– Немного повеселились и хватит. Предлагаю начать работу над нашим заклинанием. Сделаем его в ближайшие дни и покажем Бродскому, что мы вполне способны выиграть олимпиаду.
– Уже больше двух месяцев собираемся начать, и что‑то всё никак, – верно подметила Ленка.
– Только ничего толкового в голову прийти не может, – тяжело вздохнула Мира и снова уставилась в окно, где охрана боролась с продолжающим валить снегом, и, судя по их успехам, заниматься этим они будут ещё очень долго.
Невероятно глупая и бесполезная работа – убирать снег во время такого сильного снегопада.
Да, Александр Михайлович лютует знатно.
Ещё и Азарова вон как раздухарилась, что‑то высказывает дереву. Наверное, спилить обещает или целый выводок дятлов на нём поселить, чтобы знало, кого снегом заваливать.
И Ленка тоже подкинула работы бедолагам. Нет бы помогла им…
– Кажется, я придумал, как можно вернуть веру в нас, – осторожно произнёс я, продолжая наблюдать за уборкой снега.
– Какую веру? – спросил появившийся Бродский. – Немного задержался. Дела были. Рассаживайтесь по местам, и приступим. На прошлом занятии мы остановились на сопряжении магических потоков в замкнутом пространстве.
– Поговорим после занятий, – подмигнул я ребятам и растянулся в улыбке.
Идея уже сформировалась у меня в голове, осталось только воплотить её в жизнь. И не накосячить, как всегда…
* * *
– Ровно двадцать шесть сантиметров и три миллиметра. Шесть таких отрезков, на расстоянии в четыре сантиметра друг от друга. И они должны сходиться на камне. Ленка, твой выход.
Шуйская пожала плечами, после чего достала из холщового мешочка небольшой камешек, внутри которого бушевало пламя. Только она из нашей четвёрки могла достать этот камень за каких‑то два дня.
– Огненный опал. Правда, далеко не самый чистый, и энергии в нём кот наплакал, но для нашего дела точно должно хватить.
Рыжая положила камень в место, где должны сходиться векторы силы, и отошла на пару шагов, чтобы оценить получившуюся картину.
Мы сделали то же самое.
Пол в моей комнате для занятий магии сейчас был исписан магическими знаками, рунами, замысловатыми рисунками и ещё кучей разных магических прибамбасов, без которых у нас ничего не получится.
Так сказал Каспер, духи‑наставники ребят, и подтвердила Мира, что стало для нас решающим фактором.
Конечно, нам бы сюда какого‑нибудь опытного мага, да так, чтобы разбирался во всех этих схемах, но слишком опасно. Без лишнего внимания со стороны тайной канцелярии подобное не провернуть даже Ленке.
Только если просить кого‑нибудь из родственников. Но там всё довольно плохо с ритуалистикой и прочими атрибутами создания сложносоставного заклинания.
Друиды работают совершенно иначе и практически никогда не используют костыли.
Отец Гришки – чистый боевик и так же весьма далёк от составления магических схем. Про моих и говорить нечего, а у Миры и вовсе родители – обычные люди.
Поэтому всё делаем исключительно сами, при совете духов‑наставников и довольно длительных обсуждений, следовать этим советам или нет.
– Проверьте линии в четвёртом секторе. Мне даже так кажется, что не соблюдены правильные пропорции, – слегка прищурившись, сказала Мира.
Для неё здесь стояли сразу четыре стремянки с четырёх сторон комнаты – чтобы можно было оценить нашу схему сверху, с разных углов и так далее.
Одно дело – нарисовать это всё на бумаге, и совсем другое – масштабировать до необходимых размеров.
– Всё в точности с заданными параметрами, – ответил я Мире после того, как мы с Гришкой перепроверили. – Немного пересыпали марганца, но я уже убрал лишнее.
– Вот, я же говорила, что там непорядок. Чутье меня редко подводит.
– Какое? – удивился я.
Впервые слышу, чтобы кто‑то из ребят говорил про чутье.
Я им ничего не рассказывал про свой дар, путешествующий из одной жизни в другую. Возможно, и они обладают схожим и так же решили оставить эту тайну при себе.
