Тёмный маг. Книга 2. Начало пути - Ключевской (Лёха) Алекс

Пошёл я один, оставив Гвэйна на его диване. Оборотень сразу же на нём развалился, как только мы вошли, позволяя двум хорошеньким девушкам тискать себя. На меня он посмотрел немного затуманенным взглядом и даже сделал попытку подняться, но я махнул рукой, оставляя его наслаждаться женским обществом. Сам же побрёл на поиски Дубова.

Дойдя до двери помещений Второго факультета, я остановился. Отучившись в школе уже полгода, я ни разу не сталкивался с тем, чтобы представители двух факультетов ходили друг к другу в гости. Все встречи проводились на нейтральных территориях, даже свидания. Но, кто-то не так давно сказал, что я ломаю все сложившие устои. Пускай и этот раз не станет исключением.

Недолго думая, я постучался. Мне никто не ответил, дверь не открылась и вообще никаких признаков жизни я не заметил. Тогда я постучался сильнее и настойчивее. Опять тишина. Какой гостеприимный факультет, обалдеть просто. Да меня на улице в банде лучше встречали. А может, они просто не слышат? Тогда надо стучать громче, и я постучал ногой. Дверь в помещения факультета сразу же отворилась, и на меня недоуменно уставился староста.

– Я, конечно, дико извиняюсь, что потревожил вас в столь неудобное вечернее время, но мне бы хотелось увидеться со своим другом Егором Дубовым. Он на первом курсе учится. Это как-то можно устроить? – я решил проявить вежливость, очень для меня нехарактерную. Староста смерил меня недружелюбным и непонимающим взглядом.

– Что тебе нужно? – он решил уточнить, какие именно черти меня сюда принесли.

– Поговорить мне нужно. С Дубовым. Егором. Первокурсником. Так понятнее? – Я практически по слогам произнес фразу, пытаясь донести до парня смысл моей просьбы.

– А ты не обнаглел? – староста Второго факультета прищурился.

– Пока ещё нет. Кроме того, я всё ещё крайне вежлив. А это даже для меня удивительно. Но, если сильно нужно, могу и понаглеть. А у вас это принято, да? – мне начал надоедать это бессмысленный диалог. Почему я должен стоять и перед кем-то отчитываться, если я просто хочу увидеть друга?

– Ты вообще в курсе, Наумов, что вход на территорию другого факультета запрещён, и возможен только по специальным приглашениям? – из-за спины старосты показался мой давний знакомый Полянский. Находясь на своей территории да под защитой старших товарищей, он вскинул подбородок и скрестил руки на груди, поглядывая на меня свысока. Правда, выглядело это скорее нелепо, нежели устрашающе.

– Интересно, кем это запрещено? В школьных правилах об этом нет ни слова. И это известно всем, кто умеет читать, – я слегка наклонил голову, чтобы видеть прячущегося за старостой Полянского и уставился ему в глаза. – А вот тем, кто всё же умеет читать, но по какой-то непонятной для меня причине этого не делал, видимо, пришлось довольствоваться слухами. Кто-то где-то сказал, другой не дослышал, а третий не так понял. В народе это называется «сломанный телефон». Именно так появилось это правило, я ничего не путаю? – поинтересовался я, стараясь сохранять спокойствие.

– Тебе не кажется, что ты слишком борзеешь, Наумов? Здесь тебя некому защитить. – ответил сквозь зубы Полянский.

– Да мне защита особо не требуется. И твоему старосте помощь особо не нужна. А если бы ему помощь всё-таки понадобилась, то ты-то чем можешь помочь? Разве что в качестве живого щита тебя использовать, – я на секунду замолчал, переводя дыхание. – Кстати, Полянский, что ты раздухарился, как павлин? Лиза, наверное, где-то рядом, а тебе так не хватает в списке достижений какого-нибудь героического поступка? Например, выгнать с территории наглого хрена с Первого?

Я смотрел на краснеющего Полянского и испытывал при этом какое-то извращённое удовлетворение. Староста в наш разговор не лез. Более того, он выпрямился, сложив руки на груди, и посматривал на Дениса с неудовольствием. Потому что тот нашу словесную перепалку явно проигрывал.

– Именно поэтому негласное правило школы гласит о том, что студенты не должны посещать помещения других факультетов. Чтобы не обострять и без того натянутые отношения. – Знакомый голос раздался у мня за спиной. Я обернулся и увидел того, ради кого я сюда притащился. Развернувшись, я побрёл подальше от всё ещё стоявшего в дверном проёме старосты Второго факультета, махнув рукой Егору, чтобы тот следовал за мной. Дубов глубоко вздохнул, покачал головой и пошёл в мою сторону.

