Усатое наследство Изабеллы (СИ) - Ганова Алиса

Мадам Клод и седовласый дворецкий склонили головы, начали тщательно рассматривать сшитые вещи. Вертели и так и эдак, но ничего не нашли.

Изумлённые негодяйки побледнели, взялись за руки от страха и отступили к стене.

А я продолжила, чтобы избавиться от их навязанных услуг.

— Я весь вечер перешивала их ужасные швы. Вы бы видели, как неаккуратно они шьют! Вот, тут немного осталось… — указала на шов, который шила в невероятной спешке, и где стежки вышли неидеальными.

— Пусть лучше они и дальше моют посуду, чистят камины да начищают паркет с лестницей. Таким неумехам нельзя доверять дорогую ткань и столь важную работу. Ведь вы, мадам Клод и вы, месье Близар, как лучшие слуги графини ди Брасс, заслуживаете только самого лучшего качества.

Не я первой начала делать подлости. Они. А я всего лишь защищаюсь, хочу выжить и спасти верного друга. Так что пусть мерзавки получают по заслугам!

Экономке и дворецкому ничего не оставалось, как признать мою правоту. Взгляды, которые они бросали на лицемерных служанок, отзывались во мне ликованием. Я не злая, но и подлость не прощаю.

— Хорошо. Раз вам не нравятся эти помощницы, я пришлю других, — улыбнулась мадам Клод, ища примирения со мной.

— Не надо, — качнула я головой. — Я согласна только на моих швей.

— Я против чужих в особняке. А одна вы не справитесь. Поэтому я настаиваю на замене помощниц из наших служанок. Но в этот раз я подберу самых трудолюбивых.

— Я устала перешивать кривые стежки. Лучше буду одна шить.

Мерзавки хлопали глазами и ничего не могли ответить.

Когда они ушли, я обхватила себя за плечи и, почувствовав слабость, опустилась на постель.

На этот раз обошлось. Но как же я переживаю за друга.

О, Светлая! Пусть с ним всё будет хорошо!

***

Наученная бедами, я почти перестала отлучаться из комнаты. А если выходила, то только ненадолго и запирая ткань и шитьё в сундуках на ключ.

Страха ушёл, и осталась только решимость бороться за свободу друга.

После обеда ко мне заглянула мама, чтобы пожаловаться, что из-за меня на неё стали косо смотреть на кухне и сторониться.

— Сочувствую, — пожала я плечами и усадила её помогать шить.

Мама никогда не отличалась усидчивостью и терпением, поэтому долго не выдержала.

— Что-то я устала, — помассировала она виски. — Пойду к себе. А к тебе вернусь позже.

— Угу, — отозвалась я, не отрываясь от шитья.

Зато на следующий день я торжественно вручила готовые заказы дворецкому и экономке.

Когда они остались довольны, я, по совету Красавчика, раскрыла блокнот и постучала пальцем, указывая, где им следует поставить подпись.

— Это что ещё такое? — возмутились они.

— Подтверждение, что качество шиться и выкройки вам понравилось, и вы принимаете мою работу без нареканий. Так ведь?

Надо было видеть округлившиеся глаза мадам Клод.

— Вы нам не доверяете? — возмутился месье Близар.

— Ну что вы, — всплеснула я руками, мило улыбаясь. — Это обычная практика в солидных домах. Я узнавала.

Нехотя, но подписи они свои поставили.

Я выдохнула. Хотела немного отдохнуть, но… мне не дали.

Подготовили новую пакость. Да ещё какую!

Глава 12

Собираясь на кухню, я заперла ценный материал в сундук, ключ положила в карман фартука, заперла дверь. Но даже так я боялась уходить.

У экономки наверняка имеется запасной ключ от комнаты. Я могу разве что быстренько сбегать за водой или чаем, иначе в обморок упаду от жажды. И так терпела сколько могла.

Просить принести — опасно. Или плюнут, или подмешают чего. Лучше уж налью себе из общего котелка.

Так и сделала.

Добежав до служебного крыла, я влетела на душную кухню, где пахло капустой и рыбой.

Под пристальными взглядами затихшей прислуги взяла из буфета пустую большую кружку и подошла к кухарке.

Та, поджав губы, недовольно налила мне из котелка бледного чая с ягодами.

