Мужчина хохотнул, достал пачку и вытащил сигарету.
— Вот это бери, — указал он на увесистый агрегат с парой висевших закрученных проводов на манер телефонного провода. — Это «Злой».
— Почему «Злой»? — спросил Семен. — На нем написано «Березка».
— Эта «Березка» выдает пять тысяч вольт и силу тока до сорока ампер. Ну, или как мы привыкли в джоулях, — прикурил наставник и глянул на Семена. — Если это и березка, то пи**ц, какая злая. Дефибриллятор это. Вон туда ее сунь. И пристегни ремнем, чтобы по салону не моталась.
Семен уже по-другому взглянул на аппарат.
— Вот это — термосумка, кстати, воткни ее сразу в розетку, — указал на квадратный ящик, обшитый кожей Алексей. — Всегда смотрите, чтобы там были растворы. Если переохлаждение, то теплые растворы сильно выручают.
— А это для ингаляций? — указал на странную колбу с железкой и проводами внутри Кирилл.
— Нет, тоже для переохлаждения, — Алексей взял с каталки колбу и принялся пояснять. — Сюда воду, провода в розетку. Вот сюда подключаем кислород, а вот отсюда маску пациенту. Воздух идет через горячую воду, нагревается и человек им дышит.
— И это помогает? — с сомнением спросил Семен.
— Лучше, чем теплый раствор. Человек когда мерзнет, у него все тепло в туловище концентрируется. Ноги и руки всегда холоднее тела. Будешь много лить теплого раствора — он протолкнет ледяную кровь к сердцу. Термоодеялом греть тоже — так себе вариант… Кстати, вот оно.
Алексей передал его Семену.
— А поверхность легких больше поверхности кожи. Вот и выходит, что греть лучше всего горячим воздухом. Но мы всегда делаем комплексно. Сначала теплый поток, потом растворы и сверху термоодеяло.
— А что дальше с таким человеком? — спросил Кирилл.
— В больницу, — спокойно ответил Алексей. — Нам надо его стабилизировать, а в больнице уже с ним решают. Переохлаждение — штука коварная. Даже если ничего не отморозил. Пневмония почти у ста процентов, да и общее состояние в зоне риска.
Тут он затянулся, снова достал фляжку и отхлебнул. Причмокнув губами, он хмыкнул и протянул фляжку Кириллу.
— Мы не пьем, — напомнил тот.
— И не курим, — добавил Семен.
Алексей тяжело вздохнул, посмотрел на парней и буркнул:
— Ну и что вообще с вами делать-то…
* * *
— Здравствуйте, Валентина Степановна! — произнес Кот, топая ногами, чтобы сбросить с обуви снег у входа. — Как здоровьице? Снова вяжете?
— Здравствуй, Семен, — кивнул женщина, поправила очки и подняла на него взгляд. — Спасибо, хорошо все. Шарф вот очередной вяжу.
— Это хорошо, что без дела не сидите, — кивнул он и оглянулся на вошедшего Кирилла. — Валентина Степановна, а может звонил кто-то?
— Звонили, как не звонить, — закивала та и принялась копаться за своей стойкой. — Вот, Баранов звонил. Просил перезвонить. И какой-то Полежайкин Семен Семенович.
— Баранову сразу скажи, чтобы со своими рельсами ехали, — произнес Кирилл, подошедший сзади. — Нам не вариант самим материал искать.
— Это да, согласен, — кивнул Семен.
— А что за Полежайкин?
— Мотовилиха проснулась, — хмыкнул Кот. — Видимо планы под Новый Год горят… Валентина Степановна, вы мне позвонить телефончик одолжите?
Старушка поставила на стойку телефон, рядом листок с номерами. Семен тут же взял трубку и принялся набирать номер Баранова.
— Гаврила Николаевич, здравствуйте! — произнес Семен, как только на той стороне раздалось басистое «Алло». — Это студенты вас беспокоят. Семён на проводе.
— А-а-а… Здорова, Сема. Слушай, меня тут коллеги из Свердловска вызвонили. Ижевские тоже звонили. Отгадешь зачем?
— Что? Опять валы?
— Да. Обещают по четыреста забрать, — хмыкнул голос в трубке. — Я тут потребности записал, двенадцать штук выходит.
— Гаврила Николаевич, мы работать не против, но есть проблема, — подобрался Семен, уже прикидывая в голове прибыль. — Рельсы на дороге не валяются. Да, и в строительном магазине их нет. Мы в прошлый раз с куском рельсы уже вляпались в приключения.
