Других сидячих мест здесь не предусмотрено.
Трибуна для очень-очень важных гостей, среди которых каким-то образом оказался и я.
Не успел я сесть, как на колени упал свёрток с новыми булками, открылся и они едва не посыпались на пол.
В последний момент успел поймать.
Не ожидал, что Егор окажется таким мелочным и мстительным. И это он зря.
— Мороженого тоже хочу. Рожок. Восемь шариков. Все разных вкусов. А ещё кукурузу, сладкую вату, блинчиков с икрой, варенье из черемши, селёдку и солёных огурчиков.
— Чёрной или красной икрой? — спросил невозмутимый Егор, и я едва не запустил в него булкой, но пожалел.
— Заморской, баклажанной — на ложечке.
Мира пискнула и начала хихикать, а Гришка уставился на меня так, словно в первый раз увидел.
Один Лёня никак не отреагировал. Он вообще казался здесь лишним. Даже не знаю, как это объяснить. Но он совершенно не подходил всему, что здесь происходит.
Мальчишка один смотрел на начинающееся представление с щенячьим восторгом, не замечая больше ничего вокруг.
Ну прям, как шестилетка.
Имперский марш. Поведение Миры и Гришки. Очень странные слова и император, ушедший за пирожками…
Но больше всего, отчего-то, меня сейчас раздражал невозмутимый Егор, который ждал подтверждения моего заказа.
— Нет, стой. Только мороженое. А вместо всего остального — воздушный шарик в виде сисек. Не меньше четвёртого размера. И быстрее, пожалуйста.
— Пару минут, — невозмутимо произнёс Егор.
Хотя я прекрасно видел, как у него начал слегка дёргаться правый глаз.
Молодец, отличная выдержка. Настоящий суперагент.
Мира уже ржала во весь голос. И даже Гришка позволил себе лёгкую улыбку. А Лёня по-прежнему был полностью поглощён действом на сцене.
— Ничего не хотите мне рассказать? — спросил я, когда Егор ушёл искать всё по моему запросу.
— Много чего хотим, но не сейчас. Смотри внимательно на сцену. Через несколько секунд там появится самая реалистичная проекция Благословенного Андрея за всю историю существования этого праздника. Многое сразу станет понятным. Борис Алексеевич, запретите любую съёмку и проследите, чтобы все зрители оказались крайне молчаливыми и разборчивыми в том, что и кому они расскажут об увиденном сегодня.
Я даже не заметил, как вернулся император. Но после слов Миры он застыл на месте, с мороженым и булками в руках. Выругался одними губами, отдал девчонке всё это и отправился отдавать распоряжения.
— Нужно пользоваться моментом, пока он ещё реагирует на мои просьбы. Уже завтра я не смогу видеть. И когда вновь научусь — неизвестно. Надеюсь, что Ленка успеет сделать всё, что запланировала.
— Как же напряжно, — произнёс Гришка.
Он всё же оторвался от лицезрения собственных ботинок и поднял взгляд на сцену, где ведущий вовсю разогревал толпу под имперский марш. И судя по выражению лица, сам был весьма удивлён подобным музыкальным сопровождением.
У меня было столько вопросов к Мире и Гришке, но все они остались в горле, когда в нос ударил отвратительный запах гнили.
На этот раз запахло неприятностями. Очень большими и серьёзными.
Настолько, что меня даже начало мутить.
Я думал реально сейчас вывернет. Пытаясь вдохнуть хоть пару глотков свежего воздуха.
Всё прекратилось, когда ведущий вскинул руки к небу и прокричал:
— А теперь встречайте, главный виновник сегодняшнего праздника — Андрей Симонов. Или, как его знают во всём мире — Благословенный Андрей
Мгновенно стихли все звуки.
В этой тишине послышалось лёгкое шипение, которое переросло в монотонный гул, и со всех сторон на сцену ударили яркие лучи, начавшие создавать величественную фигуру в длинном сером плаще, белой майке-алкоголичке, синих семейных трусах с золотыми звёздами и мягких домашних тапочках на босу ногу.
