Стажер (СИ) - Кароль Елена

Это я тоже не стала умалчивать.

Док, кивнув, поблагодарил, заверив, что подкорректирует курс реабилитации, а ко мне сел Олег.

Его я изучала с особой дотошностью. Как-никак возможный будущий родственник. Понятно, что очень сильно гипотетический и дальний, но Уля мне уже почти родная и вообще — мать моей сестры.

Так что…

— Нехватка витаминов группы В, дефицит эритроцитов и сниженный иммунитет.

— Жук, ну что за дела? — возмутился Савелий. — С сегодняшнего дня ешь одну печень и закусываешь гематогеном! Мы же договаривались! Вообще никому верить нельзя.

Побурчав ещё немного и убедившись, что всё присутствующие прониклись важностью происходящего, Док протянул мне свою руку и подмигнул.

— А теперь я.

Это было даже отчасти забавно и я честно не надеялась найти ничего серьезного, всё же Савелий сам был целителем, но, неожиданно обнаружила в его теле столько застарелых следов хронических болячек, что не удержалась и подняла на мужчину оторопелый взгляд.

— А-а…

— А озвучивать вслух не обязательно, — кривовато усмехнулся Док. — Знаю. Всё знаю. Проблема не в моей нынешней безалаберности, а в причинно-следственных связях, тянущихся с прошлых десятилетий. Примерно со времен вот этого, — он мазнул пальцем по шраму. — С тех пор окружающих лечить могу, а вот себя до конца не получается. Блок стоит. — Вздохнул. — В том числе психологический.

— А к другим целителям обращаться не пробовали?

— Пф! Вот ещё, — хмыкнул с нескрываемым пренебрежением. — Полиночка, в моем организме столько мутаций с определенных пор произошло, что я уже и сам не скажу, что за норму брать. Главное, что сам себя хорошо ощущаю, а на остальное можно уверенно закрыть глаза. Как опытный медик вам говорю.

Ну-у… В принципе, да. Норма, она ж на то и норма, чтобы брать усредненное значение. Но не у всех людей она будет именно такой. У кого-то чуть больше, у кого-то чуть меньше. А кто-то и вовсе уникум.

— Думаю, всё-таки стоит кое-что подправить, — произнесла я после некоторых раздумий. — Ту же электролитную проводимость и отрегулировать магний.

— Думаете? — Савелий с умным видом потер подбородок. — Что ж, может и так. Хорошо, попробую. А вот вам, дорогая моя, стоит больше спать. Больно глазки красные, да веки припухшие. В вашем-то юном возрасте, Полиночка!

Он с осуждением поцокал, чем вызвал у меня смешок, и мы немного поболтали о том, что покой нам только снится (и вообще, в гробу отдохнем), а потом в гостиную вернулись сосредоточенный Стужев и задумчивый Ржевский, и Док взмахнул рукой, подзывая Егора к нам.

— Командир, на минутку! У нас тут экспресс-осмотр, один ты остался. Садись сюда.

Слегка дернув бровями, что вроде как означало удивление, тем не менее Стужев подошел и послушно сел, по новой команде Дока вручая мне руку, ну а я, ощущая абсолютно ненужное волнение, прежде всего сосредоточилась на себе, выравнивая дыхание и элементарно запрещая себе думать лишнее. И только потом начала искать в безупречной энергетической броне командира «Витязей» хоть одну щель.

И не находила!

Я хмурилась, покусывала нижнюю губу, концентрировалась, сердилась… Но без толку!

А потом Стужев просто вздохнул и раскрылся передо мной сам.

Полностью.

Для меня это стало такой неожиданностью, что я даже не сразу поняла, что на самом деле он не раскрылся, а включил в свой энергетический контур и меня, отчего щит растянулся и на моё тело.

Но это ведь… Невозможно!

Я подняла на мужчину оторопелый взгляд, а он лишь слегка приподнял брови, молча интересуясь: мол, что не так?

Да всё не так!

— Как ты это сделал?

И, самое главное, зачем⁈

Но ответил он на второй вопрос, который вслух не прозвучал:

— Так проще. Проще растянуть, чем ослабить. Ты ещё будешь диагностировать или уже закончила?

Какой закончила⁈ Я ещё не начинала!

Слегка насупившись, потому что всё равно чуяла некий подвох (и чудовищную зависть!), я дотошно прошлась абсолютно по всем системам и органам, отмечая, что все они работают, как часы, но с досадой прикусила губу, увидев, как прямо на глазах растет концентрация окситоцина.

