– Это плохо. Но я всё равно не могу без тебя.
Кейтлин высвободила руку и провела кончиками пальцев по его щеке.
– Забери меня домой, Грегори.
– Куда?
– Не знаю. Туда, где я буду рядом с тобой.
Эпилог
– Вот она…
Стоя в полумраке лестничной площадки, Грегори наблюдал за Милдрет, которая пересекла порог комнаты и остановилась, осматривая новый для себя интерьер.
– Ванна на первом этаже, – Грегори шагнул наконец к ней, обнимая за талию и прижимая к себе, – и здесь больше не холодно зимой.
Милдрет молчала, продолжая изучать мягкий диван, притаившийся в углу у камина, небольшую стойку с ноутбуком, спрятавшуюся между шкафов, кресло с кофейным столиком, на котором всё ещё стоял забытый бокал…
– Это не значит, что мы должны здесь жить, – торопливо добавил Грегори, – если ты скажешь, что останешься со мной, я постараюсь подыскать в Лондоне жильё на двоих…
– Перестань.
Милдрет резко развернулась в его руках и поцеловала, заставляя замолчать.
– Мне всё равно где. Правда… – Кейтлин положила подбородок Грегори на плечо и нахмурилась, глядя в пустоту позади него. – Меня ведь снова не примут здесь, ведь так?
Грегори молчал.
– Ладно, – продолжила Кейтлин и качнула головой, отгоняя мрачные мысли, а затем попыталась вывернуться из его рук.
– Я познакомлю тебя с отцом, – перебил её Грегори и поймал Кейтлин за руку, когда та уже готова была ускользнуть. – Мне просто нужно немного времени.
– Я понимаю, – Кейтлин грустно улыбнулась, – я буду ждать.
– Да. Подожди до вечера. За ужином поговорим обо всём.
Кейтлин кивнула и, всё-таки высвободившись, прошла в комнату, огляделась ещё раз и, опустившись на кровать, запрокинула голову, разглядывая до боли знакомый потолок.
– Иногда я думала, что всё это сон, – тихо сказала она.
Грегори улыбнулся и, подойдя к ней, опустился рядом.
– Я тоже, – сказал он, точно так же глядя в потолок, – но ты здесь. Значит, всё наяву.
– Или мы оба спим и снимся друг другу, – Кейтлин усмехнулась и, перевернувшись на бок, положила локоть под голову, теперь она смотрела Грегори в лицо, а Грегори мог смотреть на неё.
– Где ты была всё это время? – Грегори приподнял руку и коснулся её щеки. Улыбка Кейтлин стала светлей, и она накрыла ладонь Грегори своей рукой.
– Сначала, – задумчиво сказала Кейтлин, глядя куда-то сквозь него, – я поехала домой. В Глазго, я имею в виду. Поговорила с родителями и попыталась сделать вид, что всё хорошо. Что я никогда не была с тобой.
Она замолкла на секунду, а затем продолжила:
– Но оказалось, что это невозможно. Я медленно сходила с ума. Я была ею и собой, и при этом мы обе любили тебя. А ещё… – Кейтлин облизнула губы, – было очень больно. От того, что сон оказался реальностью. От того, что мне больше не о чем было мечтать. Потом… потом я вернулась в Лондон. Мне было некуда идти, и я какое-то время скиталась по друзьям, просто старалась не думать, как они все.
Она снова задумалась.
– Потом я поняла, что так жить нельзя. Что мне нужно что-то большее. Прошло уже два месяца, и я порядком успокоилась, воспоминания померкли… Я попыталась начать жить заново – так, как жила бы, если бы не было тебя. Я пошла к Рейзену и рассказала ему всё в общих чертах… Что у меня был роман, что ничего не вышло. Он предложил мне пожить у него.
Пальцы Грегори на щеке Кейтлин снова напряглись.
– Ничего не было, – на этот раз усмешка была совсем невесомой, и Кейтлин снова покачала головой. – Но ты прав, он хотел. Я поняла это, когда бродила по его дому в одиночестве. Случайно забрела в какую-то кладовку… и увидела свои картины. Пыльные. Подёрнувшиеся паутиной…. – Кейтлин опустила взгляд. – Он купил их только, чтобы я была благодарна ему. Это так… глупо… И могло бы быть смешно.
– Я не поэтому…
– Я знаю, – перебила его Кейтлин и снова открыла глаза. – Твои друзья скупили у Джека все картины. Он звонил мне, просил нарисовать ещё… А я всё не могла. Ничего не получалось. А потом Сайлентстоуны пригласили меня на какой-то ужин. Джек уговорил меня прийти. Я приехала… И увидела твою машину… – на губах Кейтлин промелькнула грустная улыбка, – и я поняла всё.
