Гений Медицины (СИ) - Алмазов Игорь

— Всё по плану, — ответил Зубов. — Выяснилось, что Козлов наврал про наличие у него гастроэнтерологического аспекта. Он убедил всех, что получил его год назад, но это оказалось ложью. Уже только за это его могли бы уволить. Я намекнул про имеющуюся запись. Заместитель главного врача пошёл на компромисс — уволил Козлова, выгнал Соколова, а меня и Никиту оставил в покое. Прохоров добавил от себя благодарность за выставленный жене диагноз. Ей уже лучше, я подлечил её магией. Вот и всё, собственно. Жаль, что придётся и дальше работать под руководством взяточника, но как мы и предполагали, это единственный способ разрешить ситуацию.

— Всё прошло как надо, — кивнул я. — Мы рисковали, отправив вас в палату. И Прохоров тоже сыграл нужную роль, хотя у меня были опасения, что он не придёт. И Козлов мог за ночь всё-таки поставить диагноз, а без этого дополнения план был бы неполным.

В итоге для возвращения Зубова потребовалась сложная интрига. Петиция о возвращении, триумфально поставленный диагноз, доказательство злых делишек Козлова и Соколова в виде записи диктофона — всё это пригодилось.

— Константин, спасибо вам, — произнёс Зубов. — Без вас этого всего бы не было. Правда, огромное спасибо.

— Рад помочь, — улыбнулся я. — Лучшего заведующего и наставника нам не найти.

— Но на окончательное решение кандидатуры на место в клинике это повлиять не может, — добавил Михаил Анатольевич. — Это личные дела, и я не должен их приплетать к…

— Я прекрасно понимаю, — перебил я его. — И вовсе не хотел, чтобы вы в благодарность тут же увольняли остальных интернов. Я добьюсь места честным путём. Под вашим руководством.

— Спасибо, — с облегчением выдохнул тот. — Пойду, найду Никиту тогда. Надо с ним всё это обсудить.

Наставник ушёл, а меня сразу же шёпотом позвал Клочок.

— Хозяин, что дальше делать будем? — спросил он. — Какое у меня задание?

— Пока никаких, — выдохнул я. — Всё, объявляю отпуск от интриг. Хотя бы на пару дней! Я врач, а не тайный советник.

— Но мы можем сразу и Шуклина, например, выгнать, — заспорил крыс. — Он тоже пытался строить козни…

— Шуклин и сам справится, — отозвался я. — Клочок, дай мне передышку. Хочу заняться своей работой, а не всем этим. Всё, отдыхай.

Клочок что-то возмущённо пискнул, а я отправился к пациентам. Всё теперь вернётся в прежнее русло.

Соколов стоял возле входа в клинику и чувствовал огромное желание всю «Империю здоровья» спалить дотла.

— Что мы теперь будем делать? — спросил Козлов, держа в руках коробку со своими вещами. — Вы же придумаете план, как нам вернуться назад?

— Нет больше никаких «мы», — резко ответил Роман. — Это из-за вас и вашей неспособности поставить диагноз всё произошло. Разбирайтесь сами со своей жизнью.

— Но как так? — растерянно спросил Эдуард Валентинович. — Я думал, мы с вами вместе…

Идиот, не надо было вообще с ним связываться. Только всё испортил.

— Объясняю доступно, — вздохнул Соколов. — Вы меня больше не интересуете. И мне плевать на вас и ваши проблемы.

— Вы ещё пожалеете, — прошипел Козлов и направился прочь.

Жалеет Соколов, что недооценил Константина. А тот оказался гораздо хитрее и в итоге вышвырнул Романа на улицу. Вот он тварь!

Ничего, так просто от Соколова не избавиться. Он обернулся и окинул взглядом здание клиники. Он вернётся сюда, и очень скоро…

Болотову возвращение Зубова было не по душе. С Козловым можно было спокойно заниматься своими делами, тому было всё равно.

А сейчас снова начнётся: то не делай, сё не делай. Постоянный контроль, ор, дежурства!

Но вслух он всё это озвучить, разумеется, не стал. Пришлось притвориться, что он очень рад этому возвращению их наставника. Выходить из своей роли нельзя.

— Доктор, у меня голова что-то болеть начала, — прервала его мысли пациентка, которую он сейчас осматривал. — Прямо сильно в виски давит.

