Последний суд - Мишина Влада Владимировна

– Будут ли иные указания для меня? – спокойно спросил разбойник.

Селкет кивнула. Слишком дёргано даже для себя.

– Да. Приведи кого-нибудь из наших пленников. Нун голоден.

Одайон, не говоря больше ни слова, быстро покинул зал.

Он, как никто другой, знал, что когда первозданный хаос голоден – его терпение лучше было не испытывать.

Глава XI

Исповедь Сокола

Ифе приходила в себя медленно.

Сдвинув руку, девушка поняла, что её локоть свободно коснулся чего-то шершавого, похожего на циновку. Крыльев больше не было. Зато сердце стучало в груди непривычно быстро. А может быть, оно просто, наконец, билось нормально, как живое.

Знакомые голоса поблизости заставили аментет распахнуть глаза.

Сет, Анубис и Атсу сидели прямо на полу, тихо разговаривая о чём-то со… старушкой Мив. Амт и Кейфл в разных концах небольшой ткацкой лавки мирно спали.

– То есть, наши тела как-то соединились с душами, обходя барьер, который вы оставили в Инпуте? – спросил Атсу.

– Я бы с удовольствием ответил на твой вопрос, если бы сам знал ответ, – нахмурился Анубис.

Мив, явно никак не стесняемая присутствием такого количества богов, спокойно добавила:

– Ребятишки из трущоб частенько балуют меня рассказами об одеждах и украшениях, чудом появляющихся в той части сепата. Но я не ожидала, что оттуда ко мне придёт и такая компания!

При упоминании трущоб и детей Атсу вздрогнул.

– Вы не знаете, что стало с телами… Хотя нет. Эти дети вам вряд ли знакомы, – глухо пробормотал он.

– Амен, Сефу и Уоти. Твои любимцы, – мягко ответила старушка. – Я хотела выкупить их тела у дворцового распорядителя зверинца.

– Их… К зверям?

Мужчина не смог полностью сформулировать вопрос, прижимая кулак ко рту.

– Мне очень жаль. Но было слишком поздно.

Несмотря на скорбь, искривившую его лицо, Атсу сумел благодарно кивнуть Мив.

Приподнявшись на локтях, Ифе издала шорох, известивший всех о её пробуждении.

– А вот и моя красавица проснулась!

– Мив…

Старушка не по годам прытко встала и подошла к девушке, заключая её в крепкие объятия. Ифе почувствовала в уголках глаз слёзы и поспешно обняла Мив в ответ.

– Я… жива? – спросила она срывающимся голосом.

– Живее всех живых, – прокряхтела торговка платьями и тут же бросила хитрый взгляд через плечо на богов. – Хотя нет, пожалуй, живее всех живых у нас теперь молодчик Атсу. Аж глаза светятся. Да и боги рядом с ним – такие же. Они успели поведать мне кое-что о ваших приключениях.

– Но разве можно смертным знать до срока о том, что ждёт за гранью? – встревожилась Ифе.

Анубис поднял руку, останавливая вопрос.

– Правила теряют свою силу на глазах.

Аментет во все глаза смотрела на Карателя, не в силах поверить, что он действительно произнёс эти слова. Он – воплощение холодной безоговорочной праведности и порядка – говорил о том, что правила уже не те.

– Как мы… Почему мы здесь? – спросила Ифе, стараясь унять удивление.

– Мы все оказались в трущобах Города Столбов, – ответил Анубис. – Вы, смертные, не приходили в себя. Амт тоже тяжело дался путь к жизни – она слишком долго была связана только с Дуатом. Сет усомнился в безопасности новых перемещений для вас так скоро и предложил дождаться вашего пробуждения в знакомом месте.

Мив старчески крякнула, снова садясь на пол.

– Вы ещё расскажите, как сунулись в храм, где наш вор раньше скрывался, – нахмурилась она.

– Да… Неловко получилось, – губы Сета расплылись в ухмылке.

