Наследный принц (СИ) - Зиентек Оксана

— Нет, — Генрих мотнул головой, — не вру. Хотя, что касается рубашек, я всегда предпочитал заплатить пару мелких момент кому-нибудь из солдатских жен (их всегда достаточно следует за войском), а потом получить свои вещи мастерски отстиранными и заштопанными. Но ты бы видела свое лицо!

— Тебе бы все шутить… А где ты успеваешь за день так наколдоваться?

Либуше отпустила магию, Генрих встал, задувая свечи в канделябрах. Пора было укладываться спать. Заботливо укрывая жену краем летнего одеяла, принц соизволил-таки ответить. «Птичек посылал. Иногда стоит потрудиться, чтобы приказы дошли до войск быстрее любого гонца». Они немного помолчали, а потом Либуше не удержалась и спросила: «Как там? Ну, на Юге?».

— Нормально. Наши заняли пару важных дорог и один из приграничных замков. Ну, как «заняли», бургманн сдался сам, потому что оборонять эту скалу десятком солдат он все равно не смог бы. А граф о таких мелочах позаботиться не посчитал нужным.

— Глупо как-то получается, — с сомнением заметила Либуше. — Начать войну и не укрепить границу?

— Ты тоже заметила странности? Вот и мои люди пока спят вполглаза. На всякий случай.

Утром, наспех одевшись и даже не позавтракав, кронпринц с женой сбежали в рабочее крыло. Сбежали в самом настоящем смысле этого слова, через потайной ход.

— А давай тут останемся? — Предложила Либуше, оглядываясь в знакомой уже комнате. — Кофе ведь можно попить и здесь.

Здесь было уютнее, чем в большом рабочем кабинете командующего. Да и с адъютантом мужа Либуше еще не встречалась. И ей было неловко смотреть в глаза тому, кто видел ее в столь пикантной ситуации, что бы там ни говорил Генрих о его понятливости и неболтливости.

Предложила она безо всякой задней мысли, но глаза Генриха вспыхнули в предвкушении. «Почему бы и нет,» — сказал он, — «Я распоряжусь». Правда, прошло еще некоторое время, прежде, чем поднос с разными вкусностями оказался на маленьком столике в потайной комнате. Генрих сам забрал его из кабинета, оставив жену приводить себя в порядок.

— А о делах поговорить мы так и не успели, — вздохнула Либуше, вдыхая кофейный аромат.

— Это, как раз, не самое страшное, — Генрих был доволен собой и жизнью. Ведь не зря же он все подготовил заранее. — Сейчас принесу.

Либуше смотрела на документы, исписанные строгим, четким, без лишних завитушек, почерком.

— Это много или мало? — Спросила она, понимая, что в ее «заксонском» образовании обнаружен еще один пробел. О местных ценах она не знала ровным счетом ничего.

— Это — в самый раз, — подумав, ответил Генрих. — Я бы сказал, что лучше всего обсудить это с Рихардом. Но он сейчас не в том настроении, чтобы работать.

Так что поговори-ка ты с Агатой. Или с Мелли. Они обе — относительно недавно из провинции. И, примерно, представляют себе цены на самое главное. Ну и, конечно, смотри по обстоятельствам. Сама ведь знаешь, рассказать жалостную сказочку каждый может, а иногда и проверить — не грех.

Впрочем, — спохватился Генрих, — кому я рассказываю?! Ты же, с твоим-то даром, ложь должна чуять издалека.

— Ты и это знаешь? — Либуше прищурилась.

— По должности положено, — Генрих. Шутя, легонько щелкнул жену по носу. Потом, внезапно нахмурившись, сказал, — Все, хорошая моя, пошалили и хватит. Быстренько собираемся. Тебе еще на семейном завтраке быть.

— А тебе?

— А я уже, похоже, не успею. Не волнуйся, Уве что-нибудь сообразит через час-два.

Снова быстрый переход потайными коридорами, короткий поцелуй и вот уже за мужем закрывается панель потайной двери. Либуше, вздохнув, мысленно пожелала далекому южному графу всего недоброго, а потом пошла в свои покои.

Там княжну уже привычно ожидала малая свита.

— Мы уже испереживались тут, — негромко заметила пани Мерана, помогая Либуше переодеться.

Любина с пониманием кивнула, а Предслава позволила себе еще и тихонько хихикнуть. Девочки-помощницы старательно отводили глаза. Понимание того, о чем тут только что сплетничали, разозлило Либуше.

