В июле состоялась казнь зачинщиков: Рылеева, Пестеля, Муравьёва-Апостола и Бестужева-Рюмина. Черниговский полк всё же пошёл в сторону Петербурга, за что и поплатились его командиры.
Одно меня радовало — в списке приговорённых не было имени Петра Каховского. Мы уехали в Москву на следующий же день, обвенчались через неделю без шумихи и гостей. Любимый переживал за арестованных товарищей, даже признался мне как-то, что его посещают мысли пойти и сдаться властям. Но я не могла отпустить, боялась, что и его посадят в тюрьму или отправят на каторгу. Пётр знал об этом и решил увезти меня в Венецию, исполнив своё обещание.
Мы пробыли там до весны. Это были волшебные месяцы любви и счастья. Исполнилась моя заветная мечта — я побывала на карнавале. Наше путешествие немного омрачил мой токсикоз по утрам, а в остальном всё было замечательно.
Когда мы вернулись в Москву, нас ждал неприятный сюрприз. Петра всё же вызвали в Петербург на допрос. Дело декабристов ещё не было закрыто. Любимый уехал и отсутствовал целый месяц, но не забывал слать мне письма почти каждый день. Вопреки моим страхам, его не арестовали и отпустили, посчитав невиновным, так как он спас генерала Милорадовича. Да, Пётр состоял в тайном обществе, но не был идейным вдохновителем и не имел влияния на его участников.
— Оленька! Всё пишешь? — ласковый голос раздался совсем рядом. Я подняла глаза и увидела в окне голову мужа; у него на руках сидел наш сынишка, такой же чернявый, как папа. — А мы тут решили сходить на озеро порыбачить. Пойдёшь с нами?
— Конечно пойду, — я тут же отложила перо и письмо. После обеда допишу.
— Тогда собирайся скорее. Иван уже лошадь в повозку запряг, — улыбнулся Пётр и пропал вместе с сыном из окна.
Я заторопилась в нашу общую спальню. Да, Петру понравилась идея спать всегда в одной постели. На другое я просто не соглашалась.
Быстро переоделась в простое хлопковое платье без вороха нижних юбок, обула сапожки, надела соломенную шляпку и поспешила во двор, где меня уже ждали муж и сын.
— Барыня, вот успела собрать вам снеди, — наша кухарка вышла за мной следом.
— Спасибо, Авдотья, — я принюхалась к аппетитному запаху, который сочился из корзинки. — Ты блинов напекла?
— А то, целую гору, — улыбнулась женщина, поставив ношу на телегу. — Кушайте на здоровье.
— Мама, бины-ы-ы, — сын, услышав о любимом лакомстве, сразу потянул ручки в сторону корзинки.
— Владимир, обязательно поедим, как только приедем на озеро, — любимый подхватил сына на руки и усадил его в телегу. — А пока стереги, чтобы Полкан не стащил.
Муж кивнул в сторону палисадника, где, прикрыв глаза, лежал сторожевой пёс. Кажется, он даже и не намеревался заполучить даже один блинчик, Авдотья его по-любому успела накормить чем-то более вкусным.
— Ты готова, любовь моя? — нежные руки обвили талию, горячее дыхание коснулось уха. Мурашки тут же встрепенулись и толпой бросились врассыпную, даря приятные ощущения.
— С тобой хоть на край света, — улыбнулась я и тут же оказалась в повозке рядом с сыном.
— На край света я тебя пока не зову, а вот до озера точно довезу, — весело усмехнулся муж и затем прищурился. — По-моему, ты немного поправилась.
Пётр изогнул бровь и внимательно посмотрел на мою грудь.
— Тебе показалось, — улыбнулась я, сделав вид, что не поняла его намёка.
— Ладно, — хмыкнул он и уселся впереди повозки, взяв поводья. Он легонько хлестнул лошадь, и та не спеша тронулась по дорожке в сторону леса, за которым плескалось широкое голубое озеро. Я обняла сына, прижав к себе, чтобы тот, не дай бог, не свалился на очередной кочке.
