Договор на крови (СИ) - "Гоблин - MeXXanik"

— Пора домой, — девушка не удержалась и зевнула, прикрыв ладонью рот.

Автомобиль прибыл через несколько минут, и мы устроились на заднем диванчике. Девушка почти сразу положила голову мне на плечо и закрыла глаза. И всю дорогу до ее дома, я не шевелился, не решаясь разрушить этот сказочный момент.

У ворот девушка со мной попрощалась и направилась к себе. Я же вернулся в такси и продиктовал свой адрес.

Домой я вошел словно хмельной. Ноги гудели, в теле нарастала усталость, но мне было хорошо. Я прошел к себе в комнату и наскоро умывшись, забрался под одеяло. Отстраненно заметил, что Виноградова вновь не появилась. И решил, что надо отнять у нее пульт от телевизора и выдавать по расписанию.

Утро началось со звонка будильника. Я с неохотой открыл глаза, нашарил лежавший на прикроватном столике телефон, отключил сигнал. Встал с кровати, и зевая направился в ванную.

Холодная вода быстро прогнала остатки сна. Я привел себя в порядок, оделся и вышел в гостиную. На столе меня уже ждал завтрак и горячий заварочный чайник. Сел в кресло, взглянул на часы. До начала рабочего дня оставалось еще десять минут. А потом придется ехать в суд. И принять участие в первом заседании.

От этой мысли мне стало слегка не по себе. Волосы на затылке зашевелились, а в животе появился ледяной ком. Мне с трудом удалось подавить этот мандраж.

— О чем задумался, Павел Филиппович? — послышался голос Виноградовой, который вырвал меня из раздумий.

— О судебном заседании, — ответил я.

— Волнуешься? — уточнила призрак, и я кивнул.

— Главное, чтобы ты не был на скамье подсудимых, — философски ответила соседка. — А для остального есть специальный успокоительный отвар. По моему рецепту. Сейчас я тебя им угощу.

— Стоит ли? — уточнил я.

— Даже не сомневайся, — фыркнула призрачная дама.

Любовь Федоровна забрала со стола заварник и вышла из гостиной. А через несколько секунд на кухне загремела посуда.

Призрак вернулась через пару минут:

— Вот.

Она поставила передо мной на стол исходящий паром чайник. Я с подозрением посмотрел на него и уточнил:

— Надеюсь, там нет ничего запрещенного?

Призрак вздохнула:

— Только чай, травы и несколько ягод, которые не навредят.

Я налил отвар в чашку, сделал небольшой глоток. Затем еще один. Призрак же зависла чуть поодаль, и с интересом наблюдала за мной.

Отвар начал действовать, когда я сделал последний глоток. По телу прокатилась волна тепла, которая словно смыла неуверенность. Я взглянул на часы и встал с кресла:

— Спасибо вам, Любовь Фёдоровна.

— Как? Стало легче? — уточнила Виноградова.

— Да, — признал я, и призрак улыбнулась:

— Ну и хорошо. Удачи тебе на заседании.

— Спасибо.

Я вышел из гостиной, спустился на первый этаж, где меня уже ждал Фома:

— Ну что вашество? Едем? — уточнил он, и я кивнул:

— Да. Подгоняй машину.

— Будет сделано, вашество, — ответил слуга. Развернулся и направился к выходу.

К зданию суда я прибыл за двадцать минут до начала заседания. Глубоко вздохнул, взял знак Искупителя, в котором спрятался Чума, и вышел из машины:

— Подожди меня на парковке, — попросил я Фому, и слуга кивнул. Я же направился к зданию. По дороге вынул из кармана повестку, в которой был указан номер кабинета, где будет проходить заседание. Поднялся по ступеням, потянул на себя тяжелую дверь:

— Павел Филиппович Чехов, — произнёс, обращаясь к дружиннику на вахте. — На девять к судье Филипповой.

Протянул парню удостоверение. Тот взял его, переписал данные и вернул мне:

— В седьмой кабинет, — произнёс он. — Правое крыло.

Я кивнул, вытащил все из карманов и сложил вещи на стол. Ко мне подошел невысокий мужчина и попросил оставаться неподвижным. Меня окатила волна теплого воздуха, забравшегося под одежду. Таким нехитрым образом меня проверили на наличие любого вида оружия.