— Сильно?
— До сих пор расхлебываем, — хмыкнул парень. — Гаврила Николаевич, я так скажу — мы согласны на триста, но металл их. И нам бы место, где работать. В общежитии не шибко разгуляешься.
— Хм… если так, то… Слушай, а если я металл достану, сделаете? Можно и у нас, я место, куда сложить, найду.
— Предложение идеальное! Только вот сколько возьмете за такую помощь?
— Ты меня выручил, я тебя, — хохотнул Гаврила Николаевич. — Ничего не возьму. Земля она же круглая, а человек — он такая тварь, что угол постоянно ищет. Нет-нет, да вы меня выручите. Только по деньгам… Сколько за металл попросят, столько и отдадите. Идет?
— Идет, Гаврила Николаевич! — расплылся в улыбке Кот.
— Ну, все тогда. Как будет металл, я тебя наберу, — отозвался Баранов и повесил трубку.
— Киря! Пляши! — повесив трубку произнес Семен. — Баранов достанет металл, мы лепим валы. По триста за штуку. Работаем у него. Пока заказ на двенадцать валов!
— Двенадцать валов… Это же… Три шестьсот, — хлопнул глазами Осетренко.
— Я бы про запас еще штук десять сделал, хрен его знает, большая партия была или нет, но оно карман не тянет, -кивнул Семен, уже набирая второй номер с бумажки. — Алло? Семен Семеныч, это вас тезка беспокоит. Кот который…
— Пятнадцатое и шестнадцатое января, — произнес в трубке совершенно другой голос. — Все подробности у того же человека. Вопросы к нему же.
Моментально посмурневший Кот открыл было рот, чтобы спросить у ГБшника, голос которого тут же узнал, но вызов завершился.
— Что там? Шабашка или…? — спросил Кирилл, который заметил, как изменилось лицо друга.
— Или… — ответил Семен, глядя на трубку, из которой раздавались короткие гудки.
* * *
— Фуросемид, адреналин, атропин… — тыкал пальцем Кирилл, перечисляя ампулы в ящике. — Вот тут коробка с физраствором. Шприцы, салфетки, катетеры…
— Шприцы какие? — не глядя на парня спросил Алексей, что сидел напротив.
Ребята сидели в курилке, рядом с их автомобилем. Несмотря на легкий мороз, наставник сидел в одном кителе.
— Пять двадцаток, три пятерки, пять двушек, — тут же отрапортовал Осетренко.
— Где у нас КПВ? — спросил Леша, затянувшись сигаретой.
— В сумке с растворами, — тут же ответил Кирилл и добавил: — Там же набор для коникотомии.
— Трубы?
— Тут, под перевязкой, — поднял небольшую сумочку из ящика парень и указал на одноразовые интубационные трубки с манжетами.
Алексей кивнул, затянулся и показал Кириллу кулак с оттопыренным большим пальцем и мизинцем.
— Что делать будешь?
— Э-э-э… — растерялся Остеренко. — Фляжку вашу искать?
— Херли ее искать, — хохотнул Алексей. — Она всегда со мной.
Он вытащил ее и слегка потрес.
— Но на работе не пью, — тут же убрал ее в карман мужчина и снова показал жест. — Мизинец — клинок. Большой палец — ручка.
— А… — сообразил Осетренко. — Это получается, ларингоскоп. Интубация?
— Ну, что делать будешь? — Алексей стряхнул пепел и снова затянулся.
— Трубку, стилет достану, — осмотрел ящик парень. — Набрать короткий…
— Сколько? — спросил Леша.
— Ну, так… — глянул на стоявшего рядом Семена Кирилл.
— Не набираем, пока не уточнили у доктора, — вздохнул Алексей. — Дальше.
— Еще… Ларингоскоп достану, проверю, как горит, — произнес парень.
— Запасные батарейки где?
— В мешочке с ларингоскопом, — тут же отозвался он.
— Все? Готов к интубации? — хмыкнул Алексей.
— Ну, да…
— А ты? — глянул на Семена наставник.
— Кусок бинта, вот такой длины. Намочить, скрутить в подобие веревки, — отозвался Кот.
— Нахрена мочить?
— Чтобы по трубке не ерзала. А в веревку, чтобы вязать быстрее и удобнее было.
— Куда вязать будешь?
— На саму трубку и так, чтобы трубочку манжеты не пережимало, — ответил Семен. — Трубку фиксируем, накидываем на голову, через уши.