– Можешь называть это интуицией. Она меня ещё ни разу не подводила.
– Да половина нашей затеи держится на интуиции. Даже представлять не хочу, что будет, если интуиция нас всех обманет. У меня всё в норме. Никаких отклонений. Хоть сейчас вливай энергию, – сказал Гришка, после чего закинул в рот мармеладного мишку.
– Всё у нас выйдет в точности с тем, как запланировано. Никаких отклонений не будет. Мы уже три дня работаем практически нон‑стоп. А ещё не забывайте, что нам помогают четыре некогда сильнейших мага Европы. И раньше они по отдельности могли создавать такие схемы без особого напряга, а сейчас объединились, – выдал я, ещё раз проверив количество марганца.
Всё точно. Грамм в грамм.
– Только ты забываешь, что большинство своих знаний они унесли в могилу. А нам оставили лишь урезанные версии себя, которые не имеют доступа к реально сложным магическим приёмам. Или хочешь сказать, что твой наставник ни разу не делал никаких подстав? – спросила у меня Ленка, а потом резко повернулась в сторону и показала в пустоту средний палец, при этом высунула язык и скорчила страшную физиономию.
– И чем мы заслужили такое отношение? Никакой благодарности. Только и можете, что обижать своих бедных наставников, которые вам даже ответить толком не могут. Нам остаётся только смотреть и с болью в сердце отмечать, как тяжело обучать кого‑то, когда он не хочет этого делать и проверяет каждое твоё слово, – тяжело вздохнул Каспер и сделал вид, что сильно расстроился.
Даже отвернулся от меня и принялся утирать несуществующие слёзы рукавом. Вроде всхлипнул пару раз. На этом его актёрские таланты исчерпали себя. Потом украдкой выглядывал из‑за плеча, проверяя мою реакцию. Которой не было.
Духи ребят делали примерно то же самое. По крайней мере, Гришка скривился, Ленка ещё пару раз показала своему непристойные жесты, а Мира закатила глаза.
– Какими бы колючими ни были наши наставники, они нам очень помогли. И я уверен, что сейчас не станут делать никаких гадостей. Пусть Благославенный и был при жизни ещё тем шутником и пакостником – да и после жизни стал не лучше. Орлова не даст мне соврать. Но он научил меня практически всему, что я сейчас умею. Так что не стоит так плохо к ним относиться.
Я прекрасно помню, как отреагировал Каспер, когда я стал его нахваливать, и сейчас не прогадал с речью.
Всхлипывания сразу же закончились, как и любые другие театральные действия. Каспер поднялся под потолок и начал пристально разглядывать созданную нами схему.
– Максим, записывай, – через пару минут заявил призрачный наставник. – У вас здесь допущено двадцать четыре ошибки. Шесть из которых могут стать критическими.
– У вас сколько? – спросил я у ребят, которые так же смотрели на своих духов.
Мира уже что‑то быстро записывала. Гришка тяжело вздыхал, понимая, что придётся многое исправлять. А Ленка явно готовила какую‑то подлянку для Зелёного Патрика. Вон Маха слезла у неё с шеи и немного подросла.
– У меня двадцать четыре и шесть критических, – первой ответила Скворцова, а затем то же самое сказали и остальные.
Наставники точно не могли сговориться так быстро. Да и соревновательный эффект между ними никто не отменял. Каждый хочет, чтобы его ученик утёр нос остальным.
Ребята пришли к тем же выводам, поэтому все замечания наставников можно учитывать и приступать к исправлению косяков.
Вот теперь работа закипела так, что даже Гришка перестал жевать. Каждый из нас выкладывался на полную. Ведь уже завтра нам нужно чудо – показать Александру Михайловичу заклинание, которое мы составили на коленке. И использовали для этого знания, полученные на его занятиях.
По крайней мере, именно так мы ему скажем.
Как раз сегодня весь день так же валит снег. Как будет валить завтра и послезавтра. А наше заклинание сделано с расчётом на то, что проблема уборки снега перестанет быть таковой для десятка городских кварталов, которые находятся на прямой между моим домом и школой, и для самой школы соответственно.