— Благодарю, — кивнула я, на бегу прихватила из общей корзинки несколько кусков хлеба, одну из тарелок с остывающей жирной кашей, что стояли на столе, и побежала обратно.

Не успела закрыть тяжелую, кованую дверь, как на кухне раздался гул.

— Нахалка!

— Зазналась!

— Так и знала, что чужачка будет мешать!

Меня обсуждали, ругали. Но меня не задевало. Лучше путь искренне ненавидят, чем лицемерно улыбаются и делают гадости.

Важным для меня было одно: чтобы Красавчик был в безопасности. Надеюсь, когда открою дверь, он будет в комнате. Я специально для него оставила окно приоткрытым.

Если вернулся, поделюсь с ним кашей. Он, скорее всего, откажется, но вдруг передумает?

Думая о друге, я отперла замок, вошла в прохладную комнату.

— Красавчик! — позвала шепотом.

Увы, он не отозвался. Однако подойдя к окну, чтобы закрыть его, увидела на подоконнике капельки воды, оставшиеся от отпавшего с лапок комочков снега.

Значит, он приходил и, не дождавшись меня, ушел?

Жаль. Расстроилась немного, но все же оставила другу каши и чая и вернулась к шитью.

Успела прошить боковой шов, как вдруг с оглушительным грохотом распахнулась дверь. С таким, что от неожиданности я подпрыгнула на стуле и едва не слетела.

В комнату вошли недовольная экономка и дворецкий.

Ещё по их виду я поняла, что опять что-то случилось.

О, Светлая, неужели они заметили Красавчика и пришли за ним? Сердце бросилось вскачь от волнения, к горлу подступил ком.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы собраться и спросить, зачем они пришли, однако прежде мадам Клод, обвела взглядом комнату и процедила сквозь зубы:

— Пропала очень дорогая фарфоровая вазочка с кухни.

— Что? — прохрипела я, уже чувствуя, к чему идёт дело. — Я на кухне никогда одна не оставалась!

— Может, и не из кухни, а из гостиной. Вы сторонитесь всех, стараетесь избегать внимания. Кто знает, как вы воспользовались нашим доверием и гостеприимством, — с лисьей ухмылкой отчеканил месье Близар, подкручивая ус.

— Я ничего не брала!

— Вот и проверим. Если вам нечего бояться, вы не будете против, чтобы мы проверили ваши вещи, — задрала нос экономка и направилась к моей постели, на которой лежали ткань и выкроенные полотна.

— Осторожнее! Вы испачкаете ткань! — Я просилась собирать вещи, но была больно схвачена за предплечье дворецким.

— Перестаньте юлить. Мы все равно найдем украденное!

— Я ничего не брала!

— Да как же? — В коридоре как будто из ниоткуда собралась толпа. Вся прислуга особняка оказалась у моей двери. Даже пришел привратник, хотя за оставление ворот без присмотра его всегда бранили. — Точно она! Мы столько лет работали, и ни одной кражи не было. А впустили чужаков — и на тебе!

Бесцеремонно сбросив дорогой бархат на пол, экономка следом скинула куцую подушку, затем одеяло, штопанную простыню, а затем и матрац… И застыла статуей, не найдя там никакой вазы.

— Где она? — резко развернусь мадам Клод ко мне. — Она…

Экономка едва не проговорилась, что «она должна быть под матрасом». Вовремя спохватилась, но глаза выдали её.

— Спрятала в сундуке! — указал на мой сундук дворецкий, имевший не менее растерянный взгляд, чем экономка. Однако в нём было больше раздражения и злости.

Мне ничего не оставалось, как молиться Светлой и под десятками колючих взглядов отпереть замок сундука.

Когда я сделала это и откинула крышку, экономка и дворецкий в четыре руки опустошили его, выискивая вазочку. Не найдя, они перевернули вверх дном всю мою комнату. Но так и не нашли ни вазочки, ни чего-то другого подозрительного.

Я уже знала, почему и кого мне снова следует благодарить.

Ошарашенные подлецы, не говоря ни слова, переглянулись и двинулись в коридор.

— Я жду извинений! — громко потребовала я, надеясь, что их не принесут, и я под предлогом нанесенного оскорбления покину ненавистный особняк, ставшей мне тюрьмой.

Однако экономка остановилась, повернулась.