Дверь внитуда - Фирсанова Юлия Алексеевна

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108

— С таким-то копьем — какие сомнения? — честно высказалась я, прикидывая толщину древка и то, что лично моих скудных силенок может вообще недостать на то, чтобы удержать предмет на весу. — Да и без него с такими мускулами и хвостом вы любого голыми руками забьете-запинаете. А спросить хотела: долго ли яйцо зреет?

В ответ наг, невольно приосанившийся от моего честного мнения насчет его физической формы, вперил задумчивый взгляд в табло часов, пошевелил губами, что-то подсчитывая, и ответил:

— У нас другие меры для времени, если судить по вашим, то более девяноста оборотов. — Жилистый палец ткнул в циферблат.

— У нас гораздо дольше, — посетовала я, от всей души завидуя нагам.

Куда проще женщинам было бы отложить яичко в инкубатор с соответствующей терморегуляцией и не страдать от токсикоза, изжоги и иных — как сестру с ее первой беременностью вспомню, так вздрогну, — проблем в течение долгих сорока недель. Нет, ощущение пинающейся ножки или ручки (через живот не видно) удивительно, но с яйцом удачно придумано. Жаль, развитие высших млекопитающих на Земле пошло по другому эволюционному пути.

Я рассказала. Змеехвостый поинтересовался, какого пола я. Узнав, что женского, проникся искренним сочувствием и уверенно заявил: с таким проблемным обзаведением потомством мужчины-защитники необходимы. И тут же справился, где шляется мой.

— Э-э-э, ну я как бы не собираюсь заводить ребенка немедленно, поэтому мужчиной-защитником обзавестись не успела, — улыбнулась я.

Вспомнила о возникающем в моей постели среди ночи кайсте и только сейчас призадумалась по-настоящему: «А фениксы вообще живородящие или тоже, как наги, яйцекладущие?» Как-то раньше мысль о разности физиологий в голову не приходила, а сейчас после наездов Зои и явления змеехвостого заглянула на огонек. С одной стороны, коль кураторша вообще состояла в связи с ЛСД, ответ — да. С другой — внешние признаки еще не доказывают внутреннюю идентичность. А с третьей — за каким фигом я вообще об этом думаю? Вот что значит вместо здорового сна строить логические цепочки в обществе прикольного создания с шипящими змеюками на голове, считающимися за прическу. Ну вот, я уже сказала — прикольного. Не страшного, зловещего, вообще-то опасного, пообещавшего убить не больно, если не получит портал в лучший мир, а прикольного. Похоже, у меня конкретно едет крыша, да еще по такой траектории, что расчетчики любой категории отдыхают. А я, блин, улыбаюсь, как блаженная, и чешу языком, позабыв про время с этим нагом, словно с лучшим другом.

Звон колокольцев прозвучал как бой часов на балу для Золушки, которой наказали к двенадцати быть дома, дабы не оказаться с крысами в полной… хм, тыкве.

«Уже?» — Почему-то первая мысль вперемешку с сожалением оказалась такой. Я встала со стула и поспешила к открытой двери в кладовую.

Залитые зеленоватым свечением, уходящие в бесконечность пространства пещеры с царственно возносящимися вверх сталагмитами и низвергающимися вниз острыми копьями сталактитами. Тихий звон бесконечной капели в подземное озеро, бесшумно скользящее на грани видимости нечто темное и угрожающее, свивающее в жгуты тело, колония не то мха, не то странных грибов у воды и лупоглазые странно-розовые рыбы без чешуи, тянущие из глубины вверх тупые морды в надежде ухватить кусочек лакомства.

— Идеально! — жадно всхрапнул сзади наг, вцепившись пальцами в копье с настойчивостью младенца, дорвавшегося до любимой погремушки.

— Э-э-э… но ведь там уже кто-то большой ползает. — Я неуверенно ткнула пальцем в сплетение громадного, как Йормун-гард, аборигена, таящегося в тенях пещеры.

С удивлением, к которому примешивалось чувство превосходства и недоумения (как можно не понимать столь очевидных для любого разумного создания вещей?), наг удовлетворенно подтвердил:

— Да, будет добрая битва за новые владения. Сильный враг — это хорошо, значит, меньше слабых врагов. Пища, вода, свет, просторные отнорья. Я доволен! Ты исполнила обещание, потому живи с моей благодарностью, открывающая врата!

