Вкус полыни (СИ) - Осокина Анна

— Я оставлю ее, если она сама того пожелает, — служитель Ясногорящего стойко выдержал свинцовый взгляд опонента.

— Одно мое слово твоему руководству об этом, и ты больше никогда в жизни не будешь служить, — гнев до того ударил в голову, что Веренир видел только эти карие глаза, боковое зрение как будто заволокло тьмой.

— Давай, — усмехнулся Григ. — Сделай это. Посмотрим, что скажет на это Исха.

Веренир отпустил Грига так резко, что тот покачнулся. Десница отошел от него, сжимая и разжимая кулаки, потому что понял: если не увеличит расстояние между ними — случится беда. Казнить Грига? Нет, этого он не смог бы. А вот убить прямо сейчас, задушить собственными руками, даже не используя магию — этот исход казался ему наиболее вероятным.

— Мерзавец! — Веренир тяжело дышал, пытаясь взять себя в руки и усмирить гнев, который полыхал во всем теле.

Григ поправил рясу, разгладив на груди складки, которые образовались после грубости десницы.

— Итак, — посмотрел он на мага. — Когда мы приступим к разоблачению предателей?

Некромант сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, напоминая себе, почему он не должен лишить жизни этого выскочку прямо сейчас.

— Сейчас я не могу этим заняться, — отрезал он. — Но ты!.. — он почти ткнул Грига пальцем в грудь. — Не покидай столицу. Как только разберусь с послами из Коревии, найду тебя.

— Я буду здесь, господин княжеский десница, — притворно покорно склонил голову жрец.

Веренир зарычал от бессильной злобы.

— И не приближайся к Исхе!

— Это решать не тебе, — невозмутимо заметил Григ, но, видно, что-то прочитал в выражении лица соперника, отчего все же попятился к выходу.

Веренир схватился за столешницу, сжимая ее до побелевших костяшек пальцев, чтобы не кинуться к зарвавшемуся гостю прямо в тот момент. Он провожал его ненавидящим взглядом, пока тот не скрылся в дверях.

Маг еще долго стоял, пытаясь отдышаться. Замок начал просыпаться. Некромант слышал, как там и здесь хлопают двери, ходят по коридорам слуги, чеканят шаг во дворе дружинники.

А мужчина все воспринимал как неясный гул. Мысли путались. Ему показалось, что он сходит с ума. И только один человек мог это предотвратить.

Веренир вихрем кинулся из своих покоев, заставив от неожиданности дернуться дружинника, который охранял его двери. Он не шел — летел по коридору, сбил с ног служанку, которая несла в корзине чистое белье. Вот и нужная дверь.

Маг ворвался туда, сейчас даже не думая о том, что может снова увидеть жреца, который довел его до белого каления.

Исха вскрикнула, когда тяжелая дверь ударилась о стену — с такой силой десница открыл ее. Она только поднялась с кровати — теплая, с растрепанными волосами и чуть припухшими веками — успела накинуть на тонкую ночную рубаху лишь шерстяную шаль.

В три больших шага оказавшись рядом с ней, он, даже не посмотрев, нет ли где-то рядом Бо, схватил ее и прижал к себе.

— Вере…

Исха не успела ничего произнести: как голодный зверь он впился в ее губы. Кончики его пальцев погрузились в ее пушистые локоны у самой кожи головы, а подушечками больших пальцев он касался ее щек и скул.

Только один миг она колебалась, словно пребывала в напряжении, а потом подалась навстречу, растворилась, утонула в нем, подарила почти лихорадочное тепло, которое еще хранило ее тело после сна. Он терзал ее губы, ощутимо прикусывая. Знал, что ей больно, потому что она шипела и кусала в ответ. Но от этого он лишь крепче сжимал ее. Руки беспорядочно шарили по ее телу, шаль упала на пол.

В исступлении он уже готов был разорвать тонкую ткань, которая отделяла его от ее желанного тела, когда сзади послышались торопливые шаги.

— Господин десница, я тебя везде ищу! — послышался голос Висгарта.

Веренир зарычал. Дверь! Он не закрыл за собой дверь! Выпустил Исху из рук и повернулся к писарю. Тот с расширившимися от ужаса глазами попятился в коридор. Магу пришлось сжать кулаки и привести себя в чувства.

