Вкус полыни (СИ) - Осокина Анна

Темная сторона души ликовала, представляя, что Исха сама постучится к нему. Тихо войдет в его покои перед самым рассветом. И они поговорят. Все обсудят. Помирятся. Но сперва… Веренир прикрыл глаза, ощутив жгучее желание. Еще немного, и он прямо сейчас кинется к этой женщине. И плевать на все.

Нет, нужно держать себя в руках.

Он вздохнул и замедлился, проходя мимо лекарских покоев, но, сжав кулаки, все же стремительно направился к себе.

***

— Исха! Исха! Смотри, как я могу! — кричал Бо с дерева, добиваясь внимания ведьмы.

Она глянула в его сторону, и сердце ухнуло вниз.

— Бо! Немедленно слезай оттуда!

Она хотела посадить на землю не желавшего спать Халима, чтобы кинуться к мальчику, но ее опередил Григ, внезапно появившийся из-за другого дерева. Он был в обычной одежде, не в рясе. Исха сразу подумала о том, что он сделал это намеренно, чтобы она не воспринимала его исключительно как служителя Ясногорящего. Да, когда на нем сидела простая белая рубаха и кожаные коричневые штаны, думать о нем как о мужчине было легче. И все же это не меняло сути. Даже если бы он не являлся жрецом, она все равно не смогла бы согласиться на его предложение. Быть вдали от Веренира сейчас казалось ей смерти подобно.

— Бо, малыш, это опасно, — пожурил Григ и протянул ему руки.

— Я уже взрослый! — заупрямился мальчик. — Сам залез!

— Ты огромный молодец, но давай не будем пугать Исху. Посмотри, как она переживает, что ты упадешь и расшибешь себе лоб.

Жрец говорил это по-доброму, с улыбкой.

— Ла-а-адно, — вздохнул Богрид.

— Давай ко мне, я ловлю! — задорно воскликнул Григ.

Ребенок широко улыбнулся и прыгнул в объятия жреца. Тот притворно застонал и закружил его по саду.

— О-о-ох, ну ты и вырос! Беру свои слова обратно, ты уже не малыш!

— Я об этом и говорю, — так серьезно заметил Бо, что Исха не смогла сдержать улыбку. Хотелось обнять его и зарыться носом в тонкие мягкие светлые волосы.

— Здравствуй, — подошел Григ к ведьме, держа мальчика за руку.

— Здравствуй, — Исха не знала, что еще сказать, но не смогла сдержать улыбку. Несмотря на неловкость, которая ощущалась между ними после вчерашнего поцелуя, она была очень рада видеть его.

Григ сам начал разговор, избавив Исху от мучительного выбора темы.

— Вчера мы многое не успели обсудить, — вздохнул он, стоя перед Исхой, которая держала на руках Халима. Он уже порывался самостоятельно исследовать сад, тянул ручки ко всему, что видел, но ведунья боялась отпускать его ползать по еще сыроватой и холодной земле. Она не знала, как отреагирует этот младенец на попытки вылечить его с помощью магии, если он вдруг заболеет. А если так же, как Бо в самом начале их знакомства? Она чуть его не потеряла, даже не успев узнать! Теперь мысли о тяжелой болезни ребенка вгоняли ее в тихую панику. Лучше вообще не рисковать.

Слова жреца заставили ведьму замереть. Она еще ничего не успела обдумать. Вернее, о чем тут думать? Просто нужно было решить, как отказать Григу мягко, так, чтобы не ранить его еще больше, чем непременно ранит сама ситуация.

— Слуги уже рассказали мне, что случилось с Сэей и семьей ее мужа. Но я хотел бы услышать все из первых уст, если можно…

Он взял Халимиона за маленькие пальчики, тот вдруг улыбнулся, показав четыре зуба на нижней челюсти и два — на верхней.

— Ого, какой ты у нас зубастый! — рассмеялся Григ.

Ребенок протянул ему обе ладошки.

— Кажется, он хочет к тебе на руки, — усмехнулась ведьма.

— Ну, дети меня любят, — с гордостью сообщил жрец. — Позволишь?

— Конечно, — Исха поднялась, чтобы передать мужчине младенца.

— Григ, — позвал его Бо. Теперь, когда он вспомнил имя человека, который заботился о нем несколько лун, скрываясь от Йерская, употреблял его при любом удобном случае. — Давай поиграем с тобой и малышом!

— Сейчас поиграем, солнце, — ласково потрепал его по светлым прядям жрец свободной рукой. — Дай мне одну щепочку с Исхой поговорить, ладно?

— Ладно, — вздохнул сорванец. — Тогда я пока на дерево залезу!