– Наш разговор ещё не закончен! – прокричал мне в спину Полянский, но я даже не повернул голову в его сторону. Зачем тратить время на не несущие смысловой нагрузки угрозы. – Наумов, слышишь? Ты меня оскорбил! – продолжил вопить Полянский. Видимо староста пригрозил сделать с ним что-то ужасное, раз он так надрывается.

– Иди, директору пожалуйся, придурок. Вячеслав Викторович будет в восторге, уверяю, – бросил я в его сторону, и завернул за угол.

– Наумов, я вызываю тебя на дуэль! Ты слышишь меня? – Я настолько охренел от этой новости, что замер на месте. А затем развернулся, чтобы идти обратно, но ту меня за рукав схватил Дубов и потащил по коридору подальше от своего факультета.

Метров через десять Егор меня отпустил, и мы молча дошли до нашего любимого кабинета. Как только дверь закрылась, Дубов повернулся ко мне. Глядя на его серьёзную физиономию, я сразу же заподозрил недоброе.

– И что ты собираешься делать? – наконец, спросил Егор.

– Ты о чём? – я нахмурился, не понимая, что он имеет в виду.

– О том, что представитель бедного в настоящий момент, но всё ещё знатного Рода бросил тебе вызов? – Егор потёр виски. – Официальной фразой при свидетелях.

– Да он псих, – я прошёлся по кабинету, обдумывая создавшееся положение, но всё ещё не веря в его серьёзность. – Я тебя искал. Никого не оскорбил ни разу, и даже почти не употреблял жаргонных выражений, чтобы бедный, но гордый аристократ внезапно почувствовал себя оскорблённым. Неужели его слова кто-то воспримет всерьёз? Ведь свидетелей-то действительно куча!

– Дима, это действительно серьёзно. – Егор хмуро посмотрел на меня. – Я помню, что ты намеренно вычеркнул все нюансы, касающиеся магии из своей жизни, но, просто поверь, это очень серьёзно.

– Во что я опять вляпался по незнанию? – резко развернувшись, я сел за первую попавшуюся парту и посмотрел на него, стараясь не сорваться и не продемонстрировать, как я действительно умею выражаться.

– От дуэли нельзя отказаться. – Егор подошёл к моей парте и сел рядом. – Если один представитель древнего Рода вызвал другого представителя хоть какого Рода при свидетелях, то дуэль состоится во что бы то ни стало.

– А причина? Должна же быть хоть какая-то причина, – я провёл пальцем по губам и сразу же одёрнул руку. И так с трудом отучился ногти грызть, когда нервничаю, не стоит возвращаться к дурацким привычкам.

– Оскорбление чести и достоинства, как вариант. – Ответил Егор, вздохнув. – Никто не будет спорить, что ты Денчика почти размазал, да ещё и на глазах у Лизки. Ну и все знают, что твой отец был причиной обучения Полянского на Втором факультете, а не на Первом. И это не прибавляет ему любви к тебе.

– Я-то тут причём? – В ответ на мой вопрос Дубов в который раз уже пожал плечами. – Ладно, он кретин, но что-то действительно делать надо. Что будет, если я откажусь? Вот прямо сейчас пойду и скажу, что если ему так хочется умереть, то может разбежаться и башкой о стену долбануться, – хмуро сказал я, не отрывая от Егора пристального взгляда.

– Отказаться от магической дуэли – это опозорить свой Род и стать изгоем для общества и своего Рода. – Дубов явно процитировал какое-то правило. – Если вызов брошен, то условия, место и время, разумеется, диктует тот, кого на это мероприятие пригласили. Что конечно может играть нам на руку. Хотя я понятия не имею, что ты можешь сделать, чтобы победить потомственного дуэлянта, без применения, хм, своих семейных навыков.

– А разве дуэли не запрещены? – я сделал ещё одну попытку отвертеться. Если бы этот придурок вызвал меня, как Лазарева, я бы даже не парился. Отказался, да ещё и морду бы ему набил. Просто и без затей. Возможно даже при тех же свидетелях, которые при вызове присутствовали. Мою Семью и так никто не любит, и в обществе о ней не принято даже думать. И уж точно я не стал бы защищать честь козла-Казимира… Вот только на кону стоит честь Александра Наумова.