Навязанная, беременная, моя! (СИ) - Ганова Алиса

В груди защемило от обиды. Не в силах сделать ни вдоха, ни выдоха, чтобы не выдать подступающие слёзы, я сжала пальцами подол платья.

– В Тринаре ценят Знающих. – Проронила негромко мера Фаора, поглядывая в окно.

Свена поджала губы, решив, что Знающая радуется за себя. Однако я точно знала: целительница поддерживает меня. Украдкой кивнула, благодаря за поддержку, и ощутила, как накатившие паника и страх отступают.

У меня есть знания, ум, капелька дара. А познав на личном опыте, как лицемерны тринарцы, больше никогда не доверюсь кому бы то ни было и не покажу слабость. И что бы ни случилось, справлюсь.

Наше посольство встретили торжественно, даже помпезно. Сотни факелов освещали замковую площадь, где многочисленные собравшиеся придворные, растягивая губы в наигранных улыбках, соревновались в источении льстивых речей…

Это длилось почти вечность, а потом нас, измотанных долгой доро́гой, проводили в

покои.

В моих комнатах потемневшие от времени каменные стены украшали гобелены, драпировки из дорогих ярких тканей. Холодный пол устилали меха. Но больше всего поражало, что массивная мебель располагалась у каминов, которые горели даже в конце лета.

Мне не нравился Тринар, душа не лежала к этому суровому краю, однако за время поездки я так вымоталась, что наспех перекусив, скинула одежду и забралась под меховое одеяло.

Думала, что едва голова коснётся подушки, усну. Вот только вернулись волнения, ощущение одиночества.

Вдруг приоткрылась дверь, на пороге появился отец.

Как же я обрадовалась! Села на постели, улыбнулась, а он, не подходя ближе, не спросив о самочувствии, требовательно объявил:

– Днём состоится торжественный обед, во время которого Леонида и тебя представят тринарскому двору. На нём ты должна выглядеть как истинная княжна, гордость Шаеля! Оденешь что-нибудь в цвет герба Маргота… – Стоя поодаль, отец сухо наставлял меня, вместо того, чтобы подойти, успокоить, пожалеть, как дочь. Пусть я выросла, стала большой, но мне было так тревожно.

Не перебивая, внимательно выслушала его. И лишь, когда он повернулся, чтобы уйти, тихо спросила:

– А если выйдет не так, как вы планируете, что тогда? – Ещё надеясь, что смогу вернуться домой.

– У тебя должно получиться, – отчеканил он холодно. – Это, Лиэн, твой долг. Долг передо мной, как отцом, перед братом и Шаелем. Пойми это, прими и постарайся.

Он ушёл, а я осталась одна в огромной комнате-ловушке, понимая, что более у меня нет дома.

***

Утро началось с приятной суеты. Но даже горячая ванна не помогла избавиться от ощущения, что королевский замок – самое неуютное, холодное место в Приморье. Да и обильные угощения уступали родным, шаельским во всём. Я отчаянно жалела, что моя жизнь круто изменилась из-за мгновения умопомрачения.

Эх, если бы можно было повернуть время вспять…

Я страдала, но больше от осознания, что это ничего не изменило бы. Отец надумал породниться с тринарскими ландграфами и не отступит. Выдаст замуж если не за гхарта Роберта, так за другого. В этом Леонид прав…

Слово «обед» в Тринаре вовсе не означало, что торжественная трапеза состоится приблизительно в полдень. Скорее намекало на многочисленное собрание знати за ломившимися от еды столами где-то вечером. Однако Свена не желала рисковать и начала подготовку сразу, как только высушили волосы.

– Ох уж, эти варвары! Нет у них порядка, лишь желания и наития. Как тут угадаешь, что Светлейшему Марготу взбредёт в голову? Объявит, что нас ждут, а вы, княжна, ещё только в сорочке. Могут так нарочно поступить, чтобы опозорить нас…

Вайра не спорила, безропотно исполняя любой приказ Свены.

– Подай жаровню – холодно!

Служанка побежала за ней. Едва вернулась, поставила, лиера Свена чуть не запнулась о печку в виде цапли и раздражённо прорычала:

– Зачем, гусыня глупая, поставила? Не видишь, дышать уже нечем!

