Вторая жизнь доктора Лейлы (СИ) - Хайд Адель

Когда я думала о принце, в душе разливалась нежность, щедро перемешанная с благодарностью и восхищением. И это был очень опасный коктейль, для меня.

И я старалась как можно больше погрузиться в работу, чтобы не оставалось ни времени, ни сил на «опасные увлечения».

По работе можно было действовать по оговорённому регламенту. Никто не требовал от меня «революционных решений».

И я понимала, что от меня никто и не ждал самостоятельной переделки системы, в мою задачу входила разработка программы контроля, чтобы у детей был выработан стандарт питания и ухода.

Но я не могла пройти мимо, если видела, что другие службы, которые контролировали именно содержание детей, ещё не добрались, поэтому и тратила время, помимо основной работы занимаясь ещё и этим.

Так получилось и в этот раз. То, что мы увидели с инспектором, заставило нас снова вызывать констебля и составлять протоколы.

Я не переставала удивляться людской жадности и злобе. «Бэби фермы» в основном организовывали те, кого все вокруг считали добропорядочными вдовами, потому как именно вдовам больше доверяли люди, отдавая детей на содержание. То, что иногда мы видели вызывало во мне желание самолично расправляться с этими злобными тварями.

И мне не было их жалко, хотя я знала, что после нашего вмешательства этих женщин будут судить и отправят на каторжные работы. Но именно там им и место.

В результате и сегодня после того, как мы всё оформили, я едва успевала к самому заседанию, и когда я вошла в уже знакомую мне аудиторию, то была поражена большим количеством собравшихся.

И да, там были репортёры. Тогда я поняла, что либо Уислер готовит что-то разоблачительное, что на долгое время закроет нам возможность продвигать идею вакцинации, либо наоборот.

Я пробежалась глазами по аудитории, Максимилиана не было. Это было плохо. Прошла к своим. На первом ряду сидел доктор Листер, Варчовски и доктор Итан.

— Доктор Стен остался за главного в больнице, — тихо сказал доктор Листер, — мисс Лейла, вам бы посмотреть отчёты, сейчас могут быть вопросы по результатам.

И доктор Листер передал мне тетради, где мы отмечали динамику изменения роста заболеваемости в зависимости от количества вакцинированных.

Я обратила внимание, что нет журналов из дворца. А мне казалось, что это то, что больше всего всех интересовало.

— Я думал они у вас, — сказал Итан

«Да, — подумала я, — послать кого-то за ними уже не успеем»

Но доктор Итан неожиданно предложил съездить во дворец и привезти.

— Вы можете не успеть, — прошептала я

— Но я хотя бы попытаюсь, — улыбнулся доктор Итан, — а вы тянИте время, если что.

И так это прозвучало, что стало понятно, мы стали командой, готовой друг друга поддерживать. Стало легче.

Заседание задерживалось, вероятно кого-то ждали.

Нам это было только на руку. Но даже, если доктор Итан на автомобиле, то всё равно пока доедет, пока пройдёт все пропускные пункты, пока вернётся, пройдёт не меньше сорока минут, а то и целый час. Заседание к тому времени может уже закончиться.

Наконец дверь распахнулась и в аудиторию вошёл мрачный мужчина. На мужчине был дорогой костюм, пальто за ним нёс то ли слуга, то ли кто-то из встречавших его докторов. Мужчина был не из простых, в глаза бросалась и слишком прямая осанка, и надменное выражение породистого лица, и тщательно уложенные седые волосы, в руке у него была трость с головой какого-то зверя. И шёл медленно, словно впечатывая каждый шаг в ступени аудитории.

— Граф Фонсборо, — тихо проговорил доктор Листер, и почти шёпотом добавил, — его внук был отмечен, как один из заболевших. Не вакцинирован.

У меня внутри всё похолодело, я будто бы знала о чём сейчас пойдёт речь.

Мужчина медленно прошёл к кафедре и встал, оглядывая аудиторию. Его взгляд остановился на мне.

«Пусть смотрит, всё же я единственная здесь женщина, может и не всё так плохо,» — размышляла я, старательно пытаясь не разглядывать мужчину в ответ. Но интуиция кричала, что всё очень и очень плохо у этого мужчины, и он хочет мести.

