Вкус полыни (СИ) - Осокина Анна

— Разумеется, мы с князем очень рады были принимать вас здесь.

Остаток танца они провели в молчании. Когда мелодия закончилась, Веренир поклонился Нинетте.

— Очень душно, — она покачнулась, десница придержал ее под локоть.

— Вам нехорошо? Позвать лекаря? — нахмурился он.

— Нет-нет, просто натанцевалась, — вымученно улыбнулась королевна. — Воздуха бы.

— Выйдем в сад? — предложил Веренир.

Слова вырвались сами собой. Он даже не понял, как произнес их. И снова мысленно выругался.

— Это было бы чудесно, — согласилась Нинетта.

— Позову вашу подругу, — Веренир хотел отойти от королевны, но та цепко схватила его за предплечье.

— Нет! — воскликнула она. А потом уже спокойнее добавила: — Я хотела бы немного прогуляться без нее.

Веренир вздохнул.

— Ладно.

Королевна, оглянувшись и убедившись, что на нее никто из гостей не смотрит, быстро выскользнула из зала. Десница последовал за ней. Очень скоро они вышли в сад.

Здесь было темно. Только луна и звезды освещали голые деревья с уже набухшими почками. Королевна глубоко втянула в себя воздух.

— Да, — сказала она, кутаясь в теплую шаль. — Здесь гораздо лучше.

— Не холодно? — забеспокоился маг.

— Нет-нет, все замечательно, Веренир.

— Я рад, ваше высочество.

Они медленно пошли вдоль темной аллеи.

— Могу я попросить вас об одной вещи? — спросила она очень тихо.

Некроманту пришлось наклониться, чтобы расслышать.

— Все что пожелает королевна, — серьезно сказал он, понимая, что, возможно, нужно было отвечать по-другому.

— Назовите меня по имени. Только сегодня. Я завтра уеду и, скорее всего, в следующий раз, когда мы встретимся, уже буду замужем. Не сомневаюсь, что отец найдет моей руке достойное применение, — и столько боли звучало в ее словах, столько горечи, что Веренир остановился.

— Ваше…

Девица тоже остановилась и, прижавшись к нему, приложила палец к его губам.

— Нинетта, — прошептала она.

— Нинетта, — повторил Веренир, как зачарованный. Он боялся пошевелиться, даже вдохнуть. Слишком она находилась близко.

— Веренир, — выдохнула она в самые его губы.

Он сделал движение, чтобы отстраниться, но она не позволила.

— Погодите, пожалуйста. Мне нужно сказать. Прошу! Если не скажу сейчас, то уже никогда!

И он остался стоять, придерживая ее за тонкие плечи. Казалось, если сжать их — она сломается.

— Я думала о вас с самой нашей первой встречи. Мне тогда было двенадцать, и сейчас, спустя больше четырех зим, ничего не поменялось. Я засыпаю, представляя вас, Веренир… Я…

Его сердце билось, как после быстрого бега. Она поймала его в ловушку. Поймала, и он знал, что она чувствует ладонью ритм его сердца. Десница не понимал, что делать и как поступить. Ощущал себя так, будто ступает босыми ногами по лезвию меча. Одно неловкое движение — и будет много боли.

— Я люблю вас, Веренир. Глубоко и сильно. И ничто не может этого изменить.

Он смотрел в ее глаза, не зная, как выпутаться. Одна рука почти против воли поползла к ее лицу. Большим пальцем он погладил ее по щеке. Чуть касаясь, очень мягко. Нинетта прикрыла глаза и, словно кошка, потерлась щекой обо всю его ладонь.

— Нинетта… — шепнул он.

Она снова вскинула не него изумруды глаз. Он вздохнул.

— Видит бог, как вы мне нравитесь, но…

— Я знаю, вы любите другую. Ту медноволосую женщину со шрамами на лице. Я видела, как вы на нее смотрите, — затараторила королевна. — Но… меня же вы тоже хотя бы чуточку любите? Я же не ошиблась?..

Веренир отвернулся. Не мог больше смотреть на нее. Такая юная, но такая внимательная. Такая догадливая…

— И вас не смущает то, какой я?