— Пожалуйста, — машинально, как привыкла в ответ на «спасибо» говорить «пожалуйста», ответила я и вытаращилась на хвостатого.

Он протянул руку к одной из змей, составляющих живую прическу, перехватил ее за плоской головой и дернул. Блин! Оторвал! Нет, не оторвал, вытащил — на остром кончике хвоста извивающейся в его длани гадины крови не было. Змея как змея, со светло-песочной кожей, тонкая, продолжающая неторопливо извиваться.

— Пусть хранит тебя, — объявил единолично принятую резолюцию наг и небрежно положил свою змеюку мне на голову, а потом еще и сверху пришлепнул.

Что меня удержало от визга, один бог знает. Нет, герпетофобией я не страдала ни в легкой, ни в тяжелой форме просто потому, что со змеями прежде, иначе как в зоопарке, мне сталкиваться не доводилось. Но когда тебе на голову шлепают извивающийся живой ядовитый шланг, визг — реакция, неподконтрольная рассудку и вполне логичная. Наверное, я просто опешила настолько, что потеряла дар не только речи, а и визга. Когда же способность к исторжению нечленораздельных и осмысленных звуков вернулись, пропала причина для истерики. Змея с головы исчезла, вместо нее с левой стороны свисала длинная светло-желтая прядка, лишь немного выбивающаяся из общего оттенка, свойственного моей крашеной шевелюре.

«Змеи превращаются, змеи превращаются… в волосы? Это как? Почему?» Боюсь, вопрос на моем лице был написан таким шрифтом, что его разобрал даже стремящийся на новые просторы наг. Он промолвил:

— То, что есть, то, что кажется, — не важно, главное — верная помощь в нужный час. Минет шесть оборотов, и страж проснется, чтобы хранить тебя!

— Понятно, что ничего не понятно, — пробормотала я уже спине и хвосту гостя, исчезающего в глубинах неизведанных пещер с копьем наперевес. И потрогала прядку, бывшую змеей… или змеей только казавшуюся? Волосы как волосы, не шипят, не кусаются. Ничего не понимаю. Я вдохнула-выдохнула, отследила, как видение портала сменяется реальностью кладовой, и только тогда сообразила:

— Я ведь так и не попила воды!

Это ж надо, так увлеклась, что не только про сон — про жажду забыла. Зато теперь, отыгрываясь за игнорирование насущной потребности, она вернулась с утроенной силой. Я метнулась к столу и до краев набулькала здоровенную — граммов на триста — чашку. Прохладная, вкусная, свежая вода намочила губы и наполнила блаженным ощущением влаги рот.

Шум в коридоре, явно возня с применением силовых приемов и сердитым клекотаньем, рыком, пыхтением, опрокидыванием табуретки заставила меня поперхнуться третьим глотком. Я распахнула дверь в коридор и вытаращилась на парочку борцов почище, чем на нага.

Конрад пытался удержать рвущегося вперед, как марафонец к финишу, кайста. Ноздри изрядного носа-клюва ЛСД гневно раздувались. На лбу вздувались вены. Черные глаза горели неукротимой яростью, рот был искажен оскалом. А волосы куратора, вновь ставшие утром темными, теперь отливали багрянцем и золотом, как тлеющие в мангале угли. Он еще и искрами сыпал, будто собирался устроить мне пожар.

— Стой же! Тише! Нельзя напролом переть, нельзя! Ей ничто не угрожает, — рычал не хуже тигра Конрад, напрягая мышцы, а Ледников медленно, но верно продвигался вперед. Снова, как тогда, в их ознакомительную драку, мелькнул в башке дурацкий вопрос из детский книжки: «А если слон на кита наскочит, кто кого заборет?» Нет, хватит. Мне тут только новой драки не хватало. Этим-то отнорье ни к чему!

— Чего это вы делаете? — с трудом откашлявшись и утерев мокрый подбородок, хрипло удивилась я.

— Тварь! Где тварь? — продолжил метать взглядами молнии ЛСД, в горле у него отчетливо клокотало.

— Я одна в доме. Гость из-за дверей, если ты эдак неполиткорректно именуешь именно его, ушел. А что, собственно, случилось-то? — на всякий случай держась от буйной парочки подальше, дабы избежать печальной участи табурета, уточнила я и сделала осторожный глоточек воды.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108