Так называемого гормона любви.

А вот не надо мне тут!

Не надо!

— Возмутительно здоров, — в итоге констатировала я, отпуская его руку и тем самым выскальзывая не только из его энергетического поля, но и из-под мультистихийного щита, который снова безупречно экранировал только его тело. — Даже придраться не к чему.

— Вот! Все слышали? — вставил свои пять копеек Док, поглядывая на окружающих с вызовом. — Всем равняться на командира! А теперь бегом на разминку, Жук, Хан, ваша смена. Молчун — к стоматологу! Щен, на процедуры. Полиночка, моя благодарность не знает границ. Кстати, с меня сок, я всё помню. Какой предпочитаете?

— Желательно ядерный, — улыбнулась невинно.

— Ну, это не ко мне, — крякнул Савелий, разбивая мои радужные мечты. — Как командир разрешит, так сразу. А если серьезно?

— Апельсиновый, вишневый, яблочный, — я пожала плечами. — Я всё пью.

— Вот и ладушки, — обрадовался мужчина. — К обеду ждите. Дениска, идем, малыш. Буду делать тебе больно.

— А может, Полиночка? — жалобно-жалобно (аж почти поверила) протянул огневик.

— Полиночка будет делать больно командиру, — хохотнул главный балагур команды, но потом напоролся на предостерегающий взгляд Стужева и пробормотал: — Ну или наоборот. Или они оба будут делать больно мне… В общем, пошли! Быстрее начнем, быстрее закончим.

В итоге не прошло и минуты, как в гостиной остались только мы: я и Стужев, сидящий рядом. Ржевский тоже куда-то под шумок испарился, бессовестно оставляя меня без поддержки, зато в комнату заглянула Алевтина, чтобы убрать со столов и сделать в комнате влажную уборку, так что я совсем не удивилась, когда Егор тоже поднялся и махнул рукой мне.

— Идем, не будем мешать.

И повел меня куда-то… Хм, а куда это он меня повел?

Начиная хмуриться, когда поняла, что он ведет меня в свою комнату, тем не менее изобразила арктическое спокойствие, хотя сердечко так и стучало, не обращая внимания на все мои запреты.

Третья комната была угловой, со скошенным северо-западным углом, так что окон там было аж три, зато кровать всего одна. Я помнила, что Егор просил убрать вторую, но, если честно, не помнила, куда её дели. Наверное, в одну из пустых комнат левого крыла. А может и вовсе заменили старенькую кровать Прохора. Кажется, Уля что-то об этом упоминала.

Как бы то ни было, помещение было просторным, но пустым не выглядело — вторую половину комнаты Стужев обставил на свой вкус и явно своей мебелью: это был роскошный велюровый диван, кресло и чайный столик между ними. На столике — стопка книг. В центре лежал стильный бежевый ковер с геометрическим узором с одного края.

В принципе для большего уюта можно было повесить на одну из стен какую-нибудь симпатичную картину или ампельное растение, но и так было неплохо.

Мой интерес и внимательный осмотр комнаты не ушли от внимания Стужева и он счел должным объясниться:

— Не люблю сидеть днем на кровати, предпочитаю диван или кресло. Люблю читать сидя. Присаживайся. Нужно обсудить ряд нюансов, прежде чем приступим к тренировкам и твоему усилению.

— Хорошо.

Не рискуя и без того шалящими нервишками, я села в кресло и изобразила максимум внимания. Стужев почему-то приглушенно хмыкнул и сел на диван, повернувшись ко мне всем корпусом, откинувшись на спинку и положив поверх неё руку.

— Итак, начнем с главного. Сколько тебе было лет, когда ты ощутила в себе дар, как именно и при каких обстоятельствах это произошло?

— Можно вкратце или нужно прям сильно-сильно честно и подробно? — прищурилась я, снова ощущая растущее напряжение.

— Сильно-сильно, — огорошил меня мужчина. — Мне надо понять величину испытанного стресса. Это может серьезно повлиять на методику дальнейшего обучения.

— Ну… — хмыкнула, — помнишь, я говорила, что умерла? В шестнадцать. Возможно, я слегка приукрасила, а возможно и нет. Я училась в лицее, заканчивала десятый класс, когда это произошло. Их было трое. Все трое аристократки. Зарвавшиеся выскочки, нашедшие в моём лице бесправную мишень. Меня травили морально. Обливали едой и грязью. Вымогали деньги. В итоге дошло до того, что начали избивать. Ногами. В женском туалете…