Особенная девочка для властного Альфы (СИ) - Королева Людмила

Девушка бледнеет и выбегает из палаты. Люди боятся оборотней. Я чую дикий страх, которым пропиталось все пространство.

И тут палату пронзает оглушительный писк. Меня аж простреливает. Сердце дергается в груди так, будто я удар получил. Рита держит на руках какой-то крикливый, маленький комок. И этот комок возмущенно пыхтит, а потом с диким писком радости присасывается к груди матери.

- Проголодалась моя, звездочка, - ласково говорит Рита и нежно смотрит на малышку, гладит крошечную голову с черными торчащими в разные стороны волосинками на макушке, а я ощущаю дикую ревность.

Ведь внимание Риты полностью отдано какому-то мелкому комку, а не мне. И то, как она смотрит на ребенка… Я хочу, чтобы она на меня тоже так смотрела, с любовью и обожанием, с теплотой и нежностью.

Делаю несколько шагов, подхожу ближе и внимательно смотрю на малышку, которая, возмущаясь, сосет грудь и щипает маленькими пальчиками Риту за руку.

Смотрю на мелкую. И по моему телу прокатывается какое-то странное чувство. Каждую клеточку будто покалывает. Магия как-то странно реагирует. Сердце с ритма сбивается. Приходит четкое осознание одной простой истины…

Я отец.

Пиздец…

Я делаю глубокий вдох, вбираю в легкие воздух, и мне в нос ударяет ни с чем несравнимый запах. Молочный запах с нотками ванили. Бля… Ваниль… Так пахла Рита раньше, а сейчас я ее запах не ощущаю. Зато чувствую мелкую. В ней моя магия. И какие-то инстинкты пробуждаются. И внутри меня будто что-то дергается, на какой-то краткий, едва уловимый миг я ощущаю своего зверя. Он учуял свое дитя.

Защищать и оберегать! Моя!

И снова внутри тишина, зверь будто снова погрузился в кому. Но раз очухался на краткий миг, признал свое дитя – это уже что-то.

Сука! Охотник! Он что-то напутал с отваром!

И тут малявка отпускает грудь матери и поднимает на меня взгляд. А глаза у нее серые, как жидкая ртуть. У этой кнопки мои глаза, а вот внешне она очень похожа на свою мать. И я кажется, пропал.

Земля из-под ног уходит.

Смотрю и вдох сделать не могу. Малая заметно напрягается, хмурит темные брови, смотрит на меня настороженно. Вся в мать!

И по взгляду понимаю, что она не человек, у людей дети в этом возрасте смотрят иначе. Это взгляд волчонка. Но она не волк, я ощущаю в ее крови магию охотников. Оттого и опасный конфликт внутри нее идет. И такие дети обычно погибают. И от осознания этого, у меня кишки сжимаются. И чувство это хреновое. Мне не нравится.

Что это? Страх?

Я мать вашу ни разу его не испытывал. Страх – это слабость. Эта эмоция отравляет меня. Я боюсь, что этот живой комочек погибнет.

Малявка орать начинает так, что у меня в ушах звенит. Пиздец… Какая она громкая.

- Тише-тише, моя радость, - успокаивает ее Рита, прижимается губами к мягкой щечке, а потом бросает на меня сердитый взгляд. – Ты ребенка пугаешь! – возмущается она.

- Я пугаю? – рычу от злости. – Мне тебя придушить хочется, Рита! – цежу я сквозь стиснутые зубы. – Ты скрыла от меня мою дочь! Еще и в таких хреновых условиях ее держишь!

Меня дико бесит, что они обе смотрят на меня так, будто я им враг. Они обе мои! Это мои девочки! И я никому их не отдам!

Воспаленный мозг работает, пытается найти варианты, как сделать так, чтобы Сонечка выжила.

Протягиваю руку и прикасаюсь не слишком нежными пальцами к мягкой бархатистой щечке. Малая замирает от моего прикосновения. Вокруг ее глаз вспыхивает янтарное кольцо и тут же гаснет.

- Ты видела? – ошарашено спрашиваю я у Риты. – Янтарное кольцо… У ребенка есть звериная сущность.

- Да, этот ребенок очень уникальный, - слышу за своей спиной скрипучий голос и резко оборачиваюсь.

Прихрамывая, в палату заходит старик в белом халате. На вид мужику лет девяносто. Худой, на остром скрюченном носу висят круглые очки. Голова седая. И судя по тому, что я ощущаю специфический запах, присущий охотникам, с морскими нотками, этот дед-охотник.