Похоже, что Благословенный при жизни был любителем пошутить.
Или это был не он?
Мира начала хихикать, Гришка закатил глаза, Лёня принялся радостно хлопать в ладоши с восторженным видом, наблюдая за появлением легенды, а за спиной у нас стоял император и ругался.
Уже совсем не беззвучно, хотя и старался сдерживаться.
Люди на площади выглядели крайне удивлёнными и тихо перешептывались.
Сперва непонятная музыка, теперь ещё и сама проекция Благословенного.
Семьдесят пятая годовщина явно пошла не по привычному всем сценарию. И ответственны за это, как минимум, два шестилетних ребёнка, что сидят рядом со мной.
Знаете, а мне это чертовски нравится!
Нравится, что я так же стал частью всего творящегося здесь и сейчас на глазах у десятков тысяч зрителей, собравшихся на Университетской площади и возле неё.
Тем временем величественная фигура почившего благодетеля империи была завершена, и он ничуть не стесняясь потянулся, после чего прыгнул пару раз, почесал затылок, потом где-то под плащом в районе поясницы, широко зевнул, прокашлялся и заговорил, сразу же обратившись к императору:
— Ваше величество, рад, что в этот знаменательный день вы почтили меня своим присутствием. Я выполнил своё обещание. Пусть и не совсем так, как вам бы этого хотелось. Но это мелочи. — махнула рукой проекция. — Поэтому смею надеяться, что теперь и вы сдержите своё.
Голос разлетелся по всей площади, словно звучал у меня прямо в голове. При этом светящийся благодетель смотрел строго на нашу трибуну.
И совсем не на императора.
Его целью был я.
Я невольно встал, и в этот момент в одну руку мне вставили рожок с мороженым, а во вторую — верёвку от шарика. Но я даже не посмотрел на всё это, слишком занятый тем, что происходит на сцене.
— Все четверо высших Европы переродились в Российской империи. Уникальная возможность для всего русского мира. Не упустите шанс и воспользуйтесь ей по полной. Когда подобное случалось в последний раз, одна небольшая страна едва не покорила весь мир, оставив после себя величайшее наследие. Надеюсь, империя учтёт все ошибки её предшественника и не станет лезть, куда не следует.
Люди на площади смотрели друг на друга и ещё больше не понимали, что происходит. Похоже, что раньше проекция не вела себя столь свободно и сценарий праздника был всем прекрасно известен.
— А теперь пора сменить репертуар, — шепнула Мира, и на заднем фоне, за огромным говорящим мужиком в пижаме, вновь заиграла знакомая мелодия, которой точно не было в этом мире.
— Семьдесят пять лет назад, — продолжал говорить Благословенный, — я пришёл сюда, на Воробьёвы горы, чтобы просто посмотреть на ММУ. И здесь понял, что у меня есть дар. В тот момент мне было ровно шесть лет, два месяца и четыре дня. И сегодня среди собравшихся есть четыре юные звезды, которым ровно шесть лет, два месяца и четыре дня.
Перед оркестром вышел невозмутимый солист в чёрном фраке, поклонился и принялся петь:
С причала рыбачил апостол Андрей,
А спаситель ходил по воде
Мира принялась подпевать, Гришка закатил глаза и буркнул что-то про детский сад, трусы на лямках, а Лёня смотрел на проекцию Благословенного, словно на какое-то божество, не замечая больше ничего вокруг.
И Андрей доставал из воды пескарей,
А спаситель погибших людей
— Четыре звезды, которым предстоит сегодня пройти инициацию и занять место четырёх стариков, ушедших в момент появления новых всадников. Ваше величество, приношу свои извинения, но не всё пойдёт по сценарию, что вы подготовили. Я позаботился о том, чтобы у вас не вышло ограничить силу первого всадника. В остальном ничего не изменилось. Все мои рекомендации по поводу наших наследников у вас есть. Как и методики, по которым их стоит обучать.
И Андрей закричал: 'Я покину причал,
Если ты мне откроешь секрет'.