Она не могла не знать о том, что он сделал во время битвы. Об этом уже все знали. Веренир не испытывал по этому поводу угрызений совести, осознавая, что поступал так, как того требовали обстоятельства. Однако это должно было хотя бы напугать столь юную особу. Но нет. Она стоит здесь, совершенно открытая перед ним. Поразительно…

— Вы защищали свое. И это достойно уважения, — чуть слышно сказала она, а потом, помолчав, добавила: — Посмотрите на меня, Веренир, — ее дыхание опаляло его щеку.

И он посмотрел. Она сама сократила оставшееся расстояние между их губами и, уже соприкасаясь, с закрытыми глазами выдохнула ему в рот:

— Один поцелуй…

Веренир не выдержал. Привлек ее к себе с силой, одной рукой мягко захватив затылок королевны, сминая ее мягкие золотистые кудри, другой — обхватив плечи. Нинетта, опершись о его грудь обеими ладонями, поднялась на цыпочки, насколько могла. Всего несколько мгновений длилась эта ласка. Всего несколько вдохов и выходов. Королевна первая отстранилась. И, больше ничего не говоря и не оборачиваясь, поспешила обратно в замок.

Десница не последовал за ней. Только проследил, чтобы она вошла под охрану каменных стен, а затем бессильно опустился на ближайшую скамью, подперев руками опущенную голову.

Глава 9

Исха корчила рожицы маленькой княжне, то поднимая ее на вытянутых руках, то опуская себе на колени. Малышка заливалась громким смехом. Для ее возраста у нее были очень густые и длинные светлые волосики, которые уже собирали в маленький хвостик на самой макушке, чтобы волосы не падали в глаза. От этого она становилась похожа на репчатый лук, пустивший стрелу.

Медика сидела рядом, держа в руках раскрытую книгу, однако она даже не смотрела в нее. Ее задумчивый взгляд был устремлен куда-то в угол ее покоев.

— Нет, ну какова нахалка, а? — все не могла забыть великая княжна то, что произошло перед ее венчанием.

Исха усмехнулась, продолжая забавлять девчушку.

— Справедливости ради: вряд ли предлагать брак с князем придумала сама Нинетта, — заметила ведьма.

— Да, но она это высказала! Хотя по всем правилам это сделать должен был посол.

Исха ничего не ответила, думая о том, где сейчас Веренир. Почти сразу после отъезда делегации из Коревии он отправился с визитом в империю. Ведунья не знала подробностей, но это было связано все с тем же хрупким равновесием, которое установилось между странами. Его нужно было закрепить новым мирным договором. Теперь, когда княжества боялись все соседи, сделать это не составляло труда. Однако князь не пожелал медлить и ждать, пока послы императора Аррека сами соизволят наведаться, и отправил своего десницу и советника подписать необходимые бумаги, чтобы спать спокойно, не опасаясь очередной подлости.

— Она слишком юна и обладает высоким статусом, — наконец пожала плечами Исха. — Но и ты проявила некоторую… — она замялась. — Неосторожность. Кто-то мог бы счесть такое поведение весьма наглым.

Исха привыкла говорить с Медикой на равных, и то, что она стала княгиней, ничего не поменяло в их взаимоотношениях.

Малышка заплакала, и мать забрала ее у Исхи, расстегнув платье спереди, чтобы покормить княжну.

— А ты? Что думаешь по этому поводу? — возлюбленная князя дала грудь дочери, и та мгновенно успокоилась, принявшись сосать молоко.

— Ты лишь защищала свое, — улыбнулась Исха, вздохнув.

— О Веренире думаешь? — догадалась подруга.

От ее внимательных глаз нельзя было скрыться. Целительница снова вздохнула, поднялась с кресла и подошла к окну. Весна все больше вступала в права. Снаружи уже вовсю заливались птицы, прилетевшие из теплых стран.

— Он… — Медика помедлила, будто подбирала слова. — Не говорил о свадьбе?

— О нашей? — излишне резко обернулась Исха.

— О чьей же еще? — засмеялась Медика.

Ведьма хмыкнула.

— Что? — не поняла собеседница.

— О какой свадьбе говорить, если… — Исха замолчала.

— Если что?

— Не знаю… Эти танцы с королевной, а потом они уединились в саду…

— О чем ты говоришь? — насторожилась Медика.

— Это не я говорю, а слуги и охрана. Перешептываются.

— Исха, ну брось, — видя, что княжна уснула, мать поднялась вместе с ней и аккуратно опустила в колыбель, тут же застегнув платье. — Веренир просто хороший дипломат, и он заботится об интересах страны.