Зверь (СИ) - "Tesley"

«Разрубленный Змей! — подумал Валме, чувствуя себя слегка задетым. — Да это просто неприлично: так обниматься с лошадью!».

Сона с тихим ржанием склонила голову к Ричарду, касаясь его волос своими мягкими губами. Робер созерцал эту картину с довольным и растроганным видом и даже барон Гаржиак, этот старый вояка, казался тронутым.

Марсель почувствовал, что для восстановления душевного равновесия нужно отпустить какую-нибудь шутку и наклонился к уху Ворона.

— Герцог Окделл предпочитает кобыл? — вполголоса осведомился он, иронически скривив губы.

Ворон повернулся к нему вполоборота. Хотя он держался спокойно и сдержанно, человек, плохо его знающий, мог бы решить, что он тронут не меньше Эпинэ и Гаржиака.

— Герцог Окделл любит своих друзей, — обронил он через плечо. — Девиз его предка, Ричарда I, был «Верен!». Ричард III Окделл тоже следует ему, и меня это радует.

Марсель больно прикусил язык: полное имя оруженосца вызвало в нём желание сказать что-нибудь саркастическое. Но Алва явно не был расположен слушать его замечания.

— Кстати, где вы разыскали Сону, Эпинэ? — небрежно поинтересовался регент.

— В Гальтаре, — лаконично отозвался тот. — Её приютила одна крестьянка.

К счастью, в это время Ричард III Окделл наконец соблаговолил оторваться от своей лошади и протянул руку Эпинэ.

— Благодарю, Робер, — тихо произнёс он. — Я никогда не забуду этой услуги!

— Брось!.. — начал было Иноходец, но Алва прервал его.

— Что ж, юноша, — заметил он небрежно, — если вы закончили здороваться с вашими друзьями, то я прошу всех следовать за мной.

В домике старосты виконту Валме, офицеру Первого маршала и носителю регентских регалий, выпала высокая честь оказаться в одном обществе с самыми родовитыми людьми королевства: герцогом Алвой, герцогом Окделлом и герцогом Эпинэ. Чувствовал он себя при этом как лакей, несущий поноску за хозяином: треклятая цепь с кофром, что ни говори, унижала его. Однако Марсель изрядно утешился, заметив, что новый герцог Эпинэ тоже ходит с наплечным мешком, из которого торчит нечто вроде золотого коромысла. Последние неприятные ощущения улетучились из его души, когда к мужчинам присоединилась новая и совершенно очаровательная особа. Эпинэ разыскал её в покоях, отведённых его матери, и привёл в гостиную, где была устроена комната для совещаний.

Особой являлась молодая женщина в простом и пыльном дорожном платье. Но её золотистые газельи глаза были такими трогательными и показались Марселю настолько знакомыми, что он сразу же сказал себе мысленно: «Да ведь я знаю эту прелестную эрэа!».

— Позвольте мне представить вашей светлости, — заявил Эпинэ официально, обращаясь к Алве, — вдову моего друга Альдо Ракана. Однако она просит вас как о милости не называть её ни принцессой, ни высочеством.

Едва прозвучали эти слова, как в памяти Марселя что-то вспыхнуло. Ну конечно! Юная дикарка из дворца Сакаци! Алатская кузина обаятельного принца Ракана, который, если верить словам Эпинэ, умер таким молодым и так безвременно. Они действительно знакомы, закатные кошки побери!

Марсель сам не заметил, как выпрыгнул вперёд, оказавшись на полшага впереди Алвы, и раскланялся с принцессой со всей галантностью настоящего придворного.

— Ваше высочество! — с энтузиазмом провозгласил он, размахивая шляпой перед юной дамой. — Уверен, что вы помните меня. Я имел неловкость свалиться перед вами с крыши террасы в Сакаци, когда ваши соотечественники отмечали Огненную ночь. Проклятые гнилые решётки! Они коварно подвели меня. А этот кошкин хмель, чтоб его морозом побило!.. Никогда не забуду его запах.

Молодая женщина попятилась от него в замешательстве:

— С-сударь…

— Разве ваше высочество не припоминает? — с настойчивой любезностью продолжал Марсель. — Моё имя виконт Валме. Ваш кузен представил меня вашему высочеству, хотя я был смешон и неуклюж, как медведь на ярмарке!

Он весело и ободряюще улыбнулся, но золотоглазая дикарка бросила на него взгляд затравленного зверька, и, не отвечая на поклон, проговорила испуганно:

— Не называйте меня высочеством!