Мы переглянулись с Вайрой. Я могла осадить наставницу, но после недавних событий, она стала советоваться с князем по каждой мелочи. И сейчас побежит. Отец выйдет из себя, за то, что его отвлекли. И в раздражении может сорвать гнев на служанке. Лучше уж пусть Свена ворчит.

Сборы продолжались, я устала от суеты, начала спорить. От духоты разболелась голова, зато после всех стараний выглядела достойно.

Разглядывая отражение в зеркале, мне не к чему было придраться. Вот только чутьё подсказывало, что надо бы надеть что-то другое. Что именно, почему, я не знала, однако червячок сомнения продолжал грызть, не давая покоя.

– Чудесно, дитя моё! Вы как нежная роза посреди дикого разнотравья! – Умиляясь, Свена сложила руки свечой. Она искренне гордилась мной. Как и своей работой. – Доложу князю.

Накинув шаль, хотела уже отправиться к отцу, но дверь распахнулась, и в покои царственно вошла мера Фаора, облачённая в чёрную тунику и белую накидку.

Она неспешно оглядела меня. И по её взгляду я поняла, что целительница недовольна.

– Половина придворных пребудет в цветах герба Маргота и королевы, – нахмурилась она. И я, наконец-то, поняла, что с нарядом не так.

– Это желание князя. Важно проявить уважение к принимающей стороне. – С вызовом вскинула голову Свена, прикрываясь приказом отца, как щитом.

– Льстец – не глупец, а умный хитрец. Кое-кому не мешало бы ознакомиться с жизнеописанием Светлейшего Маргота. Сколько всего чу́дного бы узнали. – Знающая поглядывала на меня с хитрым прищуром.

– Простите, я читала историю Тринара, но не знаю всех тонкостей. Расскажете? – обратилась я к ней за помощью.

Она улыбнулась, подошла к окну и, распахнув створку, чтобы наполнить покои свежестью, загадочно произнесла:

– Порой храбрость вознаграждается сполна. Тем более женская.

– Глупости! – Свене не понравилось, что простолюдинка оспаривает её вкус. Однако сейчас я больше доверяла Знающей, чем наставнице.

– Расскажете?

Мера Фаора обернулась, бросила на меня пронзительный, испытывающий взгляд и привела несколько доводов.

В шесть рук мы торопливо отпарывали дорогие кружева от нежно-лазоревого наряда, срочно удлиняли ими рукава, оторачивали ворот…

В итоге вышло по девичьи скромно, но красиво. Вот только причёска совершенно не подходила.

– Дай три тонких гладких браслета, – требовательно протянула руку мера Фаора к Вайре. Получив, она принялась опрыскивать водой мои завитые локоны, над которыми мы так долго трудились.

Целительница ловко заплела на моих висках по две косы, соединила их под частью распущенных волос, а потом пропустила все пряди через три обруча… Причёска получилась простой, при этом замысловатой и неожиданно варварской, как раз во вкусе тринарцев. Даже Свена перестала ворчать, удивлённо разглядывая меня.

– Я не видела таких фасонов и хитростей с обручами в каталоге швей, – призналась она с неохотой, отдавая должное мастерству Знающей.

– Конечно, это любимая причёска покойной королевы Мергет, матери Светлейшего Маргота. Она гордилась своей фигурой и косами, поэтому всячески подчёркивала достоинства.

– Но это устаревшая мода! – схватилась за сердце лиера Свена.

– Зато как подходит княжне. Сердце Светлейшего Маргота обязательно растает. А для яркости бедра, пожалуй, можно подчеркнуть золотым поясом – цветом королевской семьи. Тем более что он символ плодородия.

– Князь не желает раскрывать козыри, – взбеленилась Свена, представляя, чем для неё обернётся недовольство моего отца.

– Это дань уважения, прежде всего принимающей стороне. – Смерила мера Фаора мою наставницу ледяным взором. – Вам бы следовало знать больше о мире.

– Не все живут так долго, как некоторые.

– Без знаний да с пакостным языком – так точно.

Знающая раз за разом доводила Свену до трясучки. Не из вредности, а чтобы отвлечь наставницу и дать мне побыть наедине со своими мыслями. Заодно чтобы украдкой положить в мой карман зелёный камень, спасающий от тошноты.

Отец пока скрывал истинную цель визита, приберегая козырь для личной беседы с королём Тринара. Моя же подозрительная реакция на сильные, непривычные запахи могла спутать ему карты. Но благодаря стараниям Знающей, я почувствовала облегчение.