Увидев вопросительный взгляд Ифе, бог пояснил:

– В моём заброшенном храме всё кишит меджаями местного фараонишки. Можно было, конечно, переместить их или что-то ещё… – Сет неопределённо махнул рукой. – Но слишком много мороки. А прелестница Мив была очень рада видеть тебя, даже спящую.

Старушка кивнула.

– И я смертельно обиделась бы, не приди вы сюда.

Ифе в очередной раз поразилась, с какой лёгкостью Мив принимала любые странности. Даже четырёх богов, одного хекау и бывшую аментет в своей лавке.

– Но что с нашими телами? Вы ведь говорили, что они в Инпуте! – вспомнила она.

– Да, они были в Инпуте, – подтвердил Анубис. – И любое возрождение, о котором мне было известно до сего дня, должно было вернуть вас именно туда. Но Хапи решила иначе. И ваши тела оказались там же, где души, – в трущобах Города Столбов.

Тряхнув головой, Ифе почувствовала резкую потребность вдохнуть воздух сепата, увидеть небо, не затянутое тучами Дуата. Почувствовать себя по-настоящему живой.

Это желание было настолько сильным, что её лёгкие, не получившие в тот же миг прилива свежего воздуха, сжались, заставляя аментет вскочить на ноги. Комната поплыла перед глазами.

Она даже не заметила, как Анубис оказался рядом, поддержав её под руки.

– Тебя нужно вывести на улицу? – проницательно спросил бог.

Ифе смогла лишь качнуть головой.

– Н-нет. То есть да. Но самой. Я должна побыть одна…

Убедившись, что девушка крепко держится на ногах, бог отступил.

Её взгляд скользнул по разметавшимся по полу кудрям спящего Кейфла. Позабыв обо всех, кто присутствовал в комнате, Ифе опустилась рядом с ним на колени. Она провела кончиками пальцев по спокойному лицу спящего хекау, спустилась к шее, чувствуя пульсацию крови. «Он жив… Жив».

Теперь она действительно могла подышать, спокойно и со знанием того, что вся их авантюра с Дуатом действительно удалась.

Нетвердыми шагами аментет двинулась к выходу из лавки.

Вслед ей прозвучал голос Мив:

– Сейчас ночь. Патруль меджаев прошёл недавно, так что пока можно ничего не опасаться. Но от лавки не отходи – знаю я, как ты манишь к себе опасность.

«Спасибо, Мив. Снова помогаешь…» Кивнув старушке, Ифе открыла дверь.

Ночь над Городом Столбов была окутана тишиной и покоем.

Дома песчаного цвета, которые сейчас были голубоватыми и тёмно-синими, крыши, освещённые лунным светом, навесы, под которыми поутру зазвучат споры и крики торговцев, – всё это было так знакомо.

Первым, что Ифе ощутила, глядя на окружающий её мир, было… Чувство. Город Столбов вызывал у неё много чувств, но одно из них было особенно сильным и даже непривычным. Прежде не знакомым, или просто забытым… «Такое чувство, как будто я… Дома».

Ифе не могла точно сказать, откуда взялась эта мысль, не могла описать и то ощущение в груди, которое ей завладело. Однако, осматривая пустую базарную улицу, Ифе думала, что до того, как стать аментет, она могла бывать здесь. «Мне кажется, я помню это место. Не из-за прошлого возрождения и не из-за побегов от меджаев».

Перед глазами девушки мелькнул образ малышки, со смехом бегущей между домами.

«Это я?.. – думала она. – Воспоминание или воображение?»

Город Столбов принёс ей столько счастья и столько страхов. «Как я могу считать это место домом?» Но теплу в груди объяснить домыслы разума было очень сложно, и, не успела Ифе разобраться в собственных чувствах, как дверь в лавку снова открылась.

На улицу вышла Мив.

– Прости, что тревожу, – тихо сказала старушка. – Просто я волновалась за тебя. И… Я скучала, внучка.

Старушка устало опёрлась о стену своего дома. Ифе понимала, что ни о каком родстве Мив не говорила – слово «внучка» было выражением тепла и искренности.

– Я тоже скучала. И не понимала, насколько сильно, пока не увидела вас здесь.