Вскоре к кафедре вышел сам доктор Уислер, поздоровался с графом Фонсборо и постучал молоточком по металлической пластине на столе, призывая всех прекратить разговоры.

Когда в аудитории воцарилась тишина доктор Уислер прокашлялся и громко произнёс:

— Коллеги, сегодня мы собрались, чтобы обсудить и…, — доктор сделал паузу и после чуть громче сказал: — возможно и осудить, наших коллег, которые несколько заигрались.

Доктор Уислер обернулся на стоящего рядом графа Фонсборо и извиняющимся тоном сказал:

— Простите, граф, за прямоту слова, иначе не приучен

Граф едва заметно кивнул.

Ну и началось.

Доктор Уислер, конечно же, говорил о нас и вакцине. А всё сводилось к тому, что суть претензии, поступившей от графа Фонсборо, была в том, что наша «группа врачей» якобы решала «кому жить, а кому умирать».

У графа Фонсборо умер внук, задохнулся во сне, ему было несколько месяцев, и это для коклюша самый опасный возраст. Ребёнок почти не кашлял, но у него произошла внезапная остановка дыхания. И граф обвинил нас. Конкретно меня. В том, что это мы «принесли» болезнь во дворец, «заразив» прививками детей.

Я же поняла, что графу Фонсборо сейчас всё равно мы или не мы, он «хотел крови».

Что тут началось. Медицинское сообщество разделилось, около половины было настроено негативно, остальные, другая половина пытались нас защищать. Были и те, кто пока молчал, не присоединяясь ни к тем, ни к другим.

Мне была непонятна позиция доктора Уислера. С одной стороны, он собрал это заседание, явно не поставив в курс принца, зато пригласил графа Фонсборо. А с другой стороны, он изложил сообществу суть претензии аристократа, пока, не дополняя её своим мнением. Я пока не понимала, на чьей стороне доктор Уислер.

Но зато отчётливо понимала, что, если сейчас начать приводить аргументы, то это никто не будет слушать. Многие были словно собаки, которым сказали команду «фас» и пока не отменят, они не остановятся.

Я не представляла, что делать. Если нас сейчас «затопчут», то решение по вакцинации отодвинется на неопределённое время, и что тогда будет происходить с эпидемиологической обстановкой неизвестно. Спасти нас могло только чудо.

И оно произошло.

Глава 49

Внезапно распахнулись двери в аудиторию и быстро вошли около десятка высоких и мощных мужчин в форме королевских гвардейцев. Они бесцеремонно сдвигали, находившихся слишком близко к проходу докторов, и вставали, выстраиваясь живым коридором.

Доктор Листер прошептал:

— Кто-то из королевской семьи

И действительно в открытые двери аудитории прошла королева. Я не знала с какой целью она пришла, спасти нас или окончательно утопить, но она была прекрасна. Королева обладала зрелой красотой, она выглядела как женщина, знающая о том, что она красива, и умеющая это выгодно подчеркнуть.

Мне сидящей в самом низу показалось что в аудитории даже стало светлее. Королеву, которая уже была бабушкой, но при этом оставалась привлекательной женщиной, словно бы окружал ореол силы и уверенности. Такой же эффект я замечала у Максимилиана, благодаря этому следы от ожогов, изуродовавшие его внешность, становились малозаметны, ты просто переставал обращать на них внимание.

Королева остановилась и оглядела аудиторию. Все резко замолчали и встали. Её Величество увидела стоящих внизу за кафедрой графа Фонсборо и доктора Уислера и стала спускаться по ступенькам.

Вслед за королевой в дверях аудитории появилась баронесса Дадли, на лице у баронессы застыло надменное выражение, и сложно было понять с чем она пришла.

Еще несколько дней назад, я бы точно сказала, что баронесса пришла нас всех «утопить», но что на уме баронессы сегодня, предсказать было сложно.

Снова шёпот, на сей раз от доктора Итана:

— Баронесса Дадли, мы пропали

Мне хотелось сказать, что возможно не всё так страшно, но королева уже спустилась и пришлось смотреть исключительно на королеву.