшка», а им вроде на системном уровне сотрудничать с правительством запрещено. Иначе система обнулить может, куклами или зомбаками сделать…
— Ага, — хихикнул пироман, — тока на любую хитрую жопу найдется свой болт с левой резьбой!
— Валим? — поинтересовалась Сири.
— Отсюда? — попробовал пошутить я.
— Их, — не оценила шутку кровожадный ангелочек.
— Черт, Славик, что-то я очкую, но да ладно, давай. Глаза боятся, руки делают. Видно же, что не люди они, а человекоподобные животные. Да еще и ПК, качаются убивая других людей, ну а взявший меч от меча и погибнет. Справедливо.