Доехали быстро, к местным дорогам и транспорту я уже привыкла. У озера мы встретили крестьян, которые арендовали у нас землю. Да, именно арендовали. Пётр дал вольную всем своим крепостным, которых у него было с пару десятков душ.
— Ваше благородие, доброго вам здравия, — мужики склонили головы, увидев нашу повозку. Кажется, они строили шалаш на берегу.
— Анисим, как покос нынче? — Пётр спрыгнул с телеги и подошёл к рослому мужику в лаптях.
— Бог дал погоду, сено хорошее будет, — перекрестился староста. — Вот ставим шалаш, будем тут ночевать, пока покос в разгаре. А вы чавой-то, рыбачить удумали?
— Вот решили с Ольгой Владимировной отдохнуть, может, карасей наловим на уху, — обернулся муж и улыбнулся мне.
— Мои бабоньки всё спрашивают, когда барыня снова грамоте учить деток будет? — заискивающе посмотрел на меня староста. Моя Настасья тоже хочет читать выучиться.
— Анисим, как закончится страда, так и начнём. Пусть не переживают, — обратилась я к мужику. — Всё равно вам не до учёбы сейчас.
— И то правда, с утра до самой ночи крутимся, — прокряхтел он. — Ну ладно, удачной вам ловли.
Крестьяне принялись снова собирать шалаш. Мы отъехали подальше, чтобы не мешать друг другу. Сама я никогда не рыбачу, не понимаю этой забавы, но всегда с удовольствием сопровождаю мужа. Здесь я могу побыть собой, отдохнуть от светского этикета, условностей и просто наслаждаться жизнью.
Пётр закинул сразу три удочки и стал ждать, когда где-нибудь клюнет, бегая от одного места к другому. Мы с сыном сидели на одеяле и уплетали самые вкусные на свете блины, смазанные мёдом. Авдотья ещё положила в корзину крынку молока и краюшку чёрного хлеба с зелёным луком. В последнее время я просто наслаждалась сочетанием этих продуктов. Вот и сейчас, увидев ломоть домашнего хлеба и зелёные перья, не удержалась и чуть ли не набросилась на еду. От удовольствия даже глаза прикрыла.
— Вкусно? — голос мужа отвлёк меня от поглощения деревенского изыска.
— Очень, — проговорила я с набитым ртом, открыв глаза.
— Владимир, кажется, твоя мама кое-что скрывает от нас, — Пётр посмотрел на сына, который теребил блин, мотая его в разные стороны.
— На что ты намекаешь? — изогнула я бровь.
Муж вдруг сел рядом и обнял меня за плечи.
— Я догадался, что ты готовишь сюрприз, — вкрадчиво произнёс он. — Предыдущий опыт у меня уже имеется, поэтому бесполезно скрывать то, что я и так вижу.
— Ну вот, — наигранно вздохнула я, делая вид, что расстроилась, — от тебя ничего не скроешь. Я ведь действительно готовила сегодня вечером сюрприз для тебя.
— Мне приятно знать, что ты думала о том, как сообщить приятную весть, — его губы расплылись в улыбке. — Но достаточно просто сказать, что у нас зимой родится маленькая принцесса.
— Почему сразу принцесса? А если будет сын? — кивнула я на Владимира, который с интересом наблюдал за нами через прогрызанную в блине дырку.
— Уверен, это будет девочка, — и тёплая ладонь легла мне на живот. — Я чувствую её, как тогда в Венеции понял, что у нас родится сын.
— Правда дочка? — не смогла сдержать я счастливой улыбки.
— Да, она непременно будет красивой, как ты, и выучится так же чудесно петь, — муж поглаживал мой живот, который ещё не был заметен. — Спасибо тебе, любимая, за то, что поверила в меня и не дала мне совершить роковую ошибку.
Он легонько поцеловал меня в губы, помня о том, что на нас смотрит сын.
— Не благодари, просто будь всегда со мной, — тихо ответила я, прижавшись к мужу. — Большего мне и не надо.
Нет разницы, в каком времени мы живём, главное — обрести себя, встретить свою половинку, и любые невзгоды будут по плечу. Вместе мы обязательно со всем справимся.
Конец