– И не подошла.
– Нет, – Кейтлин качнула головой, – не подошла. Я была обижена и зла. Я до сих пор зла. Столько лет, Грегори… ты заставил меня думать, что я не в своём уме. Ты избегал меня. Ты… Ты оставил меня одну.
Пальцы Кейтлин сжались до боли, и она опустила веки, чтобы не смотреть Грегори в глаза.
– Я любила тебя… – тихо сказала она. – Любила всегда. Я не понимаю, как ты мог.
– Милдрет…
– Не говори ничего, – Кейтлин открыла глаза. – Я не могу без тебя. Это всё, что мне нужно знать. Чтобы ты ни сделал со мной, я прощу тебе всё. Я всегда буду тебе служить – как и обещала.
Грегори снова попытался заговорить, но Кейтлин накрыла его губы своими и, не прерывая поцелуя, перекинула через ноги Грегори бедро, усаживаясь верхом, а потом принялась неторопливо раздевать его.
– А выставка? – спросил Грегори, улучив момент, когда Милдрет на секунду прервала поцелуй, чтобы стащить рубашку с его плеч. – Почему там не было тебя?
Кейтлин пожала плечами.
– Потому что я не хотела. Джек настаивал на презентации и интервью, но мне было неинтересно смотреть на тех, кто хочет что-то купить. Тем более… ради этих картин. Я уехала сразу же. Села на автобус и направилась сюда, – она замолкла и на секунду снова прикрыла глаза, – я хотела нарисовать этот замок ещё раз. А может быть… просто надеялась встретить тебя.
Кейтлин замолкла и снова наклонилась, чтобы коснуться губ Грегори своими губами.
Теперь уже Грегори принялся стаскивать с неё одежду – странно незнакомую, но скрывавшую такое знакомое тело.
Он входил в Милдрет медленно, так, будто это был первый и последний раз, стараясь прочувствовать каждой клеточкой тела её горячее и тесное нутро.
Милдрет лежала под ним, расслабленно уткнувшись носом в подушку, и слегка постанывала под каждым толчком, а Грегори целовал её плечи, путаясь носом в распущенных волосах.
Потом он откатился в сторону и, притянув Милдрет к себе, поцеловал.
– Ты хочешь ещё? – спросил он.
– Может быть. Потом, – Кейтлин лениво улыбнулась. – Дай мне просто побыть с тобой.
И Грегори не стал спорить.
А ближе к ужину он распорядился приготовить третий прибор, чему немало удивился его отец.
Он первым занял своё место и уже сидел за столом, когда Грегори и Кейтлин вошли в зал. Кейтлин испытала малознакомое ей желание провалиться сквозь пол.
– Кто твоя спутница? – спросил Рейнард Вьепон, и Кейтлин почувствовала, как по спине пробежали мурашки – Рейнард до отвращения кого-то ей напоминал.
– Её зовут Кейтлин Эллиот, – сказал Грегори и, не оборачиваясь, поймал ладонь Кейтлин. – Кейтлин, это Рейнард Вьепон, мой отец. Отец, это Кейтлин, и она больше чем спутница.
– Вот как… – густые брови Рейнарда сошлись к переносице, и он перевёл взгляд с сына на девушку, стоявшую возле него. Желание провалиться сквозь землю усилилось в несколько раз. – Настолько больше, чтобы знакомить её со мной?
Грегори кивнул, но поняв, что отец не смотрит на него, добавил:
– Да. И настолько близкая, чтобы не приглашать леди Уизертон, отец. У нас с Элизабет ничего не выйдет.
Рейнард издал звук, похожий на недовольное урчание льва, и откинулся на спинку стула. Он продолжал смотреть на Кейтлин в упор.
– Ты понимаешь, Грегори…
– Я понимаю всё.
– Ты понимаешь, что ты должен продолжить род Вьепон?
Грегори молчал, а Кейтлин невольно шагнула вбок, пытаясь спрятаться у него за спиной.
– И мы сделаем это с Кейтлин вдвоём, – твёрдо сказал Грегори.
Рейнард Вьепон наконец перевёл взгляд на него.
– Это будет скандал, – тихо сказал он.
– Мне всё равно.
Рейнард снова скрипнул креслом.
– Ну, хорошо, – подитожил он. – Садитесь за стол. Овсянка не проживёт ещё пять минут.