— С чего бы? — Недовольно дернула плечом княжна. — Я уже, вроде, и не девица давно, менжатка уж который месяц. Муж знает, где я, а остальным — что до того?

— Ой, княжно, — пожилая женщина покачала головой. — Мужу-то что. Сегодня ты ему мила, завтра — нет. А когда твои люди за тебя горой стоят, оно всяко лучше. Никакая сплетня не прилипнет. Мало ли заксонок по ихним святилищам доживают, потому что мужу не мила стала?

— Ты, Мерано, не о том думаешь, — Либуше нахмурилась. — Если жена мужу не мила станет, тут не на свидетелей надежа, а только на отца с братьями. А вас никто и спрашивать не станет. Но и довольно о том. Сейчас всем завтракать пора, а после — за дело.

После завтрака Либуше спросила, кто из принцесс мог бы помочь ей перед приемом разобраться с местными ценами. К ее удивлению, обе принцессы вызвались с радостью. Под веселое хмыканье Его Величества тройка принцесс упорхнула в кабинет Либуше, засев там почти до самых приемных часов.

— Ой! — Первой спохватилась Мелисса, — Там же люди ждут!

— Ты, главное, — подмигнула Агата новой невестке, — никому ничего сразу не обещай. Слушай, кивай и говори: «Я подумаю», «Постараюсь помочь» и «Мне надо обсудить это с мужем».

— Точно! — Звонко рассмеялась Мелисса. — И, если что, посылай посыльного с запиской. Мы поможем.

— Посыльного?

Тут Либуше вспомнила, что забыла поговорить с Генрихом о посыльных. Ведь не Любину же ей посылать. Та, во-первых, не может просто так оставить место секретаря, а, во-вторых, сама еще плохо ориентируется в дворцовых коридорах. Ищи ее потом.

— Ну да, посыльного. Тебе Генрих не сказал? — Агата картинно закатила глаза. — Ох уж эти мужчины!

— Вон там, — Мелисса показала на небольшую дверцу в конце коридора, — комната для дежурных. Там всегда сидят два-три посыльных, которыми мы можем располагать по своему усмотрению. Обычно, мальчишки-подростки из небогатых семей, которых родителям удалось выгодно спихнуть на службу.

— Вообще-то, — добавила Агата, лукаво посмеиваясь, мальчики на жаловании и полном довольствии. Но иногда охотно принимают благодарность сластями.

— Сластя-ами… — мечтательно протянула Либуше, пытаясь вспомнить, когда в последний раз баловалась сладостями. Кажется, это было еще во время свадебных торжеств. За столом Их Величеств десерты подавали, но это были больше простые, повседневные десерты. Без лишних изысков.

При виде мечтательного выражения ее лица обе невестки переглянулись и одновременно протянули: «О-ох уж эти мужчины!». После чего, пожелав Либуше удачи, со смехом покинули комнату.

В общем, как и следовало ожидать, в первый день посетителей почти не было. То ли сама, то ли по совету королевского секретаря, Любина пригласила, двух зажиточных вендских купцов. Младшие сыновья известных торговых родов держали в Люнборге семейные представительства. Почтенным мужам, собственно, от княжны было нужно немного: всего лишь засвидетельствовать свое почтение. И, конечно, иметь возможность похвалиться, что они были одними из первых, кого приняла будущая королева. Они добились своего и, после короткого разговора, отправились восвояси, на прощание пообещав всяческую помощь и поддержку.

«Вот если бы все просители были такими нетребовательными!» — мысленно взмолилась Либуше, — «Хотя бы, пока». Но следующим посетителем был посол Велимир. Увидев богатырскую фигуру посла, княжна внутренне подобралась. Велимиру отец доверял, насколько правитель вообще может доверять своему подданному. Именно к нему должна была обращаться Либуше, случись недоразумения в новой семье. И, тем не менее, княжна разумно опасалась Велимира, понимая, что простачок не будет представлять такую державу. О чем захочет говорить с ней вендский посол?

— Ну, здравствуй, княжно! Как живется мужней жене?

— Здравствуй, Велимир! — Либуше улыбнулась. — Неплохо живется, как видишь.

— Вижу, — на короткий миг вглядевшись в собеседницу улыбнулся посол. — Ну, и хвала всем богам. А то слухи всякие ходили.