Глава 13.
Лив металась по кровати, простыня липла к коже, как второй слой тревоги, душный и тяжёлый. Жарко, несмотря на сырой воздух, сочившийся из приоткрытого окна. Она швырнула подушку в угол и села, обхватив колени, её пальцы впились в ткань пижамы. Сердце колотилось рвано, будто спотыкалось о страх, который она прятала днём, но теперь он лез из каждого угла, цеплялся за мысли. Мар не ответила на два сообщения — «Эй, ты там?», «Позвони, ок?» — с отметкой «прочитано» в 14:37. Тишина. Мар, которая обычно заваливала её мемами или голосовыми про чьи-то фейлы, молчала, и это пугало. Она сжала телефон, его свет резанул глаза. Ничего.
Мар копала слишком глубоко — в исчезновение девушки в золотом платье, в тени, которые, как Лив теперь знала, были вампирами. А если она уже наткнулась на него? Лив сглотнула, прогоняя образ Мар с её дерзкой улыбкой, заменённый пустыми глазами. Страх был липким, настойчивым, и она злилась на себя за него. За Мар. За себя. За Дориана, который, несмотря на свою силу, не мог просто остановить это всё.
Лив встала, босые ноги коснулись холодного пола, и она рывком распахнула окно шире. Влажный воздух пах дождём и озоном, но вместо облегчения только усилил тревогу. Она вдохнула, пытаясь унять дрожь, и облокотилась на подоконник.
— Не спится? — голос Дориана раздался так внезапно, что Лив вздрогнула, чуть не ударившись о раму. Он уже стоял в дверях, уставившись на Лив. Его глаза смотрели с той пугающей проницательностью, от которой её пульс сбивался.
— Господи, Дориан, — выдохнула она, прижимая руку к груди. — Ты обязан перестать подкрадываться. Я чуть не умерла.
Он усмехнулся, шагнув в комнату. Его движения были плавными, но напряжёнными, как у хищника, прислушивающегося к шороху.
— Услышал окно, — сказал он, голос низкий, с хрипотцой. — Решил проверить, не сбежала ли моя гостья.
— Очень смешно, — буркнула она, но голос был тише, чем хотелось. — Я не могу спать. Мар не отвечает. И я... — она запнулась, опустив взгляд. — Я боюсь, Дориан. За неё. За себя. За этот твой план. Теперь ещё охотники... Как мы справимся?
Дориан подошёл ближе, остановившись в паре шагов. Его взгляд стал серьёзнее, но без сомнений — только холодная уверенность, от которой Лив чувствовала себя защищённой и уязвимой одновременно.
— План в силе, — сказал он твёрдо. — Охотники ничего не меняют. Новички хотят не просто крови. Они хотят власти. Признания. Уважения в этом городе. И лучший способ это получить — убить парочку охотников. Понимаешь к чему я веду? Они хотят показать, что они могут бросить вызов и выйти сухими. Это игра, Лив. И я думаю они хотят, чтобы я заметил. Чтобы я среагировал.
Лив нахмурилась, сжимая футболку.
— То есть ты не можешь их просто прикончить? — Её голос сорвался от злости. — Они похищают людей, Дориан! А ты про какие-то правила?
Он вздохнул, провёл рукой по волосам, и Лив уловила в нём усталость — древнюю, тяжёлую.
— В городе не только Приход Кристофера, — сказал он спокойно, но с тяжестью. — Есть другие. Для них новички не преступники, пока не нарушают старые правила — не убивают открыто, не оставляют тел, не разоблачают нас. Похищения? Они назовут это «охотой». Если я начну убивать их без причины, признанной всеми, это развяжет войну. А я не хочу этого. Не сейчас.
Лив сглотнула, её глаза блестели от страха и решимости.
— Тогда что? — спросила она, шагнув ближе. — Я всё ещё приманка?
Дориан смотрел на неё, и его взгляд смягчился. Он шагнул вперёд, почти касаясь её, но остановился.
— План в силе, — сказал он тихо. — Но мы будем готовиться тщательнее. Ты станешь быстрее. Умнее. Я научу тебя. А Мар... она в порядке. Мои люди присматривают за ней. Она просто слегка перебрала вчера и весь день глотает аспирин и бегает здороваться с фаянсовым другом.
Лив посмотрела на него, скорчив рожицу, выражающую одновременно «фу» и сочувствие. Страх отступил, но не ушёл окончательно. Она кивнула, но её голос дрогнул:
— Ты всегда так спокоен. Это иногда бесит, знаешь?
Дориан рассмеялся — тепло, коротко, и его рука коснулась её плеча, оставив тёплый след.
— О, дорогая, — сказал он, голос ниже, с дерзкой ноткой. — Если бы я не был спокоен, ты бы сбежала. Или... — он наклонился ближе, глаза блеснули, — ждёшь, чтобы я тебя разозлил? Тогда у тебя точно была бы причина для бессонницы.
Лив закатила глаза, но её губы дрогнули. А потом она выпалила:
— Дориан, останься сегодня. Не уходи...
Он замер, его бровь выгнулась, и в глазах мелькнула искра.
— Остаться? — переспросил он полушёпотом. — Лив, ты уверена? Я ведь могу быть очень плохим соседом по комнате.
Она сглотнула, пульс заколотился, но она шагнула ближе, её голос был твёрдым, несмотря на дрожь:
— Я знаю. И... я хочу, чтобы ты меня укусил.
Дориан прищурился, его улыбка стала острее, но в ней мелькнула тревога.
— Повтори, — сказал он, голос низкий, как шёлк, но с напряжением. — Ты просишь меня... укусить тебя? Лив, это не игра.
Она подняла подбородок, её глаза блестели от страха и упрямства.
— Я не играю, — сказала она, голос дрожал, но был настойчивым. — Если меня укусит кто-то из новичков, я не хочу замереть от боли. Не хочу быть беспомощной. Я хочу знать, как это — чтобы привыкнуть. Укуси меня. Пожалуйста.
Дориан смотрел на неё, его глаза потемнели, и воздух сгустился, как перед грозой. Он медленно обошёл её, остановившись сзади, и Лив почувствовала его тепло — живое, обжигающее, как пламя, слишком близкое, чтобы не задеть. Его рука скользнула по её животу, пальцы легли чуть выше талии, мягко, но с намёком на силу, и Лив вздрогнула, её дыхание сбилось. Напряжение сковало её, каждый мускул ждал боли, но доверие к нему — хрупкое, но настоящее — держало её на месте.
— Лив, — сказал он, и её имя в его устах звучало как заклинание. — Ты хоть понимаешь, о чём просишь? Это не просто укус. Это... — он сделал паузу, его взгляд прошёлся по её шее, и Лив почувствовала, как её пульс бьётся под его пальцами, — это как открыть дверь, за которой нет пути назад. И, чёрт возьми, ты делаешь это так красиво, что я почти готов забыть, почему это плохая идея.
Её щёки полыхнули, но она не отступила. Она медленно убрала волосы с шеи, оголяя кожу, её пальцы дрожали, но жест был решительным, почти дерзким, как будто она перенимала его игру.