— Эрэа, — вмешался Алва, отодвигая Валме в сторону, — может быть, вы соблаговолите сесть и объяснить нам, почему вы отказываетесь от титула вашего мужа?

Робер мягко помог Мэллит опуститься на стул, и мужчины заняли свои места следом за ней и регентом. Один Марсель остался стоять, слегка обидевшись на проявленную неучтивость. Тонкие пальчики молодой женщины сжимались и разжимались, свидетельствуя о сильном душевном волнении, пока она искала нужные слова для ответа.

Её смятение оказалось вполне оправданным.

— Мой супруг… Мой супруг Альдо не был принцем, — наконец выговорила она с явным трудом. — А ещё он не был Раканом.

Эти слова ударили Марселя словно обухом по голове, и он невольно сел на стул.

— Что? — произнёс он оторопело. — Как это понимать? Что любезный принц вовсе не был принцем?

— Ваш муж не был Раканом? — переспросил Алва. Его голос, в отличие от голоса Валме, звучал вполне спокойно и уравновешенно. — Он знал об этом?

— Он… узнал, — проговорила Мэллит через силу. — Недавно. Прежде – нет.

— Как он умер? — резко спросил Алва и тут же извинился, увидев, как передёрнулось лицо Мэллит. — Простите, эрэа, я не хотел причинить вам боль. Я собирался спросить, был ли кто-нибудь свидетелем его смерти?

Мэллит отрицательно замотала головой.

— Нет. Недостой… Я тоже не была. Он умер один.

— Несчастный случай во время агарисского наводнения? — уточнил Алва безэмоционально.

— Нет. — Мэллит сглотнула и произнесла отчётливо и внятно, хотя пальцы её мелко дрожали: — Альдо умер потому что так решил он сам.

Ричард Окделл, сидевший весь напрягшись, прерывисто выдохнул и сжал кулаки, словно он заподозрил худшее. Робер подавленно молчал: он уже знал в общих чертах о судьбе своего друга. Алва задумчиво рассматривал молодую женщину: похоже, он решил позволить ей высказаться самой, без его помощи.

Мэллит, кажется, поняла это и собралась с духом.

— Когда Альдо уходил, — произнесла она тихим голосом, но твёрдо, — он знал, что трон этой страны не его наследство. Он не хотел брать чужого. И я тоже не хочу. Я не хочу, чтобы над моим сыном довлело прошлое чужого рода!

— Вы ждёте ребёнка, эрэа? — с живостью спросил Алва, разом обратив внимание на последние слова.

Мэллит кивнула, подняв на него огромные испуганные глаза.

— Но раз наследство Раканов не ваше, — продолжал Алва, — то что тогда достанется ему и вам?

— Пока я жив, они ни в чём не будут знать недостатка! — решительно вмешался в разговор Робер. — Я позабочусь о семье моего друга как должно.

— Робер… — несмело прошептала Мэллит с тревогой и признательностью.

— Это законное желание, эрэа, — произнёс Алва, внимательно посмотрев на них обоих и, видимо, что-то решив для себя. — Я вполне его одобряю. Герцог Эпинэ достаточно богат, и у него найдутся земли и титул для вашего сына или приданое для вашей дочери. Но под каким именем вы станете жить в Талиге, эрэа? Вы уже думали об этом?

Приведённая в замешательство быстротой, с которой регент принимал решения, Мэллит отрицательно покачала головой.

— Царственная… Царственная бабушка подарила мне имя баронессы Такози, — призналась она. — Но я не имею на него прав.

— Если принцесса Матильда сделала вам такой подарок, то имя ваше, — твёрдо возразил Алва. — Однако я предпочёл бы, чтобы вы были талигойкой, а не алаткой. Если бы вы вторично вышли замуж здесь, в Талиге, то стали бы мне соотечественницей и дали вашему ребёнку законного опекуна. Я говорю об этом не для того, чтобы умалить вашу скорбь по супругу, — добавил он серьёзно, — а в интересах вашего сына. Тем более, что здесь у вас есть преданный друг. Герцог Эпинэ пожелал принять на себя заботу о вас и вашем ребёнке. По истечении срока траура вы могли бы отблагодарить его равной заботой о нём самом.

Робер бросил на Алву быстрый взгляд, в котором блеснула невольная признательность. Мэллит склонила голову, слегка покраснев.