В оковах Судьбы II (СИ) - "Vivian2201"

Закончив складывать в школьный сундук вещи, учебники и упаковки с канцелярскими принадлежностями, не забыв парфюм и средства гигиены, и артефакты старших братьев, рыжеволосая девочка взяла в руки дневник в черной кожаной обложке и прикусила нижнюю губу. Затем, словно бы спохватившись, она посмотрела на дверь и, взмахом руки, наложила на неё запирающие чары, после чего перевела взгляд на ежедневник. На мгновение, её зрачки вспыхнули алым.

— Так дело не пойдет, — задумчиво пробормотал Том, глядя на черную обложку с выдавленными на ней инициалами, — Если кто-то увидит подобное у малолетки, да ещё и Уизли…

Лицо Альбуса, который гарантированно вспомнит своего студента, коего невзлюбил с первых минут знакомства, представлялось более чем ярко, вызывая отвращение и ненависть. Как и реакция Дамблдора на артефакт. А заканчивать свои дни столь бесславно Том не желал.

— Значит, надо принимать меры, — вздохнул крестаж, устами Джинни, понимая, что накопленные благодаря привычкам Артура ресурсы придется потратить, хоть и не целиком.

Порезав ладони, Том подождал пока из ран выступит достаточное количество крови, после чего приложил их к своему вместилищу. Принявшись читать заклятия.

— Ego pango mutare speciem, cum sanguine et facere aeterna!

Черная обложка постепенно стала меняться, словно бы размягчившись, как воск на солнце в горячий летний день. Надпись «Т. М. Риддл» исчезла, сменившись единственной буквой «W» в овале из вензелей. Цвет обложки тоже поменялся, став коричневым, вместо черного. Серебристые металлические уголки трансформировались, меняя форму и обретая бронзовый оттенок. По периметру лицевой и тыльной стороны появилась выдавленная линия в виде виноградной лозы, постепенно наполнившаяся темной бронзовой краской. Снизу и сверху от «W», располагающейся ровно по центру обложки, появились два широких ремня, опоясывающих ежедневник, так же прибавивший в толщине.

Содержимое книги-артефакта тоже претерпело разительные изменения. Теперь, вместо пустых листов, там были многочисленные записи о чарах, трансфигурации и зельях, сделанные почерком Септимуса Уизли, чьи письма удалось найти в доме, пока Артур пытал свою очередную жертву. Сам текст сформировался из памяти Тома — это были лекции, которые записывал в Хогвартсе сам Риддл.

Общение с девочкой крестаж решил полностью прекратить, поскольку в нём просто не было смысла. Захват тела, фактически, завершен. Разрушающаяся после неудачного Обливиэйта личность вряд ли сможет протянуть больше года. И это при условии постоянной помощи Тома. А тратить время и силы на расходный материал Риддл не хотел. Если изначально ещё имело смысл что-то делать с энергетикой девочки, дабы она приносила пользу, то приводить в более-менее здравый и устойчивый вид её личность бесполезно и бессмысленно. Процесс попросту необратим. Обливиэйт затронул глубинные уровни психики, из-за чего начался процесс распада ассоциативных связей и структур логики. Эмоциональная и чувственная составляющие, лишившись якорей, частично деградировали, а, частично, исказились, и без помощи того же Тома, Джинни стала бы вялым полутрупом ещё пару недель назад… Или же наоборот — превратилась бы в эмоционально неустойчивую истеричку. Учитывая же недавнюю бойню, во время которой ей пришлось погулять с оторванной рукой собственного отца, разум окончательно пошел вразнос, теряя связь с реальностью и быстро погружаясь в лабирит кошмаров малолетней Уизли.

— Артур-Артур, — пробормотал Том, ощутив новую волну темных энергий, — Какой-то затейник… Интересно, сколько ты так протянешь?

Взяв в руки дневник, Риддл принялся вдумчиво изучать своё вместилище. Даже придирчивый взгляд параноика-Тома не мог бы заметить разницы с почерком Септимуса. А потертости и небольшие зацепы на поверхности обложки лишь «подтверждали» возраст ежедневника.

— Теперь, последний штрих, — усмехнулся крестаж, оценив результаты своего труда.