— Все в порядке, — кивнул офицер, — позволяя мне забрать вещи.

Я направился в указанном направлении, отметив по дороге, что здесь не было блокираторов силы. Это было хорошо. Не придется ходить вокруг здания и искать место, где поставить тотем.

Правое крыло было для дворян. Но даже здесь, в узком коридоре было много народа. И я боялся представить, сколько же людей сейчас в левом крыле, где рассматривались дела простолюдинов и бастардов.

Волков уже сидел в одном из кресел у нужного мне кабинета. И я отметил, что мужчина был без адвоката. На коленях октябриста лежала папка с документами.

— Доброе утро, мастер Волков, — поприветствовал я истца.

— Доброе, Павел Филиппович, — ответил тот.

— Вы решили не нанимать защитника? — полюбопытствовал я, и тот кивнул:

— Я владею правом в достаточной степени, чтобы защитить себя.

Я сел в кресло рядом и принялся рассматривать небольшую очередь у дверей. Чума же, заслышав знакомый голос, вылез из знака и с интересом принялся рассматривать октябриста.

— Нам повезло, что заседание назначено на утро, — продолжил Волков. — Возможно, успеем закончить все до полудня.

Я кивнул и покосился на часы. До начала заседания оставалось еще десять минут.

— Перед нами еще два заседания, — произнес Волков, словно прочитав мои мысли. — Так что вряд ли мы войдем в зал вовремя.

— Вон что, — протянул я.

Словно подтверждая слова октябриста, дверь зала открылась. В коридор вышла девушка и назвала какие дела будет рассматриваться далее.

— Вы первый раз в суде, Павел Филиппович? — с неожиданным теплом уточнил Волков.

Я кивнул, и октябрист продолжил:

— Даже в судах для дворян существует небольшая очередь. А в обычных судах, она может растянуться на часы.

— Спасибо за науку, — ответил я.

Люди, которых назвал секретарь, тем временем вошли в зал. И мы с Волковым остались одни у кабинета.

Я раздумывал о сложившейся ситуации. С одной стороны я понимал, как можно выиграть заседание, но это могло выйти мне боком. Но я очень уж хотел, чтобы все было по справедливости.

А еще, мне нужно было исправить ошибку, которую допустил в свое время отец. Поэтому, когда из зала суда вышли участники процесса, я глубоко вздохнул.

Первая победа

— Дело Юрия Волкова против Антона Ниловича Самохвалова о взыскании денежных средств по договору займа, — монотонно произнесла темноволосая девушка, и мы встали с кресел.

Подошли к ней и передали документы. Сотрудница окинула нас быстрым взглядом поверх очков, кивнула и вернулась в зал.

— Эх, где мои шестнадцать лет, — протянул мужчина и с улыбкой покосился на меня. — Я бы точно не упустил бы шанса взять у такой красавицы номерок.

На это я лишь пожал плечами. Вышло немного нервно, но я не пытался казаться спокойнее, чем был.

Через несколько минут девушка снова выглянула из-за двери:

— Проходите.

Мы вошли в зал, который был как две капли воды похож на тот, где вчера проходило заседание комиссии. Только за трибуной восседала одна судья в черной мантии. Это была взрослая женщина, с узким лицом, острым носом и губами, которые она привыкла поджимать, судя по складкам вокруг них. Женщина подняла волосы наверх, заколов тяжелый узел на затылке черепаховым гребнем. Она была суровой, но я подумал, что так казалось потому, что она не пользовалась косметикой. Кроме обручального кольца, у нее не было никаких других украшений. Если не считать очков, которые висели на ее шее, закрепленные на цепочке.

Столы у стены оказались завалены папками с находящимися в производстве делами.

Мы прошли к трибуне напротив судьи и застыли. Судья принялась рассеянно искать очки на столе, потом вздохнула, подняла их на переносицу и начала читать:

— Судебное заседание объявляется открытым. Рассматривается дело по иску Юрия Волкова к Антону Ниловичу Самохвалову о взыскании денежных средств по договору займа. Представьтесь, пожалуйста.