А охотникам я не доверяю.

Приглушенно рычу, чтобы он не приближался к моим девочкам. Между нами установлено перемирие. Но хрен его знает, что у старика на уме. Ему терять нечего. Смерть дышит ему в затылок. Вдруг, он решил напоследок погубить моего ребенка? Вдруг, решил отомстить за то, что волки истребляли охотников.

На морщинистом лице появляется улыбка, а в бесцветных глазах загораются искры.

- Альфа, я тоже тебя учуял, - старик кивает сам себе. – Теперь понятно... Альфа…

- Что тебе понятно, охотник? – рычу я, сжимаю кулаки и интуитивно заслоняю собой своих девочек.

- Святослав Олегович, я привела к вам отца Сонечки. Теперь вы сможете спасти ребенка? – в голосе Риты сквозит надежда.

Моя заноза, держа на руках ребенка, выходит навстречу к охотнику. А я снова приглушенно рычу. Чтоб не смела приближаться к этому деду.

Старик смотрит на меня изучающе, а я на него недоверчиво.

- Этого ребенка спасти можно, но согласится ли Альфа отдать часть своих жизненных сил этой девочке? Эта процедура сократит себе годы жизни, лишит быстрой регенерации, которая так необходима в бою, возможно, ослабит звериную сущность. А после проведенной процедуры, девочка может отвергнуть магию оборотней и стать обычным человеком, она будет лишь носителем магии охотников, магию, которую она в будущем передаст своему сыну. Твой внук будет стопроцентным могущественным охотником. Охотником, которого твоя стая никогда не сможет убить, так как в его крови будет и кровь оборотней. А вот он сможет убивать вас одного за другим. Как твоя стая на это отреагирует? Возможно, в крови этой девочки, наоборот, утихнет магия охотников, и тогда ты получишь чистокровную волчицу, способную обращаться в зверя. Это будет сильная, красивая самка, которая с ума сведет всех мужиков. И не только волков, но и охотников. Волк, ты готов рискнуть? Жизнь этой девочки в твоих руках. Без твоей магии, она умрет.

Я нервно провожу рукой по волосам. Смотрю на Риту. Она глядит на меня с мольбой и отчаянием. И взгляд этот душу вспарывает, как острый нож. Перевожу взгляд на малую, которая лежит на руках у своей матери. Дочь смотрит на меня своими серыми глазищами и не моргает.

Бля… Потеря регенерации грозит мне тем, что я сдохну в очередном бою, если на меня нападут враги. Оборотни живут дольше людей, сколько лет заберет у меня эта кнопка? Процедура ослабит мою звериную сущность? Значит, во время схватки мой зверь, при условии, что он вообще очнется когда-нибудь, станет слабее, а значит, сможет проиграть. И я сдохну. Теперь понятно, почему оборотни позволяли таким детям умирать. Волки не хотели рисковать собой, ведь нет гарантии, что ребенок станет волком. А давать жизнь вражеской магии никто не хотел. Чем меньше охотников, тем безопаснее живется волкам.

Дед прав. Если у меня появится могущественный внук-охотник, он будет опасен для стаи. И волки постараются не допустить появления такого мальчика. Это значит, попытаются убить Сонечку, чтобы предотвратить в будущем беду, которая нависнет над стаей. Им же не объяснишь, что внук может и не будет атаковать. Но оборотни слишком много натерпелись бед от охотников. Поэтому не станут рисковать. Удержит ли их перемирие? Или оно действует на словах? Слишком мало времени прошло с того момента, как мы заключили мир.

- Артур, - шепчет Рита, ее губы дрожат, по щекам катятся слезы. – Умоляю. Спаси ее.

Где же я так накосячил-то? М? Одна зараза лишила меня зверя, теперь вторая малявка решила добить?

Смотрю на дочку, а она глядит в ответ, и на ее губах появляется искренняя улыбка. У меня аж сердце в тисках сдавливается.

Бля… Это нечестный прием. Как я могу отказать дочери? Она же моя. Я это четко ощущаю.

- Значит так. Я забираю ребенка. С этого момента она будет под наблюдением оборотней. В нормальной больнице мы пройдем эту сложную процедуру, - строго говорю я и смотрю на старика.

- Боль будет невыносимой, волк, - улыбается старый черт. – Спасая ее, ты погубишь себя. А если она в итоге окажется охотницей… Ты напрасно потратишь свою магию.