— Бо! Не надо! — хотела кинуться за ним Исха, но жрец ее остановил.

— Исха, он же мальчик, ты не убережешь его от всех опасностей. Пускай лучше под присмотром оттачивает навыки, чем прячется от всех, чтобы полазить где-то.

Скрепя сердце она кивнула и согласилась с доводами гостя.

— Ты прав, — она покосилась в сторону беловолосого мальчугана, который, как белка, карабкался по сучковатому стволу. — Но мне все равно это не нравится.

— Рано или поздно тебе придется его отпустить.

Исха недобро зыркнула на жреца.

— Я только его нашла.

— Дети растут быстро, — пожал он плечами, нянчась с Халимом.

Она промолчала, потому что не могла не согласиться с ним, хотя и не была этому особо рада. Ей нравилось быть необходимой, а она остро чувствовала, как нуждается в ней Богрид.

Увидев выражение лица ведьмы, жрец по-доброму рассмеялся.

— Ну же, Исха, выше нос, пара зим у тебя точно есть в запасе. Я сам привязался к Бо, сильно по нему скучал все это время.

Исха прикусила губу. Веренир, как ей казалось, никогда не выказывал особого расположения к Бо. Как будто просто терпел его рядом, потому что так было нужно. Может, стоит дать ему время? Все же они познакомились меньше луны назад.

— Ладно, — вздохнула она наконец. — Давай лучше расскажу тебе о судьбе этого младенца.

Тот вовсю лепетал, что-то «рассказывал» Григу, заглядывал тому в глаза. И он, прерываясь на беседу с Исхой, то и дело отвечал своему маленькому собеседнику.

Они сели на скамью, и ведьма принялась рассказывать все, свидетельницей чему стала сама.

Лицо жреца становилось все темнее и темнее, он уже не мог больше улыбаться Халиму. Тот, видно, почувствовав настроение мужчины, начал слегка капризничать. Григ поднялся, начав его «гушкать».

— Вот, собственно, и все, — закончила Исха.

Жрец долго молчал, перебирая какие-то мысли в голове. То качал ею, то хмурился.

— Жестокий народ. Жестокий и темный.

— Как есть, — тяжело вздохнула Исха. И поднялась со скамьи. — Давай его мне, — она подошла вплотную к Григу и протянула руки к ребенку, потому что тот уже начинал капризничать не на шутку. — Наверное, его пора кормить.

В это время где-то недалеко раздался звонкий девичий смех. Нежный, мелодичный. От него у Исхи холодок пробежал по спине. А в следующий миг шагах в пятидесяти от них на аллею из-за деревьев вынырнула веселая троица. Сердце сбилось с ритма. Веренир что-то говорил на незнакомом ведунье языке, активно жестикулируя, а прибывшая этой ночью королевна и ее, по всей видимости, подруга или компаньонка, или как это у них в королевстве называют, смеялись, не сводя с него взглядов. Особенно Нинетта.

Ночью Исха наблюдала из своего окна, как приехала делегация. Как их встречали. Как светился Веренир рядом с этой златовласой красавицей. И, самое ужасное во всем этом было то, что Исха точно знала, где уже ее видела. В ее сне. Вернее, в ЕГО сне. Почему-то, находясь на расстоянии, они вторгались в сны друг друга, хотя когда спали рядом, такого никогда не происходило. И она отчетливо помнила свой самый страшный кошмар, когда зеленоглазая девица целовала ее, то есть его, Веренира. Касалась губ, покрывала его лицо мелкими поцелуями, медленно опускаясь… И сейчас, глядя на них с такого небольшого расстояния, глядя, как они хорошо проводят время вместе, впервые подумала: а вдруг это был вовсе не сон? Вдруг, как это уже бывало, она выхватила часть реальных событий? То, что произошло с ним на самом деле. То, что вызвало в его душе сильный отклик.

— Исха, — позвал ее Григ, тем самым вытащив из мыслей. — Слышишь меня?

— Прости, что ты сказал? — она наконец взяла Халима на руки, при этом Григ все еще не отпустил его.

— Ты в ее высочестве дырку прожжешь, — усмехнулся жрец, и в его голосе было столько боли, что Исха смутилась. Но все же в последний раз бросила взгляд в сторону прогуливающейся троицы. И наткнулась на голубые, как утреннее весеннее небо над ними, глаза некроманта. От его выражения лица у нее перехватило дыхание. На миг ей показалось, что десница прямо сейчас снова бросится на жреца, как вчера. Но он лишь мимолетно поджал губы и отвернулся, уводя спутниц в другую сторону. Если бы Исха в тот миг на него внимательно не смотрела, то и не заметила бы ничего.