Регенерат (СИ) - Кароль Елена

– Добрый вечер, ваша светлость.

– Здравствуйте, Савелий Палыч, - скупо улыбнулся “светлость”, пока я лихорадочно соображала, к какому титулу это относится. В голове, как назло, не было ни одной дельной мысли, хотя я точно это всё недавно читала. - Теряете хватку?

– Ну что вы, как можно, - вроде бы и вежливо, но всё же с легким ехидством произнёс “Витязь”, протягивая мне руку, куда я, чуть поколебавшись, всё же вложила свою, посчитав, что знакомое зло лучше незнакомого.

Тем более Док даже не зло, а так… паяц.

– Был рад увидеться, ваша светлость, - тем временем снова откланялся Савелий, приобнимая меня за талию. - Прошу простить, но нам пора.

И увел меня прочь.

Не сопротивляясь, потому что чуть ли не в последний момент ощутила на себе чрезмерно пристальный и какой-то неприятно колючий взгляд светлости, от которого так и веяло некой, пока непонятной мне мощью, я легко изобразила “Полиночку”, даже начав танцевать с Савелием, но лишь секунду через десять спросила:

– Кто это был и от чего конкретно вы меня спасали?

– Вот за что вы мне нравитесь, Полиночка, так это за здравомыслие и способность смотреть в суть, - усмехнулся Док, и тут же посерьезнел. - Княжич Долгорукий Игорь Олегович, наследник ныне правящего князя Долгорукого. Очаровательный юноша чуть за тридцать, освоивший более четырех стихий, краса и гордость рода. Служил в “Витязях”.

– Служил? - уточнила недоверчиво, потому что не выглядел княжич ни пенсионером, ни инвалидом. - В прошедшем времени?

– Именно, - кивнул мой собеседник. - Был… кхм, попрошен на выход за недостойное поведение, ставящее под угрозу жизни коллег.

– О? - Я была так удивлена, что даже не сразу придумала, что сказать ещё. - Он… псих? Или как?

– М-м, нет, - качнул головой Док. - Я бы выразился иначе. Индивидуалист с единственно верной точкой зрения. Своей. И это не имея за спиной должного опыта и дара интуиции. Из-за чего неоднократно подставлял ребят, а пару раз и вовсе… - он кашлянул и тихо договорил: - до смерти.

– Понятно… - протянула потрясенно. - Его судили?

– Княжича-то? - На меня посмотрели, как на глупышку. - Полиночка, вы так мило наивны. Нет, конечно. Рапорта-то были, да только ходу им никто не дал - замяли. Семьям бойцов - откупные, Игоря - на гражданку “по состоянию здоровья”. Да только те, кто в наших рядах служит, всё равно правду знают, такое в мешке не утаишь. “Витязи” кому попало спину доверять не будут, а это откровенно ненадежный товарищ.

– А вот вы говорили, что у Долгоруких тоже свой отряд есть… Это вы Игоря имели в виду?

– А вот и нет, - усмехнулся Док. - Князь, долгих лет ему жизни, мудрый мужик. Знает толк в военном деле. Игоря князь в администрацию пристроил, к бумагам поближе, от чужих жизней подальше. Да только, как по мне, сильно лучше от этого не стало. Гниль, она всюду гниль.

Я задумалась над этим непростым изречением и мы дотанцевали до конца композиции, но не успели даже дойти до лестницы на второй этаж, как нам навстречу попался Денис и пугающе ловко снова утащил меня танцевать.

Шутка, другая, незатейливый комплимент, снова шутка - и вот я уже смеюсь, а вечер не кажется провальным. Всё-таки бывают такие люди, которые умудряются заряжать позитивом окружающих в считанные секунды. Денис был именно таким.

Самое забавное, что после Дениса моего внимания возжелал Олег, а следом и Айдар, словно мужчины сговорились затанцевать меня до потери пульса, а на танцполе, как назло, играли вальс за вальсом.

Айдар, кстати, тоже оказался мастер комплиментов и я вдруг поняла, что ещё не разучилась краснеть, хотя ни одно сказанное им слово не было пошлым или двусмысленным.

И снова Док, снова феерия шуток, льющихся из него нескончаемым потоком, а потом…

– Потанцуем?

Всё веселье, как отрезало.

Но он ведь ничего мне не сделает на людях, верно? Ни к чему не принудит?

Да и я, если уж на то пошло, не беспомощная барышня. Да и молчание уже неприлично затянулось…

В итоге я просто молча кивнула, вручая Стужеву руку, и он повел меня ближе к центру зала, словно специально уводя подальше от спасительной лестницы и “Витязей”, которых можно было позвать на помощь.

Боже, о чем я думаю?! В конце концов, не съест же он меня!

– Знаешь, я всё думаю, - безо всякого предисловия заговорил Стужев секунд тридцать спустя, когда мы уже танцевали. - И не могу понять. Зачем ты это делаешь?

– Что? - Я из принципа не смотрела ему в лицо, предпочитая изучать лацкан пиджака.

– Экспериментируешь с ядрами. Объясни. Пожалуйста.

Ох, ну если ”пожалуйста”...

– Хочу стать сильнее, - отметила обманчиво небрежно. - Разве это не очевидно? Мой дар не боевой. Считай, его и нет вовсе. А стихии позволяют мне освоить хоть что-то, чем можно как атаковать, так и защищаться.

– Зачем?

– Затем, - ответила и поморщилась от того, как в итоге грубо получилось. Вздохнула и попыталась объяснить то, что для меня было очевидно. - Я не хочу умереть. И не хочу, чтобы погибли те, кто мне доверился. Поэтому я должна стать сильнее. Чтобы защитить тех, кто слаб и не способен сделать это сам. Да, ты можешь сейчас заявить, что это не женское дело, что для этого есть вы, “Витязи”, но ты сам прекрасно понимаешь, что реальность диктует свои условия. Понимаешь ведь?

Я подняла голову и посмотрела в его глаза.

Хмурые, взволнованные. В них я сразу увидела понимание… И вместе с тем отрицание.

– Это опасно, - произнёс он тихо и далеко не сразу.

– Жизнь вообще штука опасная, - пожала плечами. - От неё умирают. Как медик тебе говорю. Ты пойми, я ведь не делаю то, в чем совершенно не уверена (я контролировала свой пульс и он меня не выдал). Мне было шестнадцать, когда меня убили в первый раз. Просто забили ногами в женском туалете. Вот тогда было больно. И обидно. Очень.

Я жестко усмехнулась, глядя в резко расширившиеся зрачки Стужева, отчего глаза стали не серебристыми, а черными.

– А потом я поняла, что меня это не устраивает. С тех пор прошло много лет, я стала сильнее. Намного сильнее. И больше не умираю из-за ерунды. Но, как показали недавние события, я ещё недостаточно сильна. Мало просто не умирать. Надо ещё научиться убивать. И я научусь, обязательно. И я очень тебя прошу… Не мешай. Договорились?

Не меньше минуты мы смотрели друг другу в глаза, зачем-то продолжая двигаться под музыку, и только когда стало ясно, что совсем скоро прозвучат завершающие аккорды, Стужев произнес:

– Я помогу. Договорились?

Я приподняла брови - показалось, что он меня передразнивает, отчего в груди снова всколыхнулось раздражение, но пока не слишком сильное. И я спросила:

– Как?

– Есть способы, - прозвучал довольно неопределенный ответ. - Разные. Ты ведь не думаешь, что я родился мультистихийником второго ранга?

А я думала? Я вообще об этом не думала!

– Я прошел долгий и не всегда приятный путь. И я хочу помочь тебе избежать моих ошибок.

Даже так…

– Допустим… - С какой-то стати разволновавшись, я облизнула губы, и пускай музыка закончилась, мы продолжали стоять в центре зала и беседовать. Разве что я руку убрала с его плеча, но вторая всё равно осталась в твердой, чуть мозолистой ладони. - Допустим, я соглашусь…

– Полиночка, - раздался за моей спиной смутно знакомый голос с крайне странными издевательскими нотками и я, обернувшись, с удивлением увидела подошедшего к нам княжича Долгорукого, который, судя по нездоровому блеску глаз и кривящимся губам, уже успел выпить больше, чем стоило. - Как насчет танца? Пр-риглашаю.

И протянул в мою сторону руку.

Вот черт!

Я ещё лихорадочно соображала, как бы так помягче отказать аж целому княжичу, как Стужев с отчетливой долей неприязни заявил:

– Полина не будет с тобой танцевать, Игорь.

Вот… черт! Они ещё и знакомы? Хотя что это я… Они ж оба из “Витязей”. Но почему он с княжичем на ты? Или среди военных так принято?

– А ты за неё не отвечай, Егорка, - пренебрежительно скривился княжич. - Полиночка со всеми танцует. - Пристальный взгляд на меня. - Правда, Полиночка?