— Т-так и должно быть, — заверил Болотов. — Это из-за л-лекарств. Придётся немного п-потерпеть, если хотите в-выздороветь.

Пациентка покорно кивнула и прикрыла глаза. Какая послушная. Все были бы такими, и проблем у Болотова было бы гораздо меньше…

Я зашёл в палату, чтобы проведать Гончарова. С получаемым лечением ему стало гораздо лучше, но меня всё ещё волновало, планирует ли он продолжать свою трудовую деятельность. И хотя это были лишь мои рекомендации, а так это вообще не дело врача, чисто по-человечески я решил ещё раз с ним поговорить.

— Добрый день, доктор, — кивнул мне пациент. — Пришли снова убеждать меня уволиться?

— Не убеждать, — пожал я плечами. — Но поинтересоваться вашим решением.

— Я много об этом думал, — признался Гончаров. — Говорил с семьёй. В общем, вы правы. Здоровье важнее всего остального. И если смена работы действительно уберёт эти постоянные приступы, то я согласен.

— Рад это слышать, — улыбнулся я. — Это правильное решение.

Проконтролировал состояние остальных и вышел из палаты. Надо было заполнить дневники.

— Доктор, — из одной из палат выглянула пациентка. — Можете подойти? Там нашей соседке плохо.

Кажется, это палата Болотова. Но сейчас это неважно, если кому-то плохо — надо помочь.

— В чём дело? — быстро зайдя в палату, спросил я. — На что жалуетесь?

— Голова болит, — простонала она. — Не могу больше, если это из-за лекарства, можно ли его убрать?

— Сейчас разберусь, — успокоил её я, активируя диагностический аспект.

Так, свечение в области сердца и сосудов. Явно какая-то сердечная патология. А если кардиологическим аспектом… Давление низкое, девяносто на шестьдесят. И пульс повышенный, вследствие низкого давления.

— С чем вы лежите? — спросил я, одновременно проверяя название препарата в капельнице.

— С гипертонической болезнью, — отозвалась женщина. — Эти дни мне было уже лучше, голова перестала болеть. А сегодня заболела как-то по-новому. Доктор сказал, что это из-за лекарства. Но сил терпеть уже нет.

Чисто технически Болотов прав. Голова заболела из-за низкого давления. До этого давление было повышенным, и голова болела немного иным образом. При высоком давлении чаще болит затылок, а при низком — виски.

А низкое давление — из-за магния сульфата, который женщине прямо сейчас капали внутривенно. Не рассчитали дозировку препарата и снизили давление слишком сильно.

— Сейчас станет лучше, — сообщил я, отсоединяя капельницу. — У вас слишком упало давление. Скажу медсестре, принесёт вам таблетку кофеина.

— Значит, доктор был прав, — заявила пациентка. — Он говорил, что при лечении голова болит. Давление-то снизилось!

Логично, хотя и очень странно. Давление снизили слишком сильно, это хорошо, что соседка меня позвала. Тут нет такого правила, что чем ниже — тем лучше. Болотов и сам должен был отменить препарат. Не проверил давление, видимо.

— Слишком сильно его тоже не нужно снижать, — терпеливо ответил я. — Поддерживать стандарт — сто двадцать на восемьдесят. Поэтому сейчас мы его, наоборот, немного поднимем.

— Только не сильно, доктор, — ответила женщина. — А то всё лечение насмарку! И так нам детоксикацию в итоге отменили, а лечиться надо!

Это она про те клизмы, которые тоже ставил Болотов. Он создал в палате какую-то свою атмосферу. Я кивнул, ответить на это было нечего, и отправился к медсестре.

Распорядился насчёт кофеина, а затем пошёл в ординаторскую. Надо было заполнить дневники и сделать всю бумажную работу.

В ординаторской я встретил Лену. Девушка выглядела растерянной и даже напуганной.

— Что-то случилось? — подошёл я к ней.

— Да, — торопливо кивнула она. — Мы можем поговорить?

— Конечно, — пожал я плечами. — Рассказывай.

Лена торопливо огляделась по сторонам, словно боялась, что кто-то ещё будет подслушивать.

— У меня проблема, — начала она. — И я не знаю, что мне теперь делать. И понимаю, что идти с ней к тебе — это самое странное решение. Но больше мне никто не поможет. Я хочу сказать, что доверяю тебе, и…