Быстро начертив на дощатом полу круг с помощью заклинания трансфигурации, он просыпал по нему соль, а затем, выведя по его внутреннему периметру таким же образом больше десятка символов алхимической мантики и слов на латыни, стал в центре и принялся зачитывать ритуальную формулу, позволяя крови из ран на ладони капать на пол.

— Ego autem abscondam mea essentiam sub specie alterius, et signa fallacia cum sanguine, implens eam cum vita…

Заклятие давалось очень тяжело. Будь Том в нормальном состоянии, то все эти фокусы не отняли бы у него столько сил и времени. Увы, детское тело Предательницы Крови не способно к серьёзной магии. Из-за сего прискорбного факта приходилось выкручиваться, используя «костыли».

Когда ритуал закончился, Риддл прислушался к своим ощущениям. Мистерия скрыла его суть, создав динамичную имитацию ауры и тонких тел. Его эмоции будут видны в энергетике и духовных элементах, но для постороннего наблюдателя они окажутся подобны именно детским чувствам.

— Отлично, — усмехнулся Том, оценивая свою связь с материальным носителем — дневником.

За прошедшее время, благодаря ежедневным вливаниям крови Джинни, возможности артефакта расширились и усилились многократно. А мощные волны энергий, что генерируют пленницы Артура во время пыток, окончательно сошедшего с ума, дали не меньший толчок процессу подчинения его дочери.

— Главное, чтобы этот идиот не додумался посмотреть на Джинни как на очередную жертву, — пробормотал Том, беря в руки своё вместилище.

Теперь крестаж управлял девочкой вполне уверенно и никто не смог бы догадаться, что внутри первокурсницы скрывается частица души Тёмного Лорда, неизвестно каким образом обретшая собственное сознание и волю.

— Остается понять, что произошло с моим истоком, — хмыкнул Том, вновь обдумывая свои возможные действия после обретения нормального тела.

Информации о том, как изменился мир за прошедшие годы, что именно произошло с основой его личности и как это отразилась на сторонниках Темного Лорда, попросту не было. Без этого приступать к активным действиям чревато печальными последствиями.

Вывод о том, что Исток жив или в процессе возрождения, возник просто потому, что у Тома не было воспоминаний о прошедших с момента создания крестажа годах. Всё обрывалось на моменте проведения ритуала в Тайной Комнате, куда василиск приволок парализованную магглорожденную девочку — в качестве жертвы для мистерии. Впрочем, кое-какие обрывки памяти Истока имелись, благодаря которым Том и получил небольшой объём новых для себя знаний. Правда, судить по ним о текущем состоянии оригинального Риддла не получалось. Уж очень фрагментарными и обрывочными были эти образы…

Задумавшись, Том фыркнул, а затем подошел к высокому зеркалу, стоящему в углу комнаты. Быть лишь захватчиком чужого тела — не самое приятное состояние. Тем более, если ты пятнадцатилетний подросток, а твоя добыча — девочка одиннадцати лет. Однако, имелись в этой ситуации и плюсы. На рыжую Предательницу Крови никто не подумает, когда в замке начнутся проблемы. Надо лишь понять — когда именно стоит приступить к делу и кто станет жертвой. А это потребует времени, ведь, абы кто не подойдет. Да и замок могли перестроить за прошедшие полвека. Если так, то придется заново его изучать, чтобы иметь более-менее сносное представление об этом месте и свободу маневра.

— Будь ты нежитью, спрятал бы заветную книжечку в животе, — фыркнул Том, глядя на отражение, — Пока и так сгодится… Заодно, объяснит окружающим имеющийся у меня объём знаний, если не выйдет его скрыть… Дневник дедушки же…

Рассмеявшись, Риддл произнёс серию заклинаний, устраняя следы ритуала. Артур, конечно, в комнату дочери давно не заходил, но подстраховаться надо. Да и выработанная в Хогвартсе привычка поддерживать порядок, давала о себе знать.

Глядя в окно, Гермиона в очередной раз пыталась понять что с ней не так.

После смерти отца и убийства человека мир изменился для неё. В доме появилось ощущение пустоты, а ноющее чувство тоски поселилось в сердце девочки. Оно не уходило, но и не становилось сильнее, застыв на одном уровне.