— Говори, — прохрипел он, чувствуя, как снова берет контроль над телом.

— Все готово к охоте. И наши гости уже на улице, нехорошо заставлять ее высочество ждать.

— Ступай, Висгарт, скажи, что я уже спускаюсь.

Паренек склонил голову и выскочил из покоев.

— Веренир?.. — встревоженно взглянула на него Исха, когда они остались наедине.

— Мне нужно идти, — сухо сказал он. И тон его совсем не шел тому, что произошло между ними только что.

Ведьма дернулась к нему, но он лишь качнул головой и кинулся вон, понимая, что если сейчас же не уберется оттуда, то возьмет ее прямо на полу, потому что попросту не успеет донести до кровати.

Выбежал, хлопнув дверью, и несколько раз саданул кулаком по каменной кладке стены. Боль немного отрезвила. Притупила желание. Он постоял около щепки, нормализуя дыхание, и только успокоившись, твердым шагом направился во внутренний двор, где его уже поджидала целая кавалькада со златовласой красавицей во главе.

Глава 8

С Верениром что-то творилось в последние дни. Исха почти его не видела, и вроде как в последний раз они расстались в ссоре. Но после этого голодного поцелуя она вообще перестала что-либо понимать. Он словно был смятен внутри, растерян, зол. Все вместе или что-то из этого… Исха не знала. Да и своих переживаний с лихвой хватало.

Да, ей не нужно было принимать иноземную делегацию, но рядом с ней в эти дни все время находился Григ. Она наслаждалась его обществом. Они шутили и смеялись, как раньше, до всех страшных событий в ее жизни. Жрец больше ни словом не обмолвился о том, что предложил в первый день своего здесь пребывания. Но она видела в его глазах, что он ждет. Затаился, как хищник в густой траве, и терпеливо выжидает. Это слегка беспокоило, но ведьма пыталась отгонять лишние мысли. Григ еще какое-то время пробудет здесь, пока десница не сможет заняться его делом. Спешить пока некуда.

Так она убеждала саму себя, хотя и понимала, что правильнее было бы сразу поговорить с Григом и сказать, что ему не на что надеяться. Но правда состояла в том, что она не хотела оставаться одна.

Разумеется, рядом все время крутились слуги. То и дело — дети со своими нянями. Халиму за прошедшую седмицу нашли отличную кормилицу, около груди которой ребенок, до этого все время капризничавший, стал гораздо спокойнее. Исха прекрасно понимала, что для него слишком многое поменялось: обстановка, окружающие люди, запахи и вкусы.

Кроме того, к ведунье все время обращались за помощью обитатели замка: то живот у кого прихватит, то голова болит… И все равно эта суета не делала ее менее одинокой. А с Григом она впервые, еще там, в Логе, поняла, что может говорить просто так, без какой-либо цели.

Веренира она любила до безумия, но рядом с Григом было спокойно. От его присутствия рядом не замирало сердце и не начинало биться так, словно она куда-то бежит. И она желала продлить это состояние, эгоистично удерживая его возле себя. Она не просила его об этом намеренно, но и не говорила удалиться.

Целительница точно не знала, что происходит в ситуации с приездом королевны из соседней страны, видела ее несколько раз лишь мельком и то — на расстоянии, а десница перестал оставаться у Исхи на ночь. Сама же она, чувствуя, что ему сейчас не до нее, не настаивала на своем обществе.

Лишь Медика поделилась с ней, что в планы князя, десницы и шуйцы входит как можно дольше тянуть с беседой о подписании мирного договора, чтобы заставить гостей поволноваться. Что ж, в этом была своя логика. Коревия и так отчаянно нуждается в этом мирном договоре, потому что бывшие союзники со стороны империи теперь, когда поняли, что Вольмирское княжество им не по зубам, вполне могут покуситься на земли менее защищенных соседей. А когда послов так красиво водят за нос уже много дней подряд, подсовывая им то одно, то другое развлечение, от которых они не имеют права отказаться, они начинают волноваться еще сильнее, а значит, пойдут еще на большие уступки при